Она послала меня к чёрту! Она послала меня к чёрту?.. Ну и дура! Да кому она нужна такая? Что она о себе возомнила? Пять лет… Целых пять лет быть с ней вместе, за это время полностью поменять свой образ жизни, лоб расшибить ради неё – а за это в ответ слышать только всякие гадости! Никакой свободы, одно сплошное семейное рабство! И какого хрена мне всё это надо было? Жить с ней, сюсюкаться, дарить красивые цветочки… Тьпфу! Зато теперь будет свобода. Свобода запихнуть своё бессильное человеческое тельце внутрь звериного механизма, в сердце которого бьют копытами двести пятьдесят скаковых лошадей. Как там у Некрасова было? «Его лошадка, снег почуя, плетётся рысью как-нибудь» Или это Пушкин? Да всё, равно, кто. У них плетётся, а у меня летает. Знали бы они, какие теперь бывают лошадки! К чёрту? Ладно, пусть к чёрту. За город, в горы, к свободе. И пусть она захлебнётся в своей бессильной злобе! Никогда, слышите, НИКОГДА больше не увижу я её кислую физиономию, её ненаглядные фикусы, её мерзкую рыжую собачонку, её пару школьных косичек! Интересно, она до старости будет ходить с этими косичками? Нет, в этом, конечно, что-то есть, что-то волнующее, возбуждающее, но… Но это же смешно! Девке уже давно рожать пора, а она до сих пор ходит с мерзкими подростковыми косичками! И ведь когда-то они мне нравились. Страшно подумать, когда-то я вообще любил её всю, особенно эти косички… Смешно, конечно, но ведь её было реально трудно добиться! Сколько драк, сколько фингалов под глазом, сколько сломанных зубов пришлось пожертвовать ради неё – ради того, чтобы услышать это долгожданное робкое «да». А теперь… Теперь она послала меня к чёрту! К чёрту?.. К чёрту красный – ещё два перекрёстка, и я по-настоящему на свободе! Вот они, горы… Горы и адреналин скорости – вот то, что действительно может дать отраду и утешение! Вы пробовали ехать по горному серпантину на скорости сто восемьдесят? Я раньше не пробовал, а теперь понял, что в этом что-то есть. Обгоны по встречке, перед закрытыми поворотами, когда душа уходит в пятки и оттуда пытается молить о пощаде. Организм впрыскивает в кровь новую порцию адреналина, этого бесплатного наркотика для настоящих мужчин. А бабы… Бабы ещё будут, покрасивее и попокладистее. Которые не будут посылать меня к чёрту… Она послала меня к чёрту… Подумать только, больше никогда не увижу её тупых подружек, у которых единственная цель в жизни – отхватить красивую, модную кофточку, чтобы ни у кого такой не было. Потом надеть её на вечеринку, чтобы все восхищались и завидовали. А если, не дай бог, кто не позавидует, тогда злейшим врагом окажется, которому потом надо будет отомстить, жестоко и изощрённо – например не заметить, что у той модная причёска… Нет, ну надо же – она послала меня к чёрту… Ну что там за козёл в белом Мерседесе, ты думаешь, у меня не хватит мощности тебя обогнать? Подожди, браток… Ща… Вот тебе! Да что это такое? Ты откуда тут взялся? Только не это…
Как в замедленном кино сминается стальное ограждение, автомобиль на какое-то время зависает над пропастью, потом экран лобового стекла показывает цветные картины: кроваво-красное солнце, скрывающееся в закатных облаках, серые камни скал, снова солнце, снова камни, удар, отдающийся нестерпимой болью во всём организме, снова солнце, удар, камни, ещё удар, кадры из далёкого прошлого проносятся перед глазами, а в мозгу с хладнокровной уверенностью пульсирует только одна мысль: «это конец» «это конец» «это конец». Конец…
«Девушка, у Вас такие огромные косички, что с их помощью Вы легко сможете улететь на луну. Вы не пробовали?»
«Конечно, я только что с неё свалилась!»
Она послала меня к чёрту…
…Он склоняется надо мной, из его кривых и гнилых зубов капает ядовитая слюна. Слюна попадает на мою кожу и разъедает её до костей. Впрочем, мне уже не больно. Боль осталась где-то там, позади, в той, прошлой жизни, где… Где она послала меня к чёрту. И, кажется, я к нему пришёл… Два длинных кривых рога нависают над головой, пытаются меня уколоть. Я хочу отстранить их руками, но руки окаменели и не двигаются. Странно, я раньше всегда считал, что рога должны расти вверх. А они растут вниз и немного завиваются, почти как у барана. Нет, у барана они завиваются больше. Я пытаюсь что-то сказать, но во рту пересохло. И всё-таки рот открываются, и с него слетают слова. Они звучат отрешённо, словно их сказал не мой рот, а чей-то чужой. Мне тоже интересно послушать, хотя слово «интересно» вряд ли подходит для этой ситуации:
«Она меня послала к тебе, но я не твой. Отпусти меня, иначе я перегрызу тебе горло»
В ответ чёрт обнял меня за шею и поцеловал горячими губами. Его рога оказались на удивление мягкими, а из его глаз покатилась слеза. Я никогда не думал, что черти умеют плакать.
— Дурак, — сказал он, и голос его показался на удивление знакомым, — я же люблю тебя! Что бы я стала делать, если бы ты разбился насмерть? Я бы этого не пережила.
От горячих страстных поцелуев, мозг растаял и потёк. «Надо бы поставить какую-нибудь баночку, а то весь вытечет» — родилась в его недрах мысль, но тут же улетучилась с шипящим звуком.
Она послала меня к чёрту… А ведь было, за что! Ну на самом деле, ведь нехорошо спать с её лучшей подругой и посылать её на х.., когда она нас застукала…