«Быть птицей не так просто, — думала птица. – Пернатые суетливы, щебетливы. Устаешь от этого. Всё в мире этом непостоянно. Даже синее небо, которое кажется стабильным и прочным, хмуреет и плачет. Даже деревья, которые выглядят так колоссально и противостоят ветру, теряют листву».
Вдруг птица заметила змею, свернувшуюся колечком на большом плоском камне, и привычное «фьють» застряло в горле. Змея грелась в лучах, блики играли на темной, гладкой коже, желтые пятнышки за головой светили, как солнца. Змея думала о небе: «Как здорово было бы проползти там, в высоте, по небесной траве, обвиться вокруг яркого камня, подружиться с юркими существами, которые умеют не только шипеть, но и петь». И змея увидела птицу. «Мечты сбываются, — подумала она. – Пусть небо так же далеко, зато птица прилетела сюда. Радость! Может, она будет прилетать всегда?»
И птица прилетала, и щебетала о полетах, и пела небесные песни.
Однажды птица так соскучилась, что прилетела рано. Камень был пуст. «Только разочарование и предательство свойственно этому миру, — подумала птица, — камень, только он надежен». Её лучшая песня пролилась на камень.
И хотя птица сомневалась в постоянстве этого мира, троицу эту можно увидеть и сейчас. Птицу, которая разбивает хрустальные зерна голоса о камень. Змею, мечтающую о небе и радующуюся небесному существу. И камень.