ПОЖАР
История не имеет реальной основы,
все совпадения случайны
» Первая жена – от бога, вторая – от людей, третья — от черта.» Да-а… Вот и люди-то что-то подкачали, а от черта и есть от черта… Колян сам не понимал, зачем он женился в третий раз. Жена быстро располнела, казалась старше, серьезнее его, любила постоять на улице в халате и посудачить с соседками о том, о сем, много и однообразно готовила. Дома жизнь протекала тускло и монотонно, поэтому весь свой пыл и неутомимую энергию Николай расходовал на работе.
К своим сорока годам Колян имел третью по счету жену, легкий общительный характер, природное трудолюбие и упорство, троих детей от двух первых жен, раскиданных по городам и странам, небольшую строительную фирму и, хоть и небольшой, но стабильный доход. В общем, более-менее — жизнь удалась. Надо сказать, что жизненные перипетии оставили след на его здоровье – иногда давало знать о себе сердце, покалывало и напоминало о том, что оно есть, и с какой стороны находится.
Колян давно мечтал о новой машине. Нет, машина у него конечно была. Но это была обычная, неприметная девятка, а ему хотелось завести настоящую, серьезную — такую, чтобы он ехал, а все оглядывались, смотрели вслед. На трассе или у светофора мужики открывали бы окна крутых тачек и спрашивали, например:
— Что, в самом деле гибрид ? Или :
— В самом деле 6 литров ? А он, приоткрыв окно, небрежно и на равных бросал бы им:
-Да, примерно так… — жал на газ и исчезал в точку.
Было у него еще одно качество: не мог он спокойно смотреть на красивых женщин. Это было из серии: смотрю на красивую женщину с другим мужиком – такое чувство, что меня обокрали.
Институтские друзья не забывали, встречи с однокурсниками были всегда желанными, проходили весело и шумно. Да и Колян не забывал друзей – всегда был готов помочь, и помогал, чем мог.
Ирка, хорошенькая, как кукла, совсем не менялась – красновато-рыжие волосы, зеленые глаза, шестой номер груди и веселый нрав – делали ее душой любой компании, а тем более такой, как на встречах однокурсников. Вот только муж ей достался… Самым большим его достижением было — работа на бензозаправке. Полгода работы, затем борьба за правду: почему бригадир получает больше, чем он, заправщик, хотя работа у заправщика потруднее, — и … привычное состояние безделья и обиды на весь мир. Никакие жизненные обстоятельства не могли заставить его поменять что-то в своей жизни. Ни ранняя свадьба дочери, ни ее учеба в престижном платном ВУЗе. Под напором жены приходилось иногда устраиваться работать, но кончалось это через месяц-другой и всегда одинаково:
— Не хочу работать на дядю!
— Так сам » дядей» стань, раз не хочешь!
— Ему хорошо, у него папа (брат, сват ..) – начальник, а я, такой вот один-один, бедный-несчастный, ни папы, ни мамы. Кто меня в «дяди» вытянет…
Но и у него было чудесное качество — он не пил. Ни пива, ни водки. Правда у Ирки были смутные подозрения, что не пьет он лишь потому, что пить-то ему особо не на что, а появись у него какие-никакие деньги, тут же появится и пиво и водка. Сама она вкалывала на двух работах, купила дачный участок и , не жалуясь, годами тянула всю семейку – бездельника Вовчика, пенсионерку маму и дочку-студентку.
Эта встреча однокурсников не отличалась от других, разве тем, что на улице стояла долгожданная настоящая весна – прозрачный звенящий воздух, еще не пыльная городская зелень, в воздухе запах только что проклюнувшейся листвы. Бывшие студенты сидели в старом парке в городском кафе под открытым небом, радовались встрече, наслаждаясь первым теплом и ярким солнцем.
Коляну вдруг показалось: весь мир – цветной калейдоскоп, чуть повернешь, картинка безвозвратно изменится, прежнюю больше не увидишь, а его жизнь так тускла и монотонна. Но ведь он еще молод и полон сил. Вспомнилось их с Иркой тяготение и симпатия друг к другу, которая стала уже и не симпатией вовсе, а платонической любовью, нежностью, желанием видеться, говорить друг с другом. Но было все это только в мечтах, жизнь как будто все время разводила их в разные стороны, не давая надежду на что-то большее.
-Ир, а у меня машина новая, давно хотел такую. Нулевая пока никак не получается, но все же – годовалый Мерс.
— А у меня сад у моря, только дом пока никак не получается, — засмеялась Ирка, — может, глянешь с чего стройку начинать ?
В следующую субботу они с ветерком мчались на Иркину дачу.
С утра к подъезду подрулил серо-голубой Мерседес. На фоне пыльного асфальта, бурой земли, казалось, от него исходило сияние. Сверкало все: фары, стекла, дверцы, капот. Солнце бликовало по всему корпусу машины. А в салоне так уютно – мягкая обивка, можно свободно вытянуть ноги, места хватит и еще останется. За рулем деловитый Колян, из багажника вкусно пахнет какими-то копченостями. Запасливый, возможно придется задержаться: нужно будет осмотреть участок, выбрать лучшее место для закладки фундамента, так, чтобы не повредить сад, оценить грунт, прикинуть объем работ…
Может наконец-то дело со стройкой сдвинется с места, Николай — опытный строитель, поможет.
Погодка не подвела – солнце, первая теплынь. После долгой зимней городской жизни, — долгожданная поездка на природу, жаркая для весны погода, но ветерок дул еще какой-то мартовский, прохладный.
Сверкающий серебристый Мерс рассекал пространство и время. Броские наклейки пытались выдать его за гибрид с шестилитровым движком. Но это для понимающих! И понимающие находились — на светофорах приоткрывали окна и удивленно задавали вопросы.
Рядом сидела Ирка – веселая, яркая, неунывающая. Все, было так, как и мечталось Коляну !… Почти так. Вот это «почти» и не давало ему покоя, не позволяло спокойно жить. Машина та, но больше выдает себя за ту, о которой он мечтал. Женщина, которую он любил с юности – вот она, рядом, но это не его женщина, у нее своя жизнь, свои заботы. И даже дача, которую он, возможно, будет строить – не его дача. А с каким счастьем он построил бы этот дом для них с Иркой !
Воздух был и прохладный, и теплый одновременно, как бывает только ранней весной, когда земля покрыта сухой прошлогодней травой, а свежую зелень еще не видно, она где-то там, пробивается из- под желтого сухостоя. Прохладный ветерок, кажется, вот-вот замерзнешь, но нет, солнце уже яркое, весеннее, а тепло настоящее.
-Коль, а ты обо мне вспоминал ?
Коля остановил машину. Закурил, задумался. Как найти слова, как объяснить ей, что Иркин образ никогда и не исчезал из его жизни, и все, что он делал, он делал как будто для нее, будто всегда хотел что-то доказать ей, а получалось, что для других женщин. Может поэтому и менял квартиры, жен, гнался за деньгами, а все не то, все не те… Нет, не объяснишь. Повернул ключ зажигания:
— Поехали, дача близко. Он нажал на газ, раздался визг колес, однако машина не тронулась с места.
Как часто при внезапной опасности время, как будто растягивается, замедляет свой ход. Минута удлиняется и, как во сне — никак не может закончиться. Каждая секунда живет сама по себе, в другом, заторможенном и страшном измерении, обычные законы перестают действовать, и время движется по своим, темным и неведомым доселе правилам.
Словно в кино при замедленной съемке, пламя уже ползло по блестящей поверхности снизу, быстро и неотвратимо охватывая всю машину. Сухая трава уже вовсю полыхала под колесами. Огонь почти не виден под ярким солнцем, лишь тонкая оранжевая полоска огня быстро движется по желтой траве, пламя будто и нет, но оно уже захватило все пространство под днищем машины. Случайно оброненная в грустных раздумьях сигарета? Или спичка?!
— Быстро, быстро из машины, пока не заклинило двери ! Сгорим и не сможем выйти !
Колян схватился за сердце — как острая игла, пронзила внезапная боль. В пиджаке есть таблетки, Ирка быстро вынула их и протянула Коле.
С треском лопались и рассыпались стекла, с шипением одна за другой взрывались шины. Огонь снаружи и внутри. Роскошная обивка салона на глазах съеживалась изнутри и чернела. А если взрыв ? Не успели вынуть даже документы. Колян хотел прыгнуть в кабину и отрулить от горящей травы, Ирка схватила его за плечи:
— Сейчас взорвется, надо убегать! Оказалось, Мерсы не взрываются, но кто тогда знал об этом?
Схватившись за руки, они побежали от дороги и… на месте серебристого сверкающего чуда, через огонь уже проглядывал темный матовый каркас. Стояли, схватившись за руки, и, как под гипнозом смотрели на огненный шар, который превращался в черный дымящийся остов, смотрели, как на сухую траву капает бензин ( или масло?), а на выжженной земле валяется знак и обгоревший номер. По траве пламя уже переползло на сиротливо стоящее у дороги сухое одинокое дерево. Сноп искр летел в прозрачное весеннее небо уже не от машины, а от старого корявого дерева.
Всего 10 минут и, как будто, сгорело все прошлое, что так долго мешало им встретиться, сказать друг другу что-то очень важное, нужное для обоих. Они стояли, обнявшись, перепачканные сажей и моргали обгоревшими ресницами. Молчали и смотрели не на то, что только что было машиной, а друг на друга, и не понимали, что они делали столько лет, где были, и почему чужая женщина и равнодушный мужчина занимают место рядом с ними, когда теперь все стало так понятно, так просто, так легко. И как они могли не понимать этого раньше.
-Как ты думаешь, а четвертая жена, она от кого ?
– Я думаю, что от сердца . . .
Немного ссутулившись, Колян взял Ирку за руку, и, не оборачиваясь, они пошли по дороге. Пахло морем, а вдалеке виднелись яблони и неогороженный забором Иркин участок.
* * *