-
Я довольно быстро отходил, впрочем, никогда и не присаживался так плотно как другие…
Вообще по первой, мне было больше плохо, чем хорошо от кайфа, но всё же, всё же…
Вот уж поверьте, — я не знаю, когда это всё началось. Знаю – как.
Помню наш ночной рейд, куда-то на окраину села Верхний Коропец. Я сидел в шестьдесят шестом рядом с гражданским водилой, — Женей, за спиной, в будке, болтались ещё трое наших солдат с вещмешками, марочками, мойками. Мы поднимались в гору, по всё время уходившей куда-то вправо и вверх, грунтовой дороге. Темна украинская ночь, лишь наш газон шныряя фарами надсадно ревел мотором подпрыгивая на ухабах…
Наконец мы вынырнули на огромное поле, в резком свете противотуманных фар, настороженно заколыхались тонкие стебли мака, с огромными, по виду тяжёлыми головками и редкими, кровавыми лепестками цветов…
Женя так резко заглушил движок и вырубил фары, что когда нас, уже в темноте тряхнуло в последний раз, я громко выдохнул: ТПРУУУ…
Он посмотрел на меня как на идиота, потом схватив за руках Х/Б,
Сказал сквозь зубы шёпотом:
— сиди рядом и смотри внимательно, они сами…
Я уже собираясь выскользнуть из кабины, послушно откинулся на горячую спинку сиденья, уставившись в темноту в открытое окно двери.
Парни немного пошуршав, десантировались и растаяли, только хруст такой негромкий и сочный выдавал их работу, но всё дальше и тише… время шло.
Женя заметно нервничал, меня это позабавило поначалу и я, невидно улыбаясь смотрел на него, и тут вдруг, проследив его взгляд увидел вспышку фонарика… кто-то со стороны деревни шёл к нам, что-то его заставило выключить свет… вот уже мы чётко видим силуэт, по которому ясно, — это чужой.
Недойдя метров 30-50, чувак присел на корточки, пытаясь рассмотреть номер нашего Газона.
Женя сполоборота завёл машину, дал по газам, прямо на гостепреимного сельчанина, который тут-же растаял во тьме. Машина, накренившись описала почти полный круг и мы вылетели на грунтовку. Здесь пришлось подбирать наших ботаников, которые слегка разбрелись, ещё несколько секунд и мы весело подпрыгивая несёмся куда-то влево и вниз, раскручивая назад эту чёртову спираль…
Приехав в родной ОГМ, мы взбудораженные только что пережитым приключением, бросали друг на друга озорные взгляды, да детство в нас ещё било ключом.
На развёрнутый лист правды высыпали гору, уже потемневших от опиума лоскутков – марочек, я поставил на плиту огромную армейскую кружку с питьевой водой, кто-то пересыпал маковые головки в один мешок, — короче, движение началось!
Со всеми этими разъездами и приготовлениями, незаметно наступил рассвет, появился наш ротный шприц, один на всех(!), такой стеклянно-металлический, очень серьёзный, в своём подбитым алым бархатом футляре…
Мы сварили из марочек, чистый, только из сока тёмный, почти чёрный раствор, которого было очень много… большая кружка на четверть было наполнена этой дрянью.
Не помню кто мне предложил первый врезатся, но помню свои чувства перед этим, меня всего трясло от интереса, лёгкого страха перед той чертой которая отделяет нормальных людей и наркоманов и ещё чего-то…
Помню Грек стоя передо мной на одном колене вводит изогнутую иглу в централку, такой мощный приход в сердце, словно кто-то огромной, металлической лапой с острыми когтями чешет мой череп…
В одну комнату, где был телевизор, мы с Фролом, перетащили кучу матрасов из кладовой, за которую я был ответственным.
Нам было удобно так падать где попало, потому что и ему и мне было тяжело удерживать равновесие на двух ногах, да и вообще ходить было,- в лом.
Кто-то приходил, кто-то уходил,
Позвали всех пацанов из части, — кто был в теме…
Фрол всё щёлкал тумблером телевизора сидя на корточках, У нас в то время телевизор брал четыре загранканала Польша, Чехословакия, Венгрия с вечной порнухой по пятницам и Румыния, правда в плохую погоду ещё и Италию ловили – РАИ1…
На каком-то из каналов он нарвался на рекламу пепси и воткнул, посидев с минуту перед пшикаюшими бутылками и смазливыми уродами жрущими шипучку из горла, он не поворачиваясь произнёс:
— Серый, у меня мелочи полно, накопилось, пойдём… возьмём лимонада… пить аахота, сушняк.
У меня и самого, во рту была пустыня сахара.
Пойдём — бодро сказал я поднимаясь, тут меня качнуло, я устоял упёршись ладонью в стену.
Мы вышли, шатаясь и путаясь в ногах, и лишь страшная жажда помогала нам двигаться в направлении гражданского магазина,
Где, как всегда, нас ждал приветливый дядя Коля, в своём белом колпаке. Мы взяли по две бутылки Байкала, пару пирожных, пачку сигарет «Фильтр» и направились назад.
По дороге пару раз приложившись к Байкалу, я вдруг почувствовал что мой, сжавшийся желудок уже не регулируется моими усилиями и всё что внутри сейчас же вырвется наружу, я только отвернулся от Фрола и блеванул, сразу стало легче… впрочем он сделал тоже, через пару шагов, Придя в комнату мы застали там ещё тело, чьё не помню ещё хлебанули лимонада, откусили по разу от одного пирожного и отключились…