Ядовитый Мальчик
Ядовитый Мальчик не сводил с Никона воспалённых глаз. Что нёс в себе этот взгляд: смерть или жизнь, хворь или исцеление? Этот чертовски пугающий ангельский взгляд…
Никон отвёл глаза, но это мало помогло. Даже рассматривая трещину в каменной стене, то здесь, то там покрытую синеватым мхом, Никон всё равно ощущал на себе жгучий взгляд Ядовитого Мальчика. Это угнетало. Не так, конечно, как недавние мысли о суициде, но всё равно достаточно серьёзно. Взять бы сейчас раскалённые шила и воткнуть в эти долбанные ядовитые глаза. Мда… Наивно, ох как наивно…
– Ладно, мать твою, ты выиграл свою маленькую чокнутую игру! – сорвался Никон. – Только перестань пялиться на меня!
Нет ответа.
– Перестань, Ядовитый Мальчик, прошу тебя…
Нет ответа.
– Это не вежливо, парень, очень не вежливо.
Нет ответа.
– Я что, со стеной разговариваю!!!
Нет ответа. Но зато Ядовитый Мальчик отвёл взгляд. Да что там отвёл? Он подался вон из камеры. Хлопнул дверью.
Никон вновь остался один. Прикованный за ноги и живот металлическими кольцами к сырой стене – да ещё и вниз головой…
Опять будет время подумать. Скорее всего – опять о суициде.
Эти ребята знают, что к чему. Они сами дают тебе выбор. Либо висеть до того злополучного момента, пока прилившая к голове кровь не сделает своё злосчастное дело, либо дать право «наказуемому» самому решить свою судьбу. Руки у Никона были свободны, и он без проблем мог дотянуться до полки с целлофановыми пакетами. Это были не обычные пакеты – плотные, с крепкой резинкой по верхнему ободу. Натяни такую штуковину себе на голову и ни о чём более не тревожься – остальное она сделает за тебя…
Пожалуй, думать о суициде надоело. О чём бы ещё подумать? О том, как стучит в висках кровь, как горят щёки, как невыносимо болит голова? Нет, не пойдёт. Не интересно. Но как можно думать о чём-то ещё, когда ты подвешен вниз головой? Лишь о суициде или о боли, которая, собственно, и подталкивает к суициду. Если бы не это проклятое металлическое кольцо, пережимающее живот. Если бы не оно, то можно было бы приподняться, зацепиться руками за верхние кольца у ног. Да, было бы прекрасно пустить избыток крови вон из головы. Ох как прекрасно…
Никон в сердцах саданул кулаком по сжимающему живот обручу. О чудо! Левый засов, оказывается, не был заведен до конца! Не веря своему счастью, но всё-таки не расслабляясь (что могло бы привести к губительной ошибке), он аккуратно подцепил пальцами край засова и попытался вытянуть его из петель. Подлый засов застрял на полпути, и чуть было не скользнул на место, норовя на этот раз защёлкнуться до конца, но Никон сумел перехватить его. С невероятным облегчением, которое разве что способен испытать удав, сбросивший ороговевшую шкуру, Никон отщёлкнул обруч, до предела напряг мышцы пресса и вцепился затёкшими руками в кандалы, пережимающие щиколотки.
Да, это не божественное спасение, не умопомрачительное избавление от всех проблем. Это лишь отсрочка неминуемого. Но, чёрт подери, до чего же стало легче! Лишняя кровь постепенно отхлынула от головы, рассудок прояснился и Никон ощутил отвращение к самому себе за те панические и иррациональные мысли о суициде.
Но больше всего он испытал отвращение к Ядовитому Мальчику…
Странно, но это отвращение время от времени сменялось чем-то вроде восхищения. А ядовитым наконечником стрелы засевшая в сердце ненависть периодически окрашивалась чем-то, чем-то… чёрт, на самом деле это была любовь! Никон презирал себя за подобные чувства. Презирал больше всего за то, что ничего не мог с ними поделать. Они были, эти неподвластные разуму эмоции, эти рудиментарные протезы из прошлого, эти виновники всех бед человеческих…
Уж и не ясно, что лучше: помышлять о суициде или испытывать к себе жалость и отвращение одновременно.
Виноват ли Ядовитый Мальчик в случившемся? Конечно же, виноват! Но Никон виноват не меньше (а на самом деле, даже больше). Его никто не звал сюда. Никто…
Со скрипом петель отворилась массивная дверь. В ореоле зеленоватых лучей в камеру вполз Ядовитый Мальчик.
– И чего ты хочешь от меня? – спросил Никон. Он всё не отпускал уставшие пальцы, врезающиеся в колючие кромки ножных кандалов.
Молчание.
– Я тут повишу, ты не против?
Молчание.
– Уходи, мне и без тебя хорошо.
Молчание сменилось вереницей образов, вспыхнувших в мозгу. Кандалы выпускают шипы. Плоть трескается, рвётся. Кровь течёт по стенам, окрашивая красным синеватый мох.
– Лучше б ты уж молчал, телепат хренов.
Ядовитый мальчик приблизился к Никону. Да так, что тот ощутил болотно-мятный запах его дыхания. Ужасная смесь, если спросите меня, свежесть мяты и тухлый смрад болота…
Воспалённые глаза – красные прожилки на едко жёлтом – встретились с заплаканными, уставшими глазами Никона.
– Ну и чего ты всё-таки от меня хочешь? Мучить? Вам тоже это нравится, не так ли? Мы не так уж и отличаемся друг от друга. Такие же мудаки и чмыри, желающие боли и страданий ближнему своему, аминь.
Ядовитый Мальчик послал в мозг Никона болезненную струю мыслей. В глазах человека блеснули нечёткие, размытые картинки. Нечто похожее на бред Кена Кизи, обглотавшегося ЛСД. Но увенчивал эту психоделическую вакханалию света, красок и расплывающихся фигур вполне различимый образ: человеческие губы пронизывает толстая игла, зашивает их впитывающей кровь белой шерстяной ниткой.
– А, это, типа, заткнись, дружище, да?
Ядовитый Мальчик кивнул.
Никон ничего больше не говорил. Кто знает, может, аборигены и впрямь практикуют зашивание рта шерстяными нитками…
Ядовитый Мальчик пронзительно зашипел – от таких отвратительных звуков Никона давно бы стошнило, если бы было чем. Зашипел и выполз. Хлопнула дверь, отрезая непривычный человеческому глазу сноп света.
Никон вновь подумал о суициде. Конечно, это выход для слабаков и трюфелей, сопляков и нюнь. Однако: рот нитками, отвратное шипение, ожидание чего-то неопределённого, но несомненно ужасного – уж слишком весомые аргументы…
Чтобы дотянуться до пакета следует отпустить затёкшие пальцы и вновь повиснуть головой вниз. Ещё немного помедлив, Никон так и поступил. Кровь вновь хлынула в его голову, но какая уже разница? Дрожащие пальцы подхватили целлофан (или из чего он там у них сделан) и тут же выронили. Прозрачный мешочек смерти радостно кувыркнулся в воздухе и лёг на сырой камень пола. Ничего, здесь этих пакетов – полным-полно. Вот и второй покорно лёг в ладонь. На этот раз пальцы не подведут!
Дело дурное – не замысловатое. Никон без проблем натянул пакет на голову. Резинка сдавила шею, не давая воздуху проникать внутрь. Лёгкие буквально выворачивались наизнанку, в надежде втянуть хоть ещё одну каплю воздуха. Но её не было. Прозрачная плёнка пакета забилась в нос и рот, не пропуская живительный кислород. Здравствуй, Мрак, мой старый друг…
В камеру ворвался Ядовитый Мальчик и содрал своей четырёхпалой ладонью пакет с лица пленника. Пленника ли? Никон жадно, с хрипом втянул воздух. Живительный, волшебный, прекрасный воздух, пусть и с пониженным содержанием кислорода, не такой, как на Земле, но всё же годный к употреблению. Нужно просто дышать чаще. И глубже.
В голове вспыхнул образ падающего головой вниз человека, перед приземлением кое-как сгруппировавшегося и приземлившегося на спину. Никон интуитивно подтянулся – и вовремя. Ядовитый Мальчик снял кандалы. Никон повалился на пол.
Резкая тупая боль растекалась по телу. Но вместе с ней растекалось и торжество, ликование, отчаянная благодарность случаю за то, что позволил родиться заново.
Ядовитый Мальчик – да какой он, к чертям собачьим, мальчик? Два с небольшим метра бугристых мышц и жил, затянутых ярко-красной кожей с зелёными пятнами! – помог Никону подняться и жестом показал следовать за ним.
Они вышли на свет. Божий Свет, вертелось в голове у Никона, но какой он Божий, если он зелёный? Чёрт бы подрал эту планету с её зелёными парниковыми газами!
Но лучше уж на зелёный свет глядеть, чем в камере вверх ногами подвешенным висеть…
Никон отмёл мысли напасть на Ядовитого Мальчика по ряду причин:
Во-первых, Ядовитый Мальчик владеет телепатией. Если он способен посылать образы в чужие головы, то, вероятнее всего, способен и проглядывать чужеродные мысли. Поэтому все думы о нападении – опасны для жизни.
Во-вторых, даже если и удастся напасть первым – какой толк? Никон не сомневается, что у Ядовитого Мальчика сил хватит голыми руками оторвать голову овцебыку. Что же он своими лапищами способен совершить с нежной, податливой шеей человека?
Родившись заново – не очень-то и хочется тут же умирать…
Мысли Никона грубо прервались потоком образов, посланных Ядовитым Мальчиком. Содержание их было сумбурным и на первый взгляд несвязным. Послание повторялось вновь и вновь. Всё это время они шли по узкой тропке. По бокам колосились странные синеватые растения – нечто похожее на гибрид земной пшеницы, рапса и кукурузы. В какой-то миг Никону удалось из живописных фигур в голове сложить связное предложение… Дальше было легче.
Ядовитый Мальчик говорил с Никоном. Объяснял ему всё, что произошло и что ещё должно произойти. И Никон начинал его понимать.
На самом деле, землянин попал не в камеру для пыток. Это была «комната просветления». Кригонцы – так на человеческом языке звучало название расы планеты Ту (планеты d системы Мю Жертвенника) – так всегда встречают гостей. Это дружелюбный акт, позволяющий просветлиться и снять печать зла небесных духов. Очищение – Гаргарак по-местному – происходит путём опустошения желудочных мешков (у кригонцев их с полдюжины). Никон ухмыльнулся от мысли, что завтрак, который он выблевал, будучи подвешенным вниз головой, стал частью священного ритуала. Гаргарак, мать вашу…
Процесс очистки прошёл не совсем правильно, но всё равно достаточно, чтобы считаться успешным… Никон не должен был одевать бачхаллу (пакет с резиновой кромкой) себе на голову. В бачхаллу совершается Гаргарак… Что кригонцы потом делают с содержимым пакетов – Никон специально прослушал. С него и так было достаточно.
В общем, тот, кто прошёл Гаргарак допускался в общину кригонцев и воспринимался ими как равный. Собственно, Ядовитый Мальчик сейчас и ведёт Никона к своим собратьям.
– А что, чёрт подери, вы сделали с моим кораблём?
Кригонец послал Никону образ космического судна с гордой красной надписью «Звёздный Шмель». За хвостом «Шмеля» тянулась длинная широкая полоса припечатанных к земле причудливых растений. Неудачная посадка, что тут скажешь. Зато корабль стоит себе, как и стоял. Вполне готовый взмыть в зелёное небо планеты Ту.
– То есть, я не сдохну у вас здесь, мистер, как побитый пёс, застрявший в досках забора?
Молчание. А молчание – знак согласия.
– И я смогу спокойно вернуться на свой корабль?
Ядовитый Мальчик послал Никону утвердительный ответ. Но вначале нужно познакомиться с общиной. Они оба – первооткрыватели. Ядовитый Мальчик открыл расу людей – и с радостью был готов поделиться этим открытием с собратьями. Никон – открыл расу кригонцев, и тоже с огромной радостью поделится этим фактом с яйцеголовыми с Земли. Но пока не время.
Слишком много ещё нужно узнать друг о друге…
Александр Рыжков
Апрель 2010 год