Мы с Владом стояли под магазином и ждали Мишку, который пошёл за «добавкой».
— Эти ребята мне не нравятся, — вдруг сказал Влад и указал на группу подвыпивших парней, которые оживлённо и шумно общались, нещадно матерясь.
Мне они тоже не нравились, но, во-первых, их было много, и потом они никого не трогали. Я и сказал об этом Владу.
— Они безобразно себя ведут, — он заплетающимся языком продолжал гнуть своё, — а тут женщины ходят, дети. Так нельзя. Я им скажу.
— Нет, Влад, пожалуйста, не надо, — взмолился я, зная его характер, — зачем нам неприятности? Их же шестеро…
— Смотри, какая девушка на тебя уставилась, — попытался я отвлечь его, — просто «ням-ням».
Влад нехотя взглянул, а я вспомнил о важном, и со словами: «Мишка же опять закуску не возьмёт!», ринулся в магазин. Мишка с довольной физиономией уже отходил от прилавка, бережно прижимая к себе три бутылки портвейна.
— А закусить взял? – со слабой надеждой спросил я.
— Какое закусить?! Еле хватило.
— Так взял бы две, мы и так…, — я не договорил и махнул рукой: бесполезно.
Выйдя из магазина, я сначала обрадовался, увидев Влада на том же месте. Но когда подошёл ближе заметил, что у него под глазом появился приличный «фингал».
— Я им сказал, — ответил он на мой немой вопрос.
Я повернул голову в их сторону: они были всё там же и продолжали материться. Мы переглянулись с Мишкой, поставили бутылки на землю и рванули навстречу неприятностям….
Эту историю я вспомнил много лет спустя, когда мы с пятилетним сыном ехали в электричке. Напротив нас села компания «молодцов»: они стали пить пиво и жрать фисташки, бросая очистки на пол.
— Плохо делают? – полуутвердительно спросил сын.
— Плохо, — ответил я.
— Скажи им, — сказал сын.
Мне было стыдно перед ним, но я смолчал. Хорошо, что стыдиться пришлось недолго: нам нужно было выходить на следующей станции.