Продолжение (пролог и глава 1)
«Самарканд. Последняя декада девятнадцатого столетия. Гробница Тамерлана.
– Лёша! Лёша!! – кричал, подбегая, Василий Загробин своему товарищу по экспедиции молодому архитектору Щусеву. Протопов ещё не подошёл, и Щусев стоял на условленной точке в одиночестве.
– Ну? – невозмутимо повернулся Алексей.
– Оно снова светится!..
– Не ори. Снимай процесс и тщательно записывай в дневник всё, что увидишь. Доложишь лично мне. Радиация, что ли…
Щусев так зарекомендовал себя в экспедиции, что стал негласным лидером для большого числа её участников. Благодаря неким никому не понятным связям – вероятнее всего, с самим дьяволом – Щусев наладил общение с эзотерическим кланом «дети Тамерлана». Более того, он добился для себя и ещё двух участников экспедиции аудиенции у самой Тройки – руководящей инстанции культа хромого бога. Никто не знал о корнях силы Щусева, кроме него самого, хотя он старался о них не думать, предпочитая просто оставаться цепным псом на службе приснившейся ему тени – тени грядущего или прошлого. Приснившееся картавое существо представилось Вилом и пообещало архитектору, что очень скоро по меркам Вечности, хотя и не очень – по людским, человечество наяву столкнётся лицом к лицу с земным аватаром Вила, который будет править на планете. Вил посулил также Щусеву после окончания Академии громадные силы, пророческий дар и одарённость Имхотепа. Так как всё обещанное исполнилось, Алексей, в полном соответствии с волей нового повелителя и благодетеля, отправился в Среднюю Азию в качестве участника археологической экспедиции.
…Столь же внезапно, как началось, свечение прекратилось. Никаких объяснений его природы не последовало. Хотели было, пока ещё оставалось некоторое время до встречи, присмотреться, как лучше вскрыть могилу – но тут как раз подошли три старца разного роста и возраста в традиционных одеяниях, и помешали приготовлениям:
– Остановитесь, безумцы! – вскричал дряхлый старец с волевым лицом, казавшийся главным. – Глупцы! Сами не знаете, что вы хотите сотворить с нами всеми!!
Археологи и архитектор узнали во вновь прибывших Тройку Тамерлана.
– Вы для этого нас позвали? Чтобы снова ту же самую херню пиздеть? Про войну, которая начнётся, да?.. – самый молодой из троих представителей экспедиции, Артурчик Протопов, походил из-за своего небольшого роста и хилого телосложения на нахохлившегося воинственно настроенного воробья. Однако такого воробья, которого стоило бы поостеречься иному петуху или голубю. Воробья из Припяти, короче говоря, откуда он и был родом, хоть и родился в середине семидесятых годов девятнадцатого века.
– Молчи, Протоп. Сейчас всё разрулим… – осадил коллегу неформальный лидер, то есть Щусев. – Здравствуйте, уважаемые старцы! Вы, надеюсь, как и обещали, пришли с предложением, от которого мы не сможем отказаться, и, оставив в покое гробницу, попиздуем обратно в наше царство.
Старцы молча поклонились, уважая авторитет Щусева – на тот момент уже бесспорный. Самый длинный и степенный старец взял слово:
– Вы знаете, что мы, хранители тайных знаний культа Тамерлана, узнали из сакральной книги о существующем запрете вскрытия могилы и неминуемых последствиях в случае его нарушения. Главу о запрете мы демонстрировали всем желающим.
– Ага. Всем, кто умеет читать по-вашему и понимать хоть бельмес... Ближе к делу! – прикрикнула было белокурая голубоокая бестия Василий Загробин, но на удивление быстро он замолчал и потупился под пристальным прищуром Щусева. Старец невозмутимо договорил:
– Мы предлагаем вполне реальное взаимовыгодное соглашение. От вас требуется не нарушать досрочно священный покой нашего бога, пока он не готов проснуться, и не начинать раньше времени Большую Войну.
Продолжил самый молодой старец:
– Война начнётся, но позже. Она выметет сор. А через сто лет культ приготовит нашего бога…
– Впрочем, детали знать вам и не надо. Для вас важно, что в случае выполнения наших условий вы получите один древний рецепт. Это рецепт бальзамирования, дарующий заблудившейся на том свете душе возможность выстроить астральный коридор и вернуться, по истечении определённого срока, который всегда строго индивидуален, в то же тело, которое оно когда-то покинуло – вернуться уже навсегда. Разумеется, бальзам сохранит в целости и архитектуру тела. Вы сами решите, кто, на ваш взгляд, достоен вечного существования, – подвёл черту самый главный старец. – Теперь мне бы хотелось поговорить с господином Щусевым наедине.
Алексей не стал возражать, и вдвоём со старцем они отошли к дальнему тёмному углу.
– В могиле Тимура – мумия? – благодаря гиперусиленной своим приснопамятным Сном интуиции Щусев тут же уловил самую суть дела.
– Да.
– Вы хотите воскресить Тамерлана?
– Да. Я не скрываю от вас этого факта, ибо… знаю, кто вы и сколь могущественные вам благоволят силы. Наш бог брат вашему богу… твоему богу, – многозначительно закончил член Тройки.
– Вы сами намекнули, что могилу рано или поздно вскроют… Разве не боитесь потерять кумира досрочно? Ведь мы не последние безбашенные парни на этой планете…
– К тому времени мы используем другую древнюю технологию для создания копии, которая будет обладать полным сходством с трупом Тимура, каким он был бы, не будь забальзамирован. Дух повелителя надоумил нас на эту хитрость. Он же проследит, чтобы будущие осквернители могил остались с носом. Мы ещё и посмеёмся над ними: мол, не вскрывайте, пожалуйста!..
Алексей вежливо усмехнулся, затем положил конец хождению вокруг да около:
– Грубо говоря, вы предлагаете секрет оживления трупов в обмен на то, что мы оставим в покое хромого чёрта?
– Не совсем так… Ты скрываешь, почему вдруг архитектор – не археолог! – оказался в наших краях. Причина вовсе не в банальной оговорке. Тебя ведёт по жизни зов бога, который, я чувствую, является не менее древним, чем наш. И не менее могущественным. И уж совершенно точно, что он желает вернуться в мир смертных для вечного воплощения не меньше Тимура. И он заслужил право на это. На арене битвы богов, которая произойдёт на закате жизни Земли, пройдёт передел собственности. Тогда и будет ясно, кто главнее… Но сначала в мир придёт Вил.
При упоминании имени кумира старцем нарочито безразличным голосом Щусев непроизвольно вздрогнул. Собеседник, не без удовлетворения отметив про себя эту реакцию, произнёс:
– Вижу, дух Тимура не ошибся, когда во сне открыл нам имя твоего астрального владыки, – старец наклонился и зашептал Щусеву прямо в ухо. – Проследи, чтобы никто не понял сейчас, что воскрешать планируется не только не царя, но и вообще никого из смертных…
Едва различимые отсюда товарищи Щусева по экспедиции проявляли нетерпеливое волнение. Алексей вернулся к ним, поднял успокоительно ладонь в ответ на устремлённые на него вопросительно взоры и проговорил:
– Вы мне полностью доверяете?
– Да.
– М-м… Да, без сомнений.
– Вот и доверяйте! А перед царём нашим я вас отмажу. Грядут крутые перемены…
Глава 1
Алексей Викторович, разумеется, не пошёл к царю с докладом. До самой своей смерти от пули в Екатеринбурге царь так и не узнал всей правды. Щусев знал куда больше царя, поскольку всем членам экспедиции, кроме него, маги культа Тимура постирали память, так что они перестали что-либо помнить о посещении Самарканда. До сталинских времён никто больше не собирался беспокоить прах Тамерлана.
Щусев тщательно спрятал до поры до времени тайный рецепт состава для бальзамирования, а также заодно и чертежи проекта будущей усыпальницы, составленные самим Вилом во сне Алексея на базе переданных под гипнозом последнему петербургскими учёными планов вавилонского зиккурата, пирамиды Джосера и гробницы Кира Великого. Сам Алексей Викторович занялся вопросами карьеры. С поддержкой и связями, какие давал «Анкл Вилли», любые препятствия на пути к цели казались смехотворными. Вставший на пути служителя Вила показался бы жалким муравьём под стопой Ивана Поддубного.
Как Вил и обещал Алексею ещё в ходе первого визита во сне, вскоре Щусев познакомился с земным аватаром своего владыки. Сперва тот не произвёл впечатления: лысоват, мал ростом, картавит… Но глаза! Глаза не оставляли сомнений: это были глаза Вила из сна. Гипнотическая их сила была давно знакома Щусеву. Впрочем, убогость временной оболочки не могла обмануть архитектора. Он уже знал: Вавилон не сразу строился. Вавилон – коктейль «бабло and бабы лоно», который подаётся в пробирке в черепе Вила, а варится в цистерне с водой из Арала на озере Насера.
Во время одного из ночных спиритических сеансов уже в начале нового века Вил заложил в мозг спящего Алексея Викторовича некую схему, которая должна была служить ориентиром в грядущие нелёгкие времена. На утро архитектор нарисовал по памяти пентаграмму, вписав слова в каждый из пяти треугольных выступов перевёрнутой вверх «рогами» вписанной в круг звезды: «ЛЕНИН», «СТАЛИН», «КОММУНИЗМ», «ЦАРЕУБИЙСТВО» и «РЕВОЛЮЦИЯ». На центральном пятиугольнике Щусев написал слово «АРХИТЕКТУРА» менструальной кровью убитой им старшеклассницы-девственницы. Держа курс на жизненные ориентиры, заключённые в пентаграмму, являвшуюся символическим изображением внутренней Вселенной архитектора, флагман Щусева уверенно вплыл в воды новой эпохи.
Алексей Викторович стал едва ли не главным «придворным» коммунистическим архитектором в рекордно короткие сроки – и это при том, что он занимал далеко не самое последнее место в царской России. Враги могли лишь пожимать плечами и бессильно скрежетать зубами. Те, кого это не удовлетворяло, оставались без головы на плечах или просто без зубов. Щусев никому говна просто так не делал, но и другим не прощал. В последнем случае ему самому оставалось лишь сказать: «do blame yourself!» и пожать плечами, приведя в движение три заветные синие литеры на правой: «В.И.Л.» Для симметрии и чтобы отвести от себя любые возможные подозрения он также заимел тату на другом плече: «И.В.С.» На спине же мастер наколол готическим шрифтом «Коммунизм». Внешний облик Алексея Викторовича – прежде всего, его лицо – со временем приобрёл демонические черты. В нём уже находили сходство даже с Алистером Кроули… С вождями-ангелами за плечами и партией за спиной, с Вилом в душе Щусев дожил до 21 января 1924 года. Носителя Вила не стало. Дураку ясно, что мёртвое тело вождя планировали забальзамировать только для того, чтобы позже оживить. Всё-таки двадцатый век был… Во избежание лишней огласки Щусев скрыл от общественности истинные источники волшебного бальзама.
Деревянный Lenin—house-зиккурат по проекту Алексея Викторовича под его руководством был возведён в считанные часы к 27 января – дню похорон земной оболочки бога архитектора. Это не было ещё окончательным вариантом лаборатории для вечного воплощения древнего бога, однако в форме уже можно было видеть детали таких усыпальниц, как изученные по чертежам Щусевым ступенчатая пирамида Джосера и гробница Кира Великого. Выбор именно этих гробниц вовсе не был случайным. Вечное воплощение требовало аккумулирования бесконечной энергии в ограниченном пространстве, что противоречило науке и казалось бы несведущим людишкам таким же чудом, каким был когда-то ряд «чудес света» – от большого надгробного мемориального сооружения в Галикарнасе, построенного для Мавсола, от имени которого и было образовано слово «мавзолей», до пирамид Египта. А несведущим Щусев не был уже много лет… Пирамида Джосера строилась по тому же образцу, что и пирамиды Майя и атлантов. Архитектором пирамиды был высший сановник (чати) Джосера Имхотеп. Смысл ступеней – символический: по ним покойный фараон должен был подняться на небо. Вил сам запланировал для себя большое путешествие, о чём и уведомил своих слуг (Щусев не был единственным служителем Вила на Земле) по астральной связи. По методике Древнего Египта он в астральном теле со скоростью, в пять раз превосходящей световую, совершит полёт к Полярной звезде, откуда Вил родом, где обретёт бессмертие. Позже он вновь отправится на Землю. Около 2100-го года, когда Полярная звезда подойдёт ближе всего к Северному полюсу, он приземлится в снегах. Что касается гробницы Кира II Великого, то сей выбор связан с необходимостью жертвоприношения. Невинно пролитая кровь должна была стать стартовой ступенью ракеты Вила.
Колдуны, осуществлявшие астральное общение с Вилом по тому же самому каналу, что и Щусев, вселили в Кострикова Сергея Мироновича душу покорителя Месопотамии и Вавилона при его рождении – Щусев тогда ещё даже не окончил академии. Разумеется, повзрослев, Сергей переименовался в «Кирова», причём история выбора псевдонима, само собой, скрывалась самым тщательным образом. Убийство Кирова в декабре 1934 года молодым партийцем Леонидом Николаевым, подосланным лично жрецом культа Сталиным, явилось предлогом для развязки кровавых «чисток» партии. На самом деле это были никакие не «чистки», а очевидные жертвоприношения грязному Ваалу a.k.a. Вилу. Людская боль позволяла лететь астральному телу к себе домой без задержек и даже быстрее запланированного. Похоже было, что Вилу можно будет вернуться на Землю лет на восемьдесят раньше и дожить до триумфа оставшиеся десятилетия в зените славы и в ореоле заботы преданных ему слуг.
Шли годы. Служители культа, даже Щусев, умирали. Их сменяли новые. Вскрывались какие угодно тайны, кроме самой важной. Документы Волкогонова приподняли завесу лишь над первым уровнем секретности, но у него были последователи. Тем временем приходила пора воскрешения…