Солнце заливает комнату. Пиликает оглашено телефонный будильник. Мы с Катюхой не можем разлепить глаз, словно они намазаны вареньем. Вчера была Пасха. Торопливо давимся утренним чаем с куличом и мчимся в школу. Обычная дорога через двор раскисла и впереди маячат одинокие фигурки тех, кто не изменил своим привычкам и пробирается прежней тропой, рискуя быть засосанным по колено.
Я пользуюсь правом принять решение и командую:
— Обойдем вдоль дома, под балконами!- И опасливо озираясь по верхам, тащу сонную принцессу по оттаявшей чистой бетонной полоске. Солнце жарит с утра, и от земли тянутся распеченные струйки жизни, весело щекоча ноздри.
— Мама! О, нет! — Катька вздрагивает, вцепляясь в меня, как щенок бультерьера. Из-под лоджии первого этажа среди разметанного вороха тряпья, назначение которого не поддается установлению, торчат две безжизненные ноги в крепких еще ботинках. Мозг дорисовывает картинку для канала НТВ.
— Мама! Бомж!?-шепчет более адекватно отреагировавшее моё созданье.
Напротив ботинок, по краешку дорожки стоит перевернутое майонезное ведерко. Присутствие его явно выполняет те же функции, что и буйки на проезжей части напротив парадного крыльца Патриархии. От ботинок до ведерка отчетливо проявляется лужа естественного происхождения.
Ф-фух, напугал, — проносится в голове.
А с языка срывается облегченно:
— Черт ты полосатый!
И вслед нам доносится глас жизнеутверждающий:
— Позвольте, сударыня! Я с вами КОНЦЕПТУАЛЬНО не согласен!!!
5 апреля 2010г.