1.
Трагедия случилась самым обычным утром. Вера Максимовна варила макароны. Продавец Мона расположился на стене. Он внимательно наблюдал, как Вера Максимовна откинула крышку кастрюли с бурлящим кипятком, как закинула в нее макароны, как те остались стоять, выглядывая трубчатыми концами за край кастрюли, потом согнулись, стали мягкими и поплыли в водоворотах кипятка. Вера Максимовна готовила завтрак мужу, когда продавец Мона неожиданно позвонил ей. Вот в этот момент все и случилось. Ей задавали потом вопрос — для чего ей понадобился продавец Мона в столь ранний час, да еще на кухне? Она считала, что задавать такой вопрос, это возмутительная бестактность. Да и что это за вопрос? Это был ее продавец. Она пользовалась им по своему усмотрению и часто включала его, когда оставалась одна, чтобы просто поболтать или поглядеть на новые товары.
Ничего не предвещало трагедию. До! мик Мона стоял на кухонной столешнице, рядом с газовой плитой. Он был включен, зеленый луч проектора падал на стену, точнее на кухонную панель, выполненную керамической плиткой. Лицо продавца Мона наслаивалось на мраморный рисунок плитки и сливалось с ним. Зазвонил телефон. Но сначала, перед тем, как зазвонил телефон, муж Веры Максимовны, Владимир Петрович пожелал ей доброго утра. Он сделал это, направляясь в ванную комнату из спальни. «Доброе утро!» — крикнул Владимир Петрович. «Доброе утро!» — крикнула Вера Максимовна в ответ и подскочила к плите, потому что из кастрюли полезла пена. Она сняла крышку, убавила газ и принялась мешать макароны, чтобы те не прилипли ко дну. Продавец Мона внимательно следил за нею со стены и тут зазвонил телефон. Лицо на стене оживилось и шевельнуло губами. Вера Максимовна схватила трубку и прижала ее к уху. Она уже догадалась, что продавец предложит ей что-нибудь из кухонной утвари, уж очень внимательно он следил за ложкой с длинной ручкой, к! оторой она мешала макароны. В прошлый раз он настойчиво рекоме! ндовал п риобрести макароноварку и предоставить технике весь этот с виду простой, но утомительный процесс.
«Доброе утро, Вера Максимовна!» — сказал продавец! Он глядел на нее со стены и звонил одновременно. «Привет, дорогой! Одну минуту, плохо тебя вижу» Обычно, когда продавец Мона говорил из трубки, его губы шевелились в такт произносимым словам. Вера Максимовна взяла домик Мона в ту же руку, которой держала телефонную трубку. Кастрюля при этом оставалась открытой, она продолжала мешать макароны. Вера Максимовна собралась поставить Домик Мона справа от себя, а луч направить на холодильник. Холодильник был белый, и продавец на его белой и ровной поверхности всегда выглядел четким. Она так и поступила бы, но пока перекладывала домик Мона из одной руки в другую, домик выскользнул и в одно мгновение угодил в кастрюлю с кипятком.
Вот еще что было – продавец Мона сделал особенное лицо! …Да! Как раз перед тем, как зазвонил телефон, он с многозначительным видом поднял кверху! указательный палец. Это был специальный знак: «Отложи дела! Обрати на меня внимание!» Это означало, что он собирается сказать нечто особенно важное и сейчас последует звонок. То ли мраморный рисунок плитки так исказил изображение, то ли макароны, что бурлили в кастрюле, отвлекли ее, но Вера Максимовна ничего не заметила. Вместо того чтобы действовать спокойно и последовательно, настроить изображение, а затем снять трубку и ответить на звонок, она поспешила и уронила домик Мона в кастрюлю с кипящими макаронами. Надо сказать, что в домике Мона был встроенный динамик, голос из него получался глухой и хриплый. Это вполне обоснованный упрек пострадавшей стороне. Продавец Мона не любил пользоваться встроенным динамиком и предпочитал звонить. Да, конечно, из телефонной трубки его густой баритон лился медленно и основательно, словно переливаемая из сосуда в сосуд густая жидкость, но следовало ему самому оценить ситуацию, усмотреть в ней возможную для себя опасность и воспользовать! ся динамиком.
Муж Веры Максимовны, Владимир Петрович в! этот мо мент брился перед зеркалом в ванной комнате. Он услышал что-то похожее на сдавленный крик, потом хлопок, напоминающий взрыв петарды и характерный звук бьющегося стекла. Он отодвинул жужжащую бритву от своего лица, прислушался, но тут мигнул и погас свет. Владимир Петрович схватился за бритвенный шнур, потянул его из розетки, и тут его больно ударило током, прямо в щеку. Он вскрикнул и побежал на кухню. Первое, что он увидел, это широко раскрытые, наполненные ужасом глаза Веры Максимовны. Они смотрели то на него, то на домик Мона, что лежал на боку в луже воды прямо на краю столешницы. Домик потерял блеск, от него шел пар.
…Нечто подобное случилось с госпожой Гороховой. Госпожа Горохова лишилась своего продавца в одну секунду. Об этом трубили все газеты. Вера Максимовна сразу вспомнила ужасные подробности этой истории. Неизвестно, что было бы с ней, если бы не эта поучительная история. Сначала она едва не упала в обморок от неожиданности. Ей сделалось дурно, она схвати! ла шумовку, ловко подцепила домик Мона, вынула его из кипятка и все это на одном рефлексе. Затем на кухню вбежал встревоженный Владимир Петрович, он держался за щеку. Вот в этот самый момент она со всей ясностью и подробностями вспомнила историю госпожи Гороховой, будто это было для нее спасением. Конечно, она сразу позвонила в сервисный отдел «Мода и стиль Мона», получила необходимые инструкции, заказала такси и бросилась в спальню приводить себя в порядок.
Да, госпожа Горохова лишилась своего продавца. Это было ужасное испытание, но она справилась. Госпожа Горохова не только сумела сохранить рассудок, но сумела удержаться на седьмом месте в рейтинге покупателей первой сотни. Она наглядно продемонстрировала всем, что безвыходных ситуаций не бывает. Вера Максимовна сознательно уцепилась за эту историю, иначе могла лишиться чувств. От одной мысли, что ее продавец Мона поврежден и ей предложат нового продавца, становилось плохо, она слабела, валилась с ног и привычные! очертания спальни расплывались в преломлениях от набегавших с! лез.
…Это случилось зимой, в самом конце рождественских каникул, когда продажи стоят на минимуме. Госпожа Горохова сидела на диване в гостиной. Ее флегматичный сенбернар Кони вдруг сошел с ума. Он вскочил, громко залаял, залетел в спальню хозяйки, что на втором этаже ее загородного коттеджа, бросился передними лапами на комод, нашел среди разных безделушек домик Мона, схватил его в пасть и тут же раскусил пополам. Пострадал чип, пострадал сам Кони, у госпожи Гороховой случился нервный припадок.
Специалисты сервисного отдела «Мода и стиль Мона» появились через полчаса и сразу принялись обследовать спальню госпожи Гороховой, собирая все фрагменты домика Мона. Они нашли все части корпуса, но не нашли чип. На бесполезные поиски ушло два часа. Пес вел себя беспокойно и к нему по просьбе хозяйки вызвали ветеринара. Ветеринар оказался дотошным парнем. Кони жалобно скулил, пускал слюни и бил себя лапой по морде. Ветеринар заглянул Кони в пасть и заметил меж зубами тонкую плас! тину. Собачий клык погнул и оцарапал пластину, вдобавок пластина впилась в десну. Госпоже Гороховой дали нюхать нашатырь и вызвали врача. Чип вынули и отвезли в сервисный отдел. Уже к вечеру стало ясно, что все попытки восстановить информацию, хранящуюся на нем, безрезультатны. Продавец Мона исчез, исчезли все многолетние индивидуальные настройки. Кони через пару дней потребовалось хирургическое вмешательство, ему сделали надрез на десне. Госпожа Горохова появилась на людях только через неделю, она публично отказалась от нового продавца. Это стало сенсацией — отказавшись от продавца, она могла вылететь не только из первой десятки, но и проститься с первой сотней покупателей. Господин Мон в ответ на критику в свой адрес заявил, что его продавцы никогда и ни при каких обстоятельствах не бросают своих покупателей.
Через десять дней в прессе появилось интервью госпожи Гороховой. «…Продавец Мона служил мне верой и правдой почти одиннадцать лет». «…Никто не знает меня и м! ои предпочтения лучше, чем он» «…К сожалению, программа утерян! а, утеря ны все мои персональные настройки». «…Почему вы не хотите взять нового продавца?» «…Взять нового продавца, это все равно, что пригласить с улицы незнакомого человека, оставить его у себя жить, назвать родственником, даже если он тебе заведомо неприятен». Когда ее спросили, как чувствует себя Кони, она ответила, что пес здоров, его помешательство было временным. «…Что могло заставить простодушного пса так жестоко расправиться с продавцом Мона?» «…Ревность! Я слишком много времени проводила со своим продавцом» — ответила Горохова.
Вот, что сказал Мон. Его транслировали все центральные телеканалы. «…Продавец Мона, это мой продавец. Продавцы Мона никогда ни при каких обстоятельствах не бросают своих покупателей. Давайте не будем забывать, что продавец Мона это всего лишь программа. Она хранится на серверах компании «Мода и стиль Мона». Домик Мона, это всего лишь кнопка и идентификационные данные аккаунта» Мон снова посмеялся над суеверием, что новые продавцы Мона мстят за! старых и пускают денежки своих клиентов на ветер. «…Не нужно бояться новых домиков Мона, это тот же самый продавец. Ваши клиентские настройки и данные о счетах находятся на нашем сервере, они конфиденциальны и становятся доступны для нового продавца сразу после прохождения процедуры регистрации. Клиентом «Мода и стиль Мона» нельзя стать дважды, – добавил Мон. — Отдельно скажу про госпожу Горохову. Ее уже ждет новенький домик Мона, выполненный в прочном корпусе из углепластика со специальным покрытием, делающим его горьким, если вдруг Кони снова вздумает попробовать его на вкус. …Да! Да, для наших ВИП-клиентов мы делаем домики на заказ»
Через месяц госпожа Горохова подтвердила информацию о том, что она по-прежнему отказывается от нового продавца. Вопросов было много, но самый главный из них повис в воздухе. «Как удалось госпоже Гороховой сохранить свое почетное седьмое место в рейтинге покупателей первой сотни?» На этот вопрос пришлось отвечать Мону. «Мы видим, что ! программа продолжает работать и делает это эффективно. Единств! енное! — поправился Мон. — Изменился спектр предпочтений клиента. Теперь госпожа Горохова делает выбор в пользу товаров для животных и одаривает подарками всех соседских псов. А недавно она закупила целую партию комплексной вакцины для собачьего приюта. Она также вступила в клуб любителей сенбернаров, в общество защиты животных, кинологический клуб «Столица» и закупила для него благотворительную партию собачьих поводков и ошейников. Интересно, кто стоит за этими покупками? Может быть Кони?..»
2.
Домик Мона представлял собою точную копию головного офиса «Мода и стиль Мона», здания из железа, бетона и синего стекла. Кнопка на крыше была ни чем иным, как кабинетом Мона, выполненном в виде башни над входом. Фасад домика украшала линза проектора. На самом деле никакой линзы, конечно, не было, зато все остальное было сделано с максимальным приближением к реальности, особенно кнопка-кабинет. Сам Мон, сделанный из пластмассы, совсем крошечный, восседал в своем кресле на самом! верху, внутри кнопки-кабинета за толстым синим стеклом. Всех покупателей первой сотни обслуживал лично Мон. Господин Мон был человек номер один в мире торговли. Все хозяева прилавков, владельцы магазинов, торговых центров и крупных торговых сетей заискивали перед ним. Мон был связующим звеном между товаром в магазине и покупателем. Мон воспитал продавца номер один в мире. Совершенно очевидно, что господин Мон знал все о своих клиентах.
Вера Максимовна появилась в кабинете президента компании «Мода и стиль Мона» через час после трагедии. Ее лицо было бледным и взволнованным. Больше всего на свете Вера Максимовна боялась, что ей предложат нового продавца взамен поврежденного. Обнаружить у себя дома беспомощное существо не знающее твоих привычек и предпочтений, начать все с нуля после шести лет совместной жизни было для нее катастрофой. Она тихо вздохнула и приложила к глазам аккуратно сложенный носовой платок. Мон усадил ее в кресло, налил воды и велел секретарше сроч! но вызвать к нему Белкина.
— Я не вынесу! – сказала Ве! ра Макси мовна и глаза ее затуманились. – Мое сердце не перенесет такой утраты!.. Шесть лет вместе… шесть лет?! Они пролетели, как один миг, как светлый, радостный миг счастья. Ваш продавец, господин Мон, он перевернул мою жизнь. Он вывел меня в люди, научил правильно одеваться и смотреть на вещи другими глазами. Да что там говорить! Все! …Все, что у меня есть — моя внешность, мое положение, это заслуга вашего продавца. И я?.. Я не готова, не смогу и сделаю все, что от меня зависит, чтобы сохранить его! …Любые деньги, господин Мон! …Любые деньги!
Мон, надев на нос очки, молча смотрел в монитор, он внимательно изучал клиентскую базу. Мон судил о своих клиентах по их покупкам. Не было для него более красноречивой информации, чем покупки его клиентов. Он одобрительно кивнул, заметив, что в прошлом месяце Вера Максимовна закупила новенький садовый инвентарь. Две лопаты, грабли, лейку, кисть для побелки, садовый нож, садовый вар, пружинный секатор, шток для газонокосилки и резиновы! е калоши сорок третьего размера. (Здесь Мон выразил удивление, он знал, что у мужа Веры Максимовны сорок четвертый размер обуви). Вера Максимовна пояснила, что калоши куплены для садовника, потому что старые прохудились. Так же были куплены луковицы гладиолусов, семена астры, пара дверных петель, банка черного лака, шпунтованная доска для ремонта беседки, бечевка, гвозди и тэн для стиральной машинки, потому что старый сгорел. Все это помимо обычных хозяйственных покупок и продуктов. Особенно порадовала Мона купленная в электронном магазине индийская напольная ваза. Купленный тэн, говорил Мону, что не за горами покупка новой стиральной машинки. Дважды Мон поинтересовался здоровьем Владимира Петровича, а под конец нахмурился. Владимир Петрович превратился в настоящего аскета. За три последних года он купил шляпу, зонт и новенький чемодан. Правда чемодан был премиум класса, дорогой и вместительный из добротной кожи, но это была первая и единственная его покупка с начала года. ! Вера Максимовна объяснила, что муж совершенно здоров, но предп! очитает донашивать старые вещи.
— Вы шестьдесят девятая, дорогуша! – строго и громко объявил Мон, оторвавшись от монитора, так что Вера Максимовна вздрогнула.
— Как шестьдесят девятая? – Вера Максимовна исказилась лицом. – Я была шестьдесят восьмой в прошлом месяце? …Неужели эта выскочка Шатрова снова опередила меня?
Мон еще раз поглядел на таблицу рейтинга своих покупателей первой сотни. Знаменитая ухмылка из смеси превосходства и великодушия осветила его широкое мясистое лицо. Усы и черный костюм в полоску делали его удивительно похожим на его же продавца.
— Эта выскочка, как вы выразились, Елизавета Николаевна Шатрова, на сорок третьем месте! – заключил Мон. Он хорошо знал, что достаточно разжечь женское любопытство и в этом пламени легко сгорят все остальные эмоции.
В этот момент вошел Белкин.
— Лиза Шатрова уже на сорок третьем! – радостно сообщил Мон, обращаясь к Белкину, и велел ему садиться.
— Не может быть! – изумился Белкин ! и открыл от удивления рот.
— Вот! Аналогичный случай произошел с Верой Максимовной. Это уже третий случай с начала года. …Шестьдесят девятое место! – представил ее Мон. Белкин учтиво поклонился. – Наш сотрудник, начальник службы технического контроля, Белкин! – пояснил Мон про Белкина.
Вера Максимовна почтительно кивнула и, глядя на Белкина, на его худое лицо и быстрые руки, решила, что сейчас ей непременно предложат нового продавца. «Они и разбираться не станут!» — решила она, глядя на двух безучастных к ее горю мужчин. Известие о том, что ее положение в рейтинге пошатнулось, больно ударило по ее самолюбию. Шатрову она недолюбливала, считала ее провинциальной выскочкой, сумевшей удачно выйти замуж. Шатрова тратила денежки своего престарелого мужа миллионера. Вера Максимовна всегда считала, что ей, даме с положением не пристало завидовать провинциальным выскочкам. «Взять и вот так, запросто, переместиться в рейтинге сразу на сорок третье место». Это было возм! утительной сенсацией!
— Она купила яхту? …Может, она ку! пила лич ный самолет? – сдержанно предположила Вера Максимовна, подавшись вперед. Взгляд ее пылал возмущением.
Место в рейтинге зависело от общей суммы, на которую были совершенны покупки за последний месяц. Мон развернул монитор и торжественно продемонстрировал, что Лиза Шатрова значится под номером сорок три. Вера Максимовна увидела все сама. На первом месте была госпожа Мон, она всегда возглавляла рейтинг. Госпожа Горохова удерживала прочное седьмое место. Кругленькая сумма, истраченная за месяц Шатровой, под номером сорок три, была неподъемной для Веры Александровны, но все же недостаточной для покупки даже самой скромной яхты. Сама она оказалась внизу страницы, ее фамилия замыкала собой шестой десяток. К ужасу своему она заметила, что от семидесятого места ее отделяет совсем небольшая сумма истраченных за месяц денег, всего лишь несколько сотен рублей.
— Она купила красный ламборджини! — шепотом признался Мон. По лицу Веры Максимовны забегали новые предположения.! – И! …Она снова вышла замуж! …За водителя грузовика! – добавил Мон, изучая Веру Максимовну поверх очков. — Представьте себе, пережить трагедию. Сразу две трагедии. Овдоветь. Стать наследницей многомиллионного состояния и снова выйти замуж. И все это за пару месяцев. …Вот что удивительно, ее новый муж, водитель того самого злосчастного грузовика, молод и красив.
Лицо Веры Максимовны с поднятыми бровями красноречиво свидетельствовало о том, что ничего из того, о чем рассказал Мон, она не слышала. В последнее время она редко смотрела телевизор.
— С ее мужем случился удар прямо в гостиничном номере, — поведал Мон. – Она обратилась к портье и приказала немедленно пригласить в номер врача. Портье вызвал скорую помощь. Пока скорая помощь добиралась по городским пробкам, находчивая Лиза Шатрова вцепилась в своего продавца. Она потребовала, чтобы тот немедленно доставил мужу лекарство. …Но продавцы Мона не торгуют лекарствами. Это совершенно невозможно. …Вы помните, ! чтобы продавцы Мона продавали лекарства? – Вера Максимовна отр! ицательн о покачала головой. – Лекарства отпускают по рецептам в аптеке.
— Так вот! Как только ее продавец ответил, как положено по инструкции отказом, она принялась трясти его и в сердцах швырнула в открытое окно. Представьте, швырнуть домик Мона на улицу с тринадцатого этажа! Домик, размером с елочную игрушку, сделанный из пластмассы! Домик ударился об асфальт, от него откололась крыша. Крыша отлетела к обочине и благодаря этому осталась целой. А по домику прокатился колесами грузовик. …Представьте? – голос Мона дрогнул. Вера Максимовна оцепенела от ужаса. Весь драматизм ситуации предстал пред ее глазами.
— Дмитрий Федорович выехал лично! – Мон кивнул на Белкина. — Перекрыли улицу. Вооружившись лупой и пинцетом, Дмитрий Федорович ползал по асфальту и собирал разлетевшиеся осколки. Нам удалось найти почти все фрагменты и смятый в лепешку чип.
— Чип застрял между шипами протектора! – вставил Белкин.
— Да, мы восстановили все сохранившиеся сектора чипа, но! нигде, представьте, нигде мы не нашли остатков программы. …Продавец Мона исчез!
— Как исчез? – ужаснулась Вера Максимовны.
— Он полностью и окончательно исчез, не оставив следов. Шатрова была вне себя от горя — шутка ли, в один день она лишилась и мужа и продавца. Слава богу, что водитель грузовика проявил находчивость и смог утешить горе бедной вдовы.
— Вы дали ей нового продавца? – Вера Максимовна больше всего на свете боялась, что ей тоже сейчас предложат нового продавца. Она посмотрела на нервного Белкина, потом на Мона и решила, что они только и ждут момента, чтобы сообщить, что домики Мона ремонту не подлежат.
Ее глаза снова затуманились, а Мон опять легко прочел ее мысли.
— Вот вы бы взяли нового продавца? – вкрадчиво спросил он. — …Нет? Вижу, что нет! Елизавета Николаевна поступила точно так же. Сразу заявила, что никогда и ни за что не возьмет нового продавца, что будет хранить память о старом. Надо сказать, что бедняжка раскаив! алась и жутко сожалела о случившемся. …И вот теперь она на сор! ок треть ем месте!
Вера Максимовна снова воспользовалась платком, прекрасно осознавая, что спланировать такую массу покупок без продавца Мона никому не под силу.
— Я всегда повторяю одно и то же! Вспомните, когда шесть лет назад вы заполучили домик Мона? – хитро прищурился Мон. — Продавцы Мона никогда не бросают своих покупателей. Помните? …Никогда! Так же вышло с Шатровой. Программа продолжает работать. Сорок третье место в рейтинге, заметьте! Это еще раз подтверждает мои слова. Три дня назад она купила красный ламборджини. Знаете, новый брак, новые предпочтения. …Лиза Шатрова всегда увлеклась яркими цветами, теперь она предпочитает красный.
Белкин издал одобрительный звук, дернул шеей и с тоской поглядел в окно на улицу, на оживленный проспект и синее небо над ним. Вера Максимовна с тревогой мяла сырой платок.
— Давайте посмотрим, что у вас? – громко предложил Белкин, воспользовавшись паузой. – …Кипяток, как я понимаю?
Глаза Веры Максимовны снов! а стали красноречиво беспомощными. Она смахнула слезу, достала из дамской сумочки прозрачный пакет с домиком Мона и протянула его Белкину. Домик Мона был мокрый, пакет налип на нем складками.
— Храните спокойствие! – приказал Белкин.
С этими словами он вынул домик Мона из пакета и высушил его салфеткой. Он попросил вспомнить и предупредил, что это очень важно, что случилось потом, после того, как домик Мона побывал в кипятке? Была ли попытка охладить его холодной водой? Пытались ли Вера Максимовна высушить его? И самое главное, пыталась ли она включить его после того, как случилось несчастье. Вера Максимовна все отрицала. Она поступила совершенно правильно, сунула домик Мона в пакет и примчалась сюда.
Мон внимательно следил за всеми приготовлениями.
Белкин достал из кармана миниатюрную отвертку и привычным движением отвинтил у домика крышу. Крыша повисла на тонком проводе. Белкин заглянул внутрь и сокрушенно покачал головой, затем опрокинул до! мик и из него вылились остатки воды. Затем Белкин достал из др! угого ка рмана фен и тщательно высушил потоком теплого воздуха все внутреннее содержимое. Ему понадобилась лупа, он что-то поправил внутри, вынул и просушил феном чип, вопросительно хмыкнул и на всякий случай заменил батарейку.
— Что ж, все готово! – он водрузил крышу на прежнее место, завернул винт, направил линзу на белый экран и нажал на кнопку.
В комнате повисла напряженная тишина. Домик затрещал и вспыхнул зеленым лучом. Луч мигнул, погас, вспыхнул вновь, и в штрихах и искажениях показалась знакомая обстановка, потянуло табачным дымом. На экране появилась знакомая резная софа в полоску, круглый стол и пепельница с толстым пеньком дымящей сигары. Прошла минута, другая, третья… сигара все так же дымила тонкой струйкой в потолок, но продавца не было. Так бывало, когда продавец Мона увлекался. У него бывали минуты творческого раздумья. Он вставал, откладывал сигару на край пепельницы и возбужденно ходил взад и вперед, заложив руки, увлеченно рассуждая вслух. Когда он! расхаживал кругом софы и стола, то оставался в поле зрения, а если начинал ходить вдоль, то пропадал, доходил до невидимой стены своего кабинета, поворачивал и снова появлялся на экране. …Было тихо! Все вытянули шеи и увидели, что кабинет продавца Мона попросту пуст. Продавец Мона исчез, осталась лишь тонкая струйка, дымящая в потолок.
— Судя по всему, он был здесь совсем недавно, – заключил Белкин, потягивая ноздрями сладковатый запах дорогой сигары.
— Н-да?! – изрек Мон. – Может, возьмете другого продавца? Ну, хотя бы на время? – предложил он очень тихо, спрятавшись за монитор.
Вера Максимовна вздрогнула и в одно мгновение погрузилась на самое дно, охватившего ее отчаяния. Мир кругом нее остановился, замер, перестал существовать. С минуту она сидела в неподвижности и смотрела широко открытыми глазами на зеленый луч перед собою, затем медленно поднялась, взяла домик Мона, спрятала его в сумку и, не прощаясь, словно каменная вышла из кабинета…
3.
Владимир Петрович с отвращением вспоминал то время,! когда е му самому приходилось ходить по магазинам. Он хорошо помнил, что девять лет назад их жизнь была похожа на ад. У них не было своего продавца и не было никакой возможности купить его, потому что за продавца Мона во все времена нужно было выложить кругленькую сумму. Чтобы свести концы с концами приходилось отказывать себе во всем. В выходные они с Верой Максимовной, вооружившись дисконтными картами, бегали по супермаркетам и распродажам, оформляли рассрочки и кредиты. Они хотели сэкономить и при этом купить качественный товар. Товары они брали по средней цене, но, если цена их устраивала, то качество товара часто проигрывало. К ужасу своему они замечали, что каждая вторая тщательно продуманная покупка оказывалась непригодной для длительного использования, а купленная вещь выглядела красивой только на прилавке. Стоило ей оказаться дома, как она теряла всю свою привлекательность, тускнела и через несколько дней выглядела совершенно не интересной. Владимир Петрович постоянно бегал! в магазин за какой-нибудь мелочью. Любая мелочь, особенно хлеб и спички в их доме внезапно заканчивалась. Приходилось снова и снова бежать в магазин и тратить деньги на мелкий розничный товар, значительно более дешевый, если брать его по оптовой цене. Товаров в магазинах становилось больше с каждым годом, больше становилось самих магазинов и полок в этих магазинах. Чтобы спланировать свои покупки они тратили по часу в день. …Подумать только! Они покупали продукты ночами. Ночью в супермаркетах действовали ночные скидки, они волочились туда пешком и возвращались в свете луны, нагруженные пакетами. Настал момент, когда их терпение закончилось. Они решились на отчаянный шаг. Через три года постоянных расчетов и экономии средств у них набиралась лишь половина необходимой суммы. Да, можно было купить дешевого продавца, но это был неоправданный риск. Поговаривали, что дешевые продавцы торгуют лежалым товаром или спускают денежки на не нужные вещи. Говорили, что попадаются среди н! их нечистые на руку, те, что прикарманивают денежки своих хозя! ев. Оста валось только одно – оформить потребительский кредит. Так они и поступили.
Этот день Владимир Петрович запомнил на всю жизнь. Это был тридцать первый день его рождения. В день рождения Мон предлагал пятипроцентную скидку на своих продавцов. Продавец Мона лежал в большой и нарядной коробке. …Боже мой! Это был один из самых лучших – ПРОДАВЕЦ МОНА! Один из самых старейших и опытных продавцов, гордость семьи Мона, любимый продавец жены Мона. Это был продавец, посвятивший изучению вкуса и предпочтений своих клиентов всю жизнь, продавец, находящийся в постоянном развитии, единственный, кто научился извлекать уроки из собственных ошибок, правильно строить прогнозы и умело соединять настоящее с будущим. Продавец Мона сумел сделать невозможное, он смог купить бриллиант Кохинур для семьи Мона, а затем помог выгодно продать его. Продавец, принесший славу, почет и процветание семье Мона в этот знаменательный день появился у них и спокойно лежал на столе в большой и нарядной короб! ке.
С замирением сердца они распечатали коробку, достали домик Мона и в первый раз нажали на кнопку. Из домика Мона вырвался луч, упал на белый экран и после короткого инструктажа и утомительной регистрации появился он. Занавес поднялся, и открылась часть рабочего кабинета продавца Мона – полосатая софа с резной спинкой и стол красного дерева перед нею. А потом откуда-то справа к ним вышел сам продавец Мона. Он был похож на самого Мона — то же мясистое лицо, те же усы и черный костюм в полоску. Да что там, сам Мон вышел к ним и услужливо поклонился. Шею продавца Мона украшала строгая бабочка. На ногах лакированные туфли. В манжетах сверкали запонки, а перстень на его безымянном пальце излучал короткое и таинственное свечение. «Я продавец Мона» — представился он. Вера Максимовна и Владимир Петрович вскочили как по команде. Заикаясь от страха, они представились. Продавец Мона сел на софу, заложил ногу за ногу, закурил сигару, поболтал носком лакированной туфли в возду! хе, увеличился в масштабе и весело спросил: — «Желаете покупоч! ку?»
— О, да! – закричали Вера Максимовна и Владимир Петрович в один голос и как дети захлопали в ладоши.
Вечером к их дому подкатил фургон, столько всего они заказали в первый же день. Рассыльный занес покупки в дом, а в конце достал небольшой сверток. «Подарок ко дню рождения!»- улыбнулся рассыльный и протянул сверток, перевязанный лентой Владимиру Петровичу. Внутри оказалась пара великолепных перчаток, подарок самого Мона. Вера Максимовна и Владимир Петрович кинулись проверять свои счета и с радостью обнаружили, что потратили совсем небольшую сумму.
Первое время Владимир Петрович был ужасно рад. Их дом ломился от самого свежего и самого качественного товара, а денег они тратили гораздо меньше, чем раньше. Теперь у них появилось свободное время, чтобы строить свой досуг. Еще у них появились новые знакомые. Новые знакомства оказались на удивление полезными, это были покупатели продавца Мона, люди состоявшиеся и обеспеченные. Благодаря новым связям и возможност! ям карьера Владимира Петровича пошла в гору. Продавец Мона оказался полезным вдвойне. За год у продавца Мона не было ни одного возврата товара, а еще через год Вера Максимовна попала в первую сотню покупателей и сразу на шестьдесят восьмое место.
Продавец Мона оказался тончайшим психологом. Вера Максимовна проводила с ним все свободное время. Раньше, вечерами Владимир Петрович и Вера Максимовна планировали свой семейный бюджет, обсуждали будущие покупки. Теперь этим занялся продавец Мона. Это был тот еще тип, он умел убеждать и никогда не промахивался с выбором. Раньше Владимир Петрович делал Вере Максимовне подарки. Это были скромные безделушки, что-нибудь из косметики или обновка на выбор. Главное, как считал Владимир Петрович, это правильно угадать настроение. Всякий раз глаза Веры Максимовны зажигались благодарным огнем, потом она на минуту хмурилась и спрашивала, сколько стоит вещица, затем целовала мужа, и весь вечер они были счастливы. Теперь подарками занял! ся продавец. Он делал это профессионально, а Владимир Петрович! лишь вз дыхал, глядя на свертки и коробки, что приносит рассыльный. Он видел, как Вера Максимовна прыгает от радости, разворачивая покупки, и как у нее захватывает дух. Владимир Петрович прятал лицо и жалел, что не может, как раньше взять и пойти в магазин.
Скоро его радости пришел конец.
— Желаете покупочку? – спросил продавец Мона, когда Владимир Петрович нажал на кнопку и сел у экрана.
— Что у тебя есть для моей жены? Завтра 8 Марта!
— Окей! – пыхнул сигарой продавец и с пониманием прищурился.
Рано утром рассыльный доставил роскошный букет белых роз и ювелирную коробку. В коробке оказались серьги с голубым топазом — символом изысканности, красоты и благородства. Вера Максимовна надела серьги, посмотрела на себя в зеркало и ахнула. Из зеркала на нее смотрела королева. У королевы были светлые волосы, светлая кожа, серо-голубые глаза, а в ушах золотые серьги с крупным голубым камнем, чистым, как утренняя роса. Владимир Петрович стоял за ее спиной! .
— Спасибо, дорогой! Ты просто чудо! – обрадовалась Вера Максимовна. – Какой подарок! Какая игра света!
Продавец Мона шевелил усами на стене, он весь сиял от похвалы. Тот еще тип, ужасно любил женское общество и похвалу в свой адрес. Владимир Петрович сдержанно покашлял и сделал продавцу Мона незаметный знак. Продавец Мона приподнял брови и состроил на своем крупном лице непонимание.
— Красота неописуемая! – восторгалась Вера Максимовна, любуясь собой.
— Тебе, правда нравиться? – спросил Владимир Петрович и стал так, чтобы видеть счастливое лицо жены в отражении зеркала.
Продавец Мона любил угождать и потому млел, как сытый кот. Владимир Петрович снова сдержанно покашлял и подмигнул продавцу в комнату левым глазом. Тот сделал вид, что все понял, хотя понял и в первый раз, неохотно кивнул и поднял кверху указательный палец. «Отложи дела! Обрати на меня внимание!» — означал поднятый вверх указательный палец. В следующую секунду зазвонил те! лефон. Вера Максимовна схватила трубку и уже хотела благодари! ть, но г олос из трубки коротко разъяснил ситуацию.
— Спасибо дорогой! Ты просто чудо! – повторила Вера Максимовна, обращаясь к мужу. Она подошла к нему немного смущенная, обняла за шею и поцеловала, – Сережки, наверное, стоят кучу денег?
Владимир Петрович прошептал поздравления, так чтобы не слышал продавец, и признался, что короткая минута ее счастья для него это сокровище гораздо большее, чем все деньги мира.
Все вечера были заняты. Выглядело это так, Вера Максимовна удобно располагалась на диване, ставила перед собой домик Мона и держала наготове телефонную трубку, затем включала его. На белом квадрате стены появлялась софа в полоску и стол. Продавец Мона заходил в кадр, здоровался, садился на софу и предлагал перекинуться картами. Они играли в покер. Продавец курил и пил коньяк. Продавец Мона был очень респектабельным джентльменом. Он курил дорогие сигары, пил изысканный коньяк и всему остальному предпочитал сидеть на своей софе, пускать дым в потолок и, з! аворачивая белками, рассуждать о современных тенденциях моды. Владимир Петрович в это время молча читал газету в своей комнате. Он запретил им запирать дверь, и каждый вечер наблюдал, как они играют в карты.
Владимир Петрович преспокойно наблюдал, как они общаются, как продавец Мона пускает дым в потолок и прохаживается с таким видом, будто он король, а не просто проекция на квадратном участке стены. Обычно они обсуждали новинки, причем продавец Мона показывал самые последние дефиле и премьеры. Он мог часами проецировать на стену всевозможные блузки, джинсы, сумочки, бижутерию и рожденные фантазией дизайнера туалеты. Он мог запросто примерить все это на любую из своих моделей и на саму Веру Максимовну. Больше всего Владимира Петровича раздражал телефон. Он выглядывал из-за газеты, прислушивался, но никак не мог уловить, о чем нашептывает продавец в ухо его жене. Как объясняла Вера Максимовна, в определенных, очень важных случаях, продавец Мона звонил ей. Это был сам! ый мучительный момент. Владимир Петрович ничего не мог слышать! . Он вид ел, как Вера Максимовна прижимает трубку к уху, глаза ее вспыхивают, а на щеки ложится румянец. Он, конечно, слышал то, что она отвечала продавцу Мона, но это были ничего не значащие фразы.
В следующий раз хитрый продавец приложил к подарку открытку, подписанную Владимиром Петровичем. Она была в подарочном пакете, рядом с подарочной коробкой. Это была обычная яркая открытка в виде книжки. Сам Владимир Петрович про открытку ничего не знал.
У Веры Максимовны был день рожденья, и Владимир Петрович решил подарить ей солнцезащитные очки солидной фирмы. Он так и сказал продавцу, что очки должны быть дорогие с ювелирной отделкой серебром и камнями. Продавец Мона с пониманием кивнул. Владимир Петрович объяснил, что подарок должен быть от него и лучше, если он преподнесет его сам. То есть сначала выберет, потом рассыльный доставит его, а в нужный момент Владимир Петрович вручит его своей жене сам из собственных рук. Продавец Мона был заметно озадачен такой просьбой, о! н поднялся, закурил сигару и принялся расхаживать по экрану.
— Покажи, какие у тебя есть очки! – потребовал Владимир Петрович.
Продавец выложил напоказ все известные коллекции и лицо Веры Максимовны в придачу для примерки. Владимир Петрович выбрал одну из последних моделей «Bulgari»
— Я беру эти! — решил он очень довольный своим быстрым и удачным выбором.
— Желаете дефиле? – предложил продавец.
Владимир Петрович от дефиле отказался и велел доставить к нему очки в подарочном оформлении, в фирменной коробке и ярком подарочном пакете. Еще он попросил подобрать футляр для очков, изящный и достаточно жесткий, чтобы уберечь очки от возможных случайных повреждений. Продавец повалился на софу и долго молчал. Он вообще мало и неохотно разговаривал с Владимиром Петровичем, потому что Владимир Петрович редко делал покупки. За него покупки делала его жена, она подбирала и заказывала ему одежду, закупала продукты, вела хозяйство и решала, как они буд! ут проводить отпуск.
— Это невозможно! – заявил продав! ец. – Эт о будет преждевременная покупка!
Владимир Петрович от неожиданности подпрыгнул: — Что еще за новость? – удивился он.
— Я не могу доставить солнцезащитные очки «Bulgari» цвет черный, серебро; материал оправы металл; стразы Swarovski прямо сейчас.
Владимир Петрович потемнел лицом. Обида за прошлый случай с сережками снова всколыхнулась в нем. Владимир Петрович подскочил к столу и с силой ударил по нему кулаком.
— Я настаиваю, чтобы очки были доставлены немедленно!
От удара домик Мона подпрыгнул. Зеленый луч дернулся вверх. Подпрыгнул вверх продавец Мона, его софа и стол с пепельницей.
— Никак невозможно! Будет возврат товара! — отрезал продавец Мона. – Желаете солнцезащитные очки для себя?
Владимир Петрович застыл в бешенстве. Солнцезащитные очки для себя он не собирался заказывать. Продавец Мона поднял кверху указательный палец, Владимир Петрович занес руку над телефонной трубкой и с первой трелью звонка сорвал ее с рычагов.
— Никак не возможно! – убедительно повторил продавец в трубку. – При всем моем уважении… только представьте, очки вы заказали, они дома в пакете. Вы ждете и довольны, что подарок у вас заготовлен. Но тут жена начальника Веры Максимовны или одна из ее подруг появляется в точно таких же очках, что приготовлены у вас в качестве подарка. Она видит известную марку очков, богатую ювелирную отделку и восторгается обладательницей очков и тем, как они ей идут. Точно такие же очки ждут ее дома в качестве подарка. Вы представили себе ситуацию? …Дальше. Накануне дня рождения Вера Максимовна покупает себе платье или деловой костюм, чтобы выглядеть по-новому. Следом выясняется, что ее новые очки, подаренные вами, не сочетаются с ее новым платьем. Вы представили себе ситуацию?..
Владимир Петрович представил и с сожалением повесил трубку. Он встал и очень почтительно выключил продавца.
В день рождения Веры Максимовны рассыльный принес пакет. В нем были роскошные солнцеза! щитные очки известной марки «Tom Ford» Очки были в белой оправ! е и очен ь шли к ее новому розовому жакету на квадратных пуговицах.
— Ты прелесть! – произнесла, восторгаясь, Вера Максимовна. – Какой тонкий вкус.
Продавец Мона от счастья надулся как индюк. Владимир Петрович держал в руках открытку. Он первым открыл дверь, взял пакет из рук рассыльного, вынул подарочную коробку с очками и вручил ее Вере Максимовне, затем развернул открытку и зачитал вслух, написанное его же рукой и им же подписанное поздравление. Продавец Мона развалился на софе и млел от счастья, а Вера Максимовна устроила дефиле, прохаживаясь по комнатам. Владимир Петрович украдкой сделал знак продавцу, тот не заставил себя ждать, поднял кверху указательный палец, позвонил и снова разъяснил ситуацию.
— Ты прелесть! – повторила Вера Максимовна, смущаясь. – Не ожидала, что у тебя такой тонкий вкус. Эта вещица стоит немалых денег, не так ли? – Она обняла мужа за шею и поцеловала, как делала это раньше.
В следующий раз на годовщину свадьбы Владимир Петров! ич пообещал жене нечто особенное. Он решил подарить ей их первое свидание, вернуться в прошлое, в придорожный мотель «Мадонна». Он захотел вернуть из прошлого один романтический день и восстановить все в мелочах. Продавец Мона все кивал и крутил усы пока Владимир Петрович демонстрировал ему старые семейные фотографии и делал необходимые пояснения. Затруднений с одеждой не возникло. Продавец Мона восстановил все в мелочах и уже через час рассыльный принес пакеты. На нем в тот памятный день была белая рубашка с коротким рукавом, льняные брюки и серые мокасины. Продавец предусмотрел тонкие наручные часы с белым циферблатом, портмоне и темно-синие плавки в пакете. Так же скрупулезно была восстановлена одежда Веры Максимовны: бело-черный сарафан, ридикюль с бахромой, босоножки на шпильке под золото, заколка, коралловые бусы и бежевый купальник.
Они провели удивительный вечер в аквапарке, это был тот же самый аквапарк, а на обратном пути до города Владимир Петрович останов! ил такси у придорожного мотеля «Мадонна» и велел ей идти за ни! м. Все б ыло в точности, как в тот далекий вечер. Вера Максимовна двинулась за ним. Пустое такси внезапно умчалось и ей стало страшно. Владимир Петрович взял ее под руку и отвел в номер. В номере их ждал сервированный стол, холодное шампанское в серебряном ведерке и живые цветы в вазе. Это был сюрприз. В прошлый раз Владимир Петрович заказал номер и ужин заранее, а сегодня этим занялся продавец Мона. Продавец Мона повторил все в точности.
Они сели за стол, Владимир Петрович наполнил бокалы, и вдруг Вера Максимовна вскрикнула от неожиданности. Она обнаружила домик Мона. Домик Мона стоял на столе рядом с фруктовой нарезкой. Она тут же включила его, продавец Мона упал лучом на стену, поднялся и поздравил их с годовщиной свадьбы.
— Я просто счастлива! – призналась она, поднимая бокал. – Ты чудо!
Владимир Петрович заскрипел от злости, но ничего не сказал. Он старался из последних сил: — А помнишь, дорогая, в прошлый раз мы были вдвоем? – напомнил он.
— Ты про! сто чудо! – ответила Вера Максимовна, обращаясь к мужу. – Я счастлива!
После этого случая Владимир Петрович совершенно отказался от покупок. Продавец Мона прочно занял его место, и не было возможности вернуть все назад. Осенью он купил себе шляпу. На следующий год к шляпе добавился черный зонт с загнутой деревянной ручкой. Однажды Владимир Петрович подошел и выхватил из рук жены телефонную трубку. В другой раз он залетел в комнату, нажал на кнопку и продавец Мона погас прямо посреди разговора. Вера Максимовна закатила скандал.
В один прекрасный момент Владимир Петрович понял, что вернуть все назад у него уже не получится никогда, даже если взять и избавиться от продавца. В их отношениях образовалась настоящая пропасть. Потому он купил чемодан. Это был вместительный чемодан. В него могли запросто поместиться все его вещи. Шляпу он мог надеть на голову, а зонт нести в руках. Владимир Петрович ждал.
Ждать пришлось не долго. Все изменил случай. Домик Мона у! годил в кипяток. Владимир Петрович не имел к этому ни малейшег! о отноше ния. Он ужасно обрадовался, когда это случилось, но вида не подал. Он увидел домик Мона, кастрюлю с макаронами и сразу понял, что его ненавистный соперник побывал в кипятке. Вера Максимовна была в замешательстве и сказала, что из кастрюли ударила молния. Молния попала в люстру, лампочки взорвались и осыпались на пол. Владимир Петрович держался за щеку. Его только что ударило током. Похоже, молния из кастрюли добралась до него, когда он брился в ванной комнате.
Голова его закружилась, в глазах потемнело. Владимир Петрович поспешил прилечь. Он лежал в полной неподвижности и слышал, как Вера Максимовна звонит в сервисный отдел «Мода и стиль Мона», слышал, как она вызвала такси, как собралась и уехала.
В этот день Владимир Петрович повел себя странно — он не пошел на работу. Он позвонил начальнику, сослался на нездоровье и попросил оформить отгул. Случилась странная вещь, Владимир Петрович поднялся и почувствовал, как тело его наливается бодростью. В следующую мин! уту он преобразился. Он снова тщательно побрился и решил, что непременно отпустит усы. Затем, не спеша, оделся и направился прямиком в магазин. По дороге он сделал маникюр и новую прическу. В магазине Владимир Петрович первым делом купил черный костюм в полоску, лакированные туфли и бабочку. Еще он купил коробку дорогих сигар, белую рубашку, запонки для манжет и выложил круглую сумму за золотой перстень, причем потратил на него весь свой годовой заработок.
Вечером в поведении Владимира Петровича обнаружилась еще одна странная особенность. Он сидел в своем любимом плетеном кресле и читал газету. Вера Максимовна, убитая горем, молча смотрела в телевизор. Поврежденный домик Мона стоял на столе. Вера Максимовна протянула руку и нажала на кнопку с одной лишь целью проверить, не объявился ли продавец? На стене загорелась пустая софа, стол и дымящая сигара в пепельнице. В ту же секунду улыбающийся и респектабельный Владимир Петрович появился на пороге. Да, как только Вера М! аксимовна в соседней комнате нажала на кнопку, Владимир Петров! ич отлож ил газету и предстал на пороге. Он, не спеша, с достоинством обошел стол, сел на софу, заложив ногу на ногу, а дымящую сигару запустил себе в рот.
— Что с тобой, дорогой? Не нужно так шутить! – вскрикнула Вера Максимовна.
— Желаете покупочку? – спросил Владимир Петрович и очень мягко улыбнулся.
— О нет! …Володя? – закричала Вера Максимовна. Тут ее сковал ужас, лицо вытянулось, а из глаз хлынули слезы.
В этот вечер они накупили еще больше товаров, чем в первый день, когда у них появился продавец. Вы бы видели лицо рассыльного, когда он подкатил забитый до отказа фургон и битый час выгружал покупки.
— Ты великолепен, Володя! – призналась Вера Максимовна, задыхаясь от счастья.
Владимир Петрович светился изнутри. Он был рад, что его отношения с женой наладились. Теперь он сам делал ей подарки, следил за ее фигурой, а по осени они вместе закатили переделку всего второго этажа. Весной Владимир Петрович задумался о небольшой яхте, а летом! его мечта осуществилась, представился случай. Их отпуск превратился в увлекательное морское путешествие.
Владимир Петрович обнаружил, что знает о моде и стилях все. Он легко делал покупки и никогда не ошибался в выборе. Поначалу его смущал тот факт, что он легко читает штрих-код любого товара. Было достаточно одного беглого взгляда на штрих-код, и он уже знал о товаре все: страну изготовителя, самого изготовителя, наименование и все потребительские свойства товара.
Он был счастлив, но все же с ним случались минуты, когда прежнее уныние накатывало на него. Он сидел на софе, покачивая лакированной туфлей, пыхтел сигарой и увлеченно беседовал с женой, демонстрируя ей новинки. Внезапно, в самый неподходящий момент он вскидывал вверх указательный палец, словно собирался проткнуть потолок и в следующую секунду звонил телефон. Продавец Мона, а это был он, каким-то странным образом звонил его жене и высказывал ей свое мнение. Это случалось редко, но всегда неожида! нно. Вера Максимовна и продавец Мона по долгу щебетали вместе.! Владими р Петрович сидел напротив, пускал дым в потолок и шевелил губами в такт произносимым словам. Самих слов он не слышал, а губы его шевелились сами собой. Конечно, продавец Мона делал его жене разные предложения и сыпал комплиментами. Он видел, как Вера Максимовна вся вспыхивает и как загораются румянцем ее щеки, но ничего не мог с этим поделать. Владимир Петрович ненавидел себя в такие минуты за беспомощность. Это была чужая история. Она началась шесть лет тому назад. Продавец Мона звонил, а он шевелил губами, сидя на жесткой софе.
Главнее, это угадать настроение, так считал Владимир Петрович. Здорово это у него получалось, угадать настроение собственной жены. Вера Максимовна делала выбор, а их дом наполнялся все новыми и новыми качественными и нужными товарами.