Кризис жанра, или Вашему Юстасу от нашего Алекса (грустные размышления по поводу тоскливой информации)
Да, не тот нынче пошёл шпиён, совсем не тот! Мелочной какой-то, суетливый… И возвращаться на горячо любимую Родину (которая, как известно, постоянно ждёт) — ну никакого желания, никакого радостного блеска в глазах, никакого счастливого выдоха: вот она, Родина – мать, мать её за ногу! «Здравствуй, мама, здравствуй, пень, здравствуй все кому не лень!». Нет, чего-то не пляшется-не поётся… Его уж там в, в Америках, и из тюрьмы освобождают ( а по тамошним законам ему чисто «двадцатник» светит! А.может, даже стул с очень удобным электрическим подогревом!), уж прямо говорят: ладно, так и быть — прощаем! Лети отсюдова, от наших мичиганов с чикагами, колбаской по Малой Спасской на свою любимую историческую Родину. Передавай там всем вашим и ещё непоймаТыми вашими нашим привет и наши пожелания! А он ( а уж точнее – она) губы надувает, набычивается и говорит так вызывающе: а чего я там, на Родине этой, не видал-не видала? Её символических берёзок? А может, бескрайних родимых просторов? Или перестроек с, прости Господи, реформами? Они там, на любимой Родине, все поодурели со своими бесконечными перестраиваниями и реформизЬмами — а теперь вы и меня таким же дураком хоЧИте сделать? Да облокотились они мне все со своими инновациями и вообще нужны как зайцу триппер! Не хочу! Лучше я тут, с вами останусь. Я уж тут привыкши. И вообще, тосковать о российских берёзках гораздо приятнее, сидючи в каком-нибудь культурном ресторане на вашем Манхеттене, а не окружённом родными, вечно нахмуренными пролетарскими рожами в вонючей пивной около московского Казанского вокзала. Оставьте меня, граждане буржуины, пожалуйста! Я больше не буду шпиёнствовать! Честное пионерское! Хочите перекрещусь? Поимейте жалость, дяденьки белодомные и тётеньки оттудова же!
Да-а-а, за что, как говорится, боролись… Вырастили патриота на свою голову… Нахал он, а не наш родной российский гшпиён! Скотина неблагодарная! Ему самое место не в ресторане в Манхеттене, а в угрюмых застенках известного здания на Лубянке! Хотя кто их сейчас знает, эти застенки… Может, уже под склады сданы какому-нибудь барыге… То есть, конечно, не барыге, а уважаемому «жельтмену», «красе и надёже» нашего сегодняшнего общества, бизнесмену российскому, которому, кстати, та «казанско»-привокзальная пивная и принадлежит…
Нет, не тот уже шпиён пошёл, совершенно не тот! Вы вспомните нашего любименького Штирлица! Это ведь – ух! Ох! Ах! О-го-го! Он даже когда просто так по вражескому коридору шёл, ни слова не говоря и только сверкая вокруг своими беспощадными шипиёнскими глазами, то какой же гордостью и нежностью к нему, нашему советскому штурмбанфюреру, наши сердца переполнялись! Эх, думали,! Ух! Вот, думали, настоящий мужик, настоящий наш, несгибаемый советский шпиён! Да мы, Слава… то есть, Максим Максимыч, за тебя, любезного ты нашего, прямо в телевизорах каждой гитлеровской падле глотки порвём! Даже не вылезая и шлепанцев, не поднимаясь из креслов и не ставя обратно на стол кружку с пивом, рюмку с водкой и бутерброд с селёдкой! Тока скажи – мы на помощь всем нашим подъездом придём! Не сомневайся!
А эти… Главная-то ихняя, бандерша-предводительница, попутно со своим шпиёнством развела там, по месту своей шпиёнской работы, такое откровенное, извиняюсь, блядство – хоть святых выноси! Может, именно из-за этой её хронической слабости «на передок», а вовсе не из-за шпиёнства, её оттуда, из Америки, и попросили? Дескать, уезжай ты Христа ради, у нас у самих вас, бл..дей, хватает! Хоть вместе с тобой, ненаглядной, в вашу Россию их отправляй под видом гуманитарной помощи вашей навечно слаборазвитой цивилизации! А она в ответ губищи свои надула… Не хочу, говорит. Ну их к едреней матери, эти ихние нежные российские берёзки с ихними такими же бескрайними просторами! И вообще я больше ваш «вискарь» предпочитаю, чтоб охдаждённый и со льдом, а не ихнюю тёплую и вонючую «палёную» водку, замаскированную под московский завод «Кристалл»( а как же! Конечно! Только под «Кристалл», не ниже!). Меня, говорит, от ихней поганой «палёнки» натурально рвёть и блюёть. Вот ведь, прости господи, шалава! Никакого стыда и уважения! А ещё в нашей шпиёнской школе училась где-нибудь в Ясеневе! Профессоры тамошние, некогда бравые шпиёнские разведчики, силы на неё, подлюку, тратили, все хитрости-премудрости шпиёнские на пальцах объясняли! Каково им теперь себя чувствовать-то, этим несчастным профессорам, этим бывшим штирлицам, плейшнерам, пасторам и шлангам? Это, по идее, им надо срочно на пенсию от такой стыдобищи убираться, или сразу в крематорий!
Вот поэтому только и остаётся, что Штирлица в видеосалоне купить и им, героем, восхищаться! Нет, а как идёт, как идёт! Почти чеканит шаг, и плечи с этаким гвардейским разворотом! А взгляд, мама! Таким взглядом можно без всяких рук консервные банки и банковские сейфы открывать шутя! И мысли только о Гитлере, Бормане, Гиммлере и Плейшнере! Дескать, а не пора ли ему опять из окошка прыгать? И на несчастную Габю в исполнении симпатичнейшей красотки-артистки Светличной Светланы («Гоша! Ты бы ушёл от такой женшыны?») – ни одного даже намекающего взгляда! «Интим не предлагать!» — вот так прямо и написано на его мужественном лице! А эта дряхлая, но ещё необыкновенно шустрая бабка, которую он в ёлки в самой первой серии вывозил, на журавлей любоваться, старая сводня, всё эту самую Габю к нему, в постелю его неостылую так и подталкивает, так и подталкивает… И подталкивает, и подталкивает… И подталкивает, и… Хотя он, Штирлиц, тоже хорош! Нет, начал-то он очень грамотно (приходится признать: хитры вы, шпиёны, с подходцами вашими!)! Приходите, сказал он бабке за шахматами (тоже мне, Ботвинник нашёлся!), вместе с Габей ко мне на квартиру окорок жрать! А то мне одному много! Придёте? Бабка так и подпрыгнула, так и расцвела: а как же! Обязательно! Всенепременнейше! Мы с Габей окорок очень любим! И колбасу! И сосиски-сардельки! И хлеб крупными ломтями с горчицей и хреном! А свежие простынки у вас, господин Бользен (это она так нашего Штрилица называла –Бользеном каким-то. Совсем обнаглела! Какой он тебе, кочерёжка гнутая, Бользен! Он товарищ штурмбанфюрер и, между прочим, Герой Советского Союза! Он может, в любой пивной может без всякой очереди взять, потому что положено законом Героев пропускать!), свежие простынки у вас в дому имеются? А то Габя с собой принесёт! Она прям такая хозяйственная, прям такая! Прям прямей меня! А вы не стесняйтеся: у неё, у Габи, простынок этих много! А? Принести?
А этот, прости Господи, дурак чего-то вдруг обиделся-насупился, и в глазах его мужественных — опять слёзы, опять тоска по Родине! Нет, он ведь до того мучительно тоскует, что даже в ихнюю немецко-фашистскую баню не ходит не потому, что всегда умытый-вымытый-обмытый, а исключительно по идеологическим соображением! И от этого, бывает, часто по ночам чешется как последний шелудивый кот! А когда забудется, наконец, под утро в сонном забытьи, то снится ему наша, русская, с покосившейся трубой и прохладным предбанником, которая стоит на берегу ручья и топится «по-чёрному». И вот он, Штирлиц, весь сплошь из себя в одних кальсонах идёт туда под ручку или с Габей, или с бабкой, или с какой другой рязанской Дуняшкой, и заходит в парную часть, и плескает на раскалённые голыши хвойного отвару, и задыхается от ударившего по ноздрям и лысине ( она у него к тому времени появится! Обязательно!) пара — и хлещется веником, и хлещется, и хлещется до полного до изнеможения! А потом и Габя-бабка-Дуняшка в ход идёт! Эх, хорошо! Сплошная чистота, белизна и полное удовлетворение сексуальных потребностей! Мечты-мечты, где ваша сладость… Нет, ну нашёл же момент когда тосковать! Тут же Габя у тебя, мудрила! Ждёт в неудовлетворённом любовном томленьи! А этот… про какую-то баню… про какую-то Родину… Да…Ситуация… Ему бы, Штирлицу, эту нашу сегодняшнюю, предельно раскрепощенную в аморальном отношении шпиёнку-разведчицу (как её? Чулпан? Чулман? А, может, Шалман?) вместо этой самой Габи, которая тоже не мычит-не телится! Вот уж она бы показала ему «афинские ночи» в американском исполнении! С живого бы не слезла! А эта Габя… глазищами своими светличными только – шмург-шмург! Эх, ну что за бабы! Одна моргает, на окорок облизывается, другая то ли блядует, то ли шпиёнит, то ли и то, и сё, или всё вперемешку… И вот с такими мы ещё собираемся повышать деторождаемость нашей горячо любимой Родины? Не смешите меня, граждане! С такими только аборты поголовно делать. И даже без всяких наркозов!