Как-то в декабре, после шторма, на подходе к Босфору наш пароход поймал на винт потерянный кем-то манильский канат. Машина вздрогнула, натужно заворчала и остановилась. Надо сказать, что манильский канат – коварная штука. Он – легкий, прочный, и, напитавшись водой, не тонет, а плавает на 15-20 см под поверхностью. С мостика практически не различим, а попав под корпус парохода, как правило, наматывается на винт. Прибежал Дед (наш старший механик), разразился нехорошими словами в адрес штурманов и удалился на мостик «решать вопросы».
Достали акваланг. Естественно, воздуха в баллонах не было (так ведь всегда бывает – без грома не крестимся). До берега – 100 миль. Утро хмурое, холодное – середина декабря, Черное море…
Капитан собрал экипаж. Все понимают зачем, нахохлились: кому прикажут нырять!?… За бортом +12, очень купаться не хочется. Капитан говорит: «Дело сложное, приказать никому не могу, каждый должен реально оценить свои возможности…». Мужики сидят, притихли, как школьники на уроке – авось, меня не вызовут. Глаза друг от друг прячут. Неловко признаваться, что струсил…
И вот нашелся доброволец. Штурманишка, мальчишка совсем – худенький, скромный. Сынок профессорский, «ботаник», а туда же:
– Я нырну, я в бассейн ходил плавать и все такое…
– Куда несет тебя, милый!? Да пропади оно все, будем дрейфовать, буксир ждать…
А он на своем: – Нырну и точка!!!!
Капитан говорит:
– Нам бы хоть концы каната на палубу выбрать, тогда можно будет на одной машине двигаться.
А он опять за свое:
– Готовьте нож, буду на лопасти винта «манилу» резать.
Мальчишка… пацан еще… худенький… скромный… В ледяной воде два часа нырял, а трос обрезал!!! По трапу на шкерту потом поднимали – сам уже не мог. Мальчишка – худенький, скромный. Синий весь от холода… Мужики на руках в сауну отнесли, отпарили, чаем напоили. В каюту капитан постучал, «представительский» коньяк – двести пятьдесят залпом : -Спать! Штурмана не тревожить!
В восемь часов вечера штурман поднялся на мостик, начиналась его вахта. Посмотрел на всех заспанными глазами и недовольно проворчал:
– Почему на ужин не подняли, сегодня макароны… Я так люблю макароны с сахаром!
Все кинулись обнимать Героя. За бортом проплывали огни Стамбула. Судно продолжало свой путь. И в этой счастливой суете никто и не заметил, как исчез мальчишка-штурманёнок. Он остался там, на трехметровой глубине декабрьского Черного моря. Потому что мальчики становятся мужчинами не в постели. Преодолевшие страх получают это право.
P.S. Моему другу, Белолипецкому Константину Владимировичу, ставшим в конце прошлого века самым молодым Российским Капитаном Дальнего Плавания – ПОСВЯЩАЮ!!!