Галлюцинации французского дипломата
Роман-хроника
Глава 2. Хроника биржевого краха
В то утро акции Газпрома упали на бирже ММВБ ниже 160 рублей. Для Алекса Б. это была почти катастрофа. Пару недель назад, наслушавшись комментариев биржевых аналитиков, пророчивших Газпрому стремительный взлет, он купил акции заметно выше означенной цены. И теперь пребывал в нерешительности. Проблема заключалась даже не в самом факте падения. А в том, что график цены на экране компьютера играючи пересек сверху вниз линию 20-дневных средних значений. По всем правилам биржевых спекулянтов, акции нужно было немедленно продавать и фиксировать убыток, пока дело не зашло еще дальше.
Но надежда отказывалась умирать и шептала: «подожди». Алекс Б. не отличался твердостью воли. Он уступил этому настойчивому шепоту и отправился на кухню выпить чашку кофе.
Кофе, сваренный в турке, был немного резковат и не обладал той густотой, которая характерна для кофейных автоматов дорогих отелей. Но Алекс компенсировал этот изъян куском малинового торта, оставшегося от вчерашних гостей. Сочетание ягодного желе, песочного теста и мягкого, тающего на языке крема – смягчило горечь кофейного напитка. Эти вкусовые эксперименты на время отвлекли Алекса от размышлений о коварстве фондового рынка.
Однако, когда он вернулся к монитору, Газпром подешевел еще на 40 копеек. Паника на рынке нарастала. Медлить было нельзя. Алекс щелкнул мышкой по кнопке «продать». Так растаяли последние надежды на карьеру биржевого спекулянта.
Он твердо обещал жене вернуться в газету, если его торговые операции не начнут приносить доходы. Алекс хорошо знал: его Эльза была не тем человеком, кого можно долго кормить несбыточными обещаниями. Возвращение в ряды журналистов стало неотвратимой реальностью.
Алекс посмотрел в окно. Во дворе Французского посольства, которое находилось примерно в 50 метрах от его панельной девятиэтажки, ветер раскачивал ветки деревьев и срывал листву. В одном из окон на втором этаже особняка кто-то нервно теребил занавеску. Алекс присмотрелся. Мужчина с бледным лицом, казалось, смотрел прямо на него. «И у французов бывают в жизни огорчения», — подумал биржевой спекулянт. Он еще не знал, что его встреча с этим бледным субъектом уже предопределена кем-то свыше.