В Эдеме дачном еле тает снег.
Оправдывать его нагроможденья
Приехала и будто в прошлый век
Попала за способность снисхожденья.
Итак сижу: на площади стола
Пустынынно и свободно словно в детстве.
И кажется — Вселенная мала
И дорога ненужностью наследства.
А я смотрю на тихие цветы,
Оставшиеся с осени в кувшине:
И цвет, и запах свой от суеты
Уберегли и берегут поныне…
О, как жестоки рамки жития,
Захлопнувшись, крушат живые души:
И стрекоза как жертва бытия
Лежит, глаза уставивши наружу.
Ответственен здесь каждый карандаш
За детские раскраски и записки,
Которые хранили почерк наш,
Придавленные кубиком ириски.
И книги здесь, прочитанные впрок,
И мысли, запечатаны в страницы,
Застывших одуванчиков венок,
Уснувшие в тепле вязанья спицы…
И выцветшие всполохи ковра
Приветственно теплеют под ногами.
Вздохнёт в шкафу посудная гора,
Целованная разными губами.
У лестницы характер слишком крут,
Зато улыбкой светлою балясин
Встречает, словно ждали все вокруг,
Что я явлюсь и мой приход прекрасен!
И холод дачный, — нет его милей:
Расскажет, одиночества приёмыш, —
Кто пробегал из маленьких зверей,
Рассчитывая в панике на помощь.
Скрипит диван, мелькает лампы свет,
Скучая по неистовым объятьям,
И понимаю я, что смерти нет!
Есть мудрости другое восприятье.
О, Господи, даруй мне мудрость ту,
И я её раздам своим любимым
За то, что всякий раз мою Мечту
Узрев, они не проходили мимо.