По белому свету, в неведомо каких краях, носилась над землёю ветхая Тряпица. Вся выцветшая, неслась она без своей на то воли с шаловливым Ветром, куда ему было угодно, и совсем не помнила того, что было с нею прежде….
Память истрёпанной этой Тряпицы выветрил Ветер, в потоках которого она, запутавшись словно в паутине, носилась сиротой, не находя прохудившемуся своему существу покоя. Случалось, иногда, Ветер, вдоволь наигравшись Тряпочкой, оставлял её одну, а сам летел куда хотел. Тогда брошенная ветром Тряпица припадала к земле, словно лист древесный, и радовалась:
-Вот, — мол, — и мне пришло время успокоится…
Да где там! Ветру жажда чужого покоя была не угодна и он с новой силой налетал на бедный этот матерчатый клочок и снова тащил его, измученный, в пелену осенних дождей, во мглу зимних метелей, в пыль степных дорог и в жар знойного лета.
Бедная же Тряпица, в конец потерявшись в бессмысленном движении порывистого Ветра, просто летела, стараясь ни о чём не думать так, как если бы и не было её вовсе. Долго летала Тряпица по миру, пленённая задиристым Ветром, пока однажды не была поймана ржавым Гвоздём…
Гвоздь, о котором идёт речь, тоже был как бы сиротой. Дом, из полуразвалившейся стены которого он одиноко торчал, давно рухнул под тяжестью времён. Вот в этой-то самой стене, призрачно возвышавшейся над зарослями диких трав, и проживал одинокую свою жизнь Ржавый Гвоздь.
Хоть и был он весьма неприметен, а вредности ему было не занимать!
Если случалось мимо развалин старинного того дома проходить редкому путнику или пробегать какой-нибудь зверушке лесной, так Гвоздь тут же — цап чужака за край одежды или за лапку и доволен, а уж те-то, бедняги, сетуют на судьбу свою да на ржавый этот злосчастный Гвоздь, причинивший им нежданную боль…
Посетуют да уйдут восвояси, оставив Гвоздик в прежнем его одиночестве. И чем долее Гвоздь одиноко торчал из стены своей, тем более злым и ржавым он становился, мечтая в следующий раз зацепить кого-нибудь как можно глубже да побольней, чтоб чужою болью свою ноющую рану хоть чуточку умягчить. Все, кого цеплял ржавой своей шляпкой старый тот Гвоздь, непременно кляли его, желая его жилищу поскорее рассыпаться, а ему, вредному, как можно скорее и основательно сгнить. Больно было Гвоздю выслушивать эти проклятия и боль эта порождала в нём ещё больше ржавчины. Ржавая эта боль ослабила хватку Гвоздя и он как-то совсем приуныл. К тому же совсем скоро стену, в которой он жил, все стали обходить за версту, опасаясь пораниться. Так что злиться теперь ржавому Гвоздю было уже не на кого… Грустил старый Гвоздь, совсем ржавея и тоска его была сильнее злобы. Его мир превращался в ржавчину, а ему так хотелось жизни!
Вот в это-то самое время, столь печальное для ржавого Гвоздя, приступил к его жилищу задиристый Ветер, в воздушной паутине которого едва колыхалась невзрачная Тряпица. И в колыханиях её немых была мольба об умиротворении. Не стал ржавый гвоздь соразмерять свою силу с силой Ветра, но подчиняясь желанию хоть кого-нибудь сделать счастливым, вытянул он тонкую свою головку да и ухватил шляпкой своей подневольную путешественницу. Долго бился Ветер у развалин старинного дома, стремясь вернуть свою Тряпицу да не мог, потому что Гвоздик крепко удерживал всем своим веществом прохудившуюся Материю. Да и она, уставшая от бесконечных мытарств, обвилась у тоненькой шейки своего спасителя и ни в какую не давала отнять себя от того, кто подарил ей успокоение от волнений неугомонного Ветра…
Сдался Ветер — улетел прочь, оставив Тряпицу на ржавом Гвозде. Оставшись вдвоём, отверженные ритмичным временем внешнего мира, Тряпица и ржавый Гвоздь радовались друг другу как счастью, как обретением новой жизни…
Долго Тряпица слушала повесть жизни ржавого Гвоздя, всё более лаская его вещество своей материей, так что скоро Гвоздик снова стал блестящим, основательно избавившись от ржавчины. Долго Тряпица, надёжно удерживаемая Гвоздиком, вспоминала свой путь. И однажды она сумела прочесть свою память, выветренную временем. Оказалось, что когда-то давно она, эта ветхая Тряпица, была белоснежною занавеской в старинном доме… В том самом доме, который теперь развалился, оставив после себя часть стены. В том самом доме, где жил ржавый Гвоздь от начала и где она, потерянная , снова обрела покой…
С тех пор Гвоздик тот сделался добрым и никого не цеплял, потому что весь был обвит старою Тряпицею, само существо которой рассказывало проходящим о бытие Гвоздя. Гвоздь же, обласканный материей старой Тряпицы ещё трепетнее, ещё крепче удерживал её подле себя, защищая от нападок подлых ветров, проносившихся мимо, охраняя её покой, к которому она так долго стремилась и которого, бесспорно, она была достойна!..
/06.04.2010г., г.Наро-Фоминск, СаЮНи/
СаЮНи, так вот как это читается! :))
Рассказ не тронул, к сожалению. Еще неделю назад прочитал, сейчас перечитал… Технично, аккуратно написано, но тема как-то не близка! 🙁
Но успехов тебе, СаЮНи! 🙂
A. Julembo написал:
Ну, A. Julembo, не беда, что вас «не тронуло» (хотя обычно те, кто равнодушен не отписываются, а вы, вероятно, исключение из правил =) раз уж-таки сообщили о своём равнодушии вопреки общепринятому). За доброе пожелание спасибо и в ответ примите и от меня: «Успехов в творчестве и в жизни»! =)
С уважением…