В этот раз царил полный климатический бардак. Ветхую сторожку занесло снегом так обильно, что выйти на улицу сейчас было нереально. Старик снял с огня большой алюминиевый чайник, заваренный душистым чаем с малиновыми веточками. Настроение было скверным. Разливая дымящийся напиток в старые эмалированные кружки, старик, в который уже раз взглянул на часы над единственным маленьким закругленным оконцем. Одну из них он протянул Мартину.
— На вот, шалопай, согрейся.
— Спасибо, старик, — мальчишка-подросток медленно выбирался из-под одеяла на печи и, принимая чай, засуетился, перекладывая кружку из одной руки в другую, — о-ох, горячо…
Голос Мартина был виноватым и болезненно хриплым, к тому же, он постоянно пошмыгивал сопливым носом. Старик подошел к окну и наблюдал, как белоснежные хлопья сыпались на едва появившиеся листочки смородины. Да их уже и видно-то не было…
— А вот и твой брат! Эх, достанется же сейчас кое-кому! — при этих словах Мартин вскочил и, обливая руки кипятком задернул шторку перед своим временным убежищем…
***
Он шел, заметно торопясь и оставлял за собой растаявшие до скудной травы следы. Подойдя к двери, он набрал в легкие побольше воздуха и дунул так, что снег под ногами заклубился вихрем, освобождая проход.
— Здравствуй, Эприл! Спасибо, что пришел так скоро…
— Привет, старик! — они обнялись, как старые добрые друзья. Высокий красивый юноша с печальными карими глазами, облаченный в просторную светло-зеленую одежду был явно не в духе. — Где этот гаденыш?!
— Он сбежал, как только почувствовал, что ты рядом.
— Как же это случилось?
— Знаешь, сначала все было хорошо: Мартин вел Весту за руку по своей территории… И вот, когда они уже подходили к сторожке…
— Винта?!
— Ну а кто же еще? Последнее время она частенько бубнила о глобальном потеплении — возмущалась… Вот и решила подослать своих… Пока Фавр отвлекал мальчишку разноцветными леденцами-сосульками, Явор накинул на девочку снежную шубу и увел. А к вечеру повалил снег…
— Старые беспредельщики — черт бы их всех побрал! А знаешь, Кален, я даже рад… Может теперь она обратит на меня внимание. Все эти годы я принимал ее тихонько у Мартина, и она занималась своими делами… А я для нее — полный ноль! Я ходил за ней, словно тень. С Мартином — и то… она постоянно хихикает… играет…
— Да брось, Эприл — они же еще дети!
— А потом… потом она попадает в руки Мэя…
— Малыш, да ты влюблен…
— Давно и безнадежно. А она сохнет по Мэю… Глупая девчонка, неужели она не не видит, что он лишь играет ею — морочит голову… А сам только и думает, что о Саммаре…
— А Саммара любит всех! — они весело рассмеялись.
Кален вышел проводить его наружу. Колючий леденящий ветер со снегом избегал попадать на Эприла, потому старику было очень уютно стоять возле него. Они стояли в парящей луже и всматривались вдаль, в сторону территории Мартина. Всматривались в снежную стену.
— Ну, мальчик мой, иди — и разнеси к чертовой бабушке эту контору! Только уж постарайся,- у меня совершенно вышел древесный уголь… — старик улыбнулся и хлопнул юношу по плечу, — С Богом! Я верю в тебя!
Всю неделю полчища огромных серых туч — то сгущаясь, то рассеиваясь — перемещались по небу. Мороз — то крепчал, то падал к нулю — сменяя снегопад дождями, все чаще и чаще… Шла битва.
«Скоро… Он придет и приведет ее за собой…» — думал старик.
И вот наконец, с утра, выскочив на улицу, старик увидал над головой чистый голубой небосвод. Остатки снега таяли на глазах, растекаясь в разные стороны весело журчащими ручейками. Пение птиц становилось все настойчивей. Где-то вдалеке душераздирающе заорал мартовский кот, заглушая ненадолго пение капели. Всё кричало о ИХ скором возвращении…
Заметно припадая на одну ногу, Эприл за руку вводил ЕЕ во двор. Его одежда была разодрана в клочья, а на теле не было «живого места» — оно все было покрыто ранами и ссадинами. Веста, молодая длинноногая красавица с толстой русой косой до земли, смущенно отошла в сторону, и сбросила наконец с себя ненавистную белую шубу. Она была просто обворожительна в сплетенном из полевых трав коротеньком легком платьице. На какое-то время, эта смешная девчонка с маленьким веснушчатым носиком, совершенно отвлеклась от происходящего. Она закружилась, подняв руки к небу и смеялась, собирая вокруг себя целую ватагу гомонящих птиц. Эприл не сводил с нее влюбленных глаз, когда подоспевшие к нему Мартин и старик Кален помогали присесть на скамейку под окном.
— Садись, в ногах правды нет…
***
— Где она?! — были первыми словами проспавшего неполных двое суток юноши. Все эти долгие часы он постоянно ворочался во сне, повторяя в бреду ее имя. Время от времени старик вливал в его пересохшие губы отвар из каких-то трав.
— Лежи-лежи, парень, с ней все в порядке — она наверстывает упущенное. Я наказал Мартину, чтобы он ни на шаг не отходил от нее…
— Она сказала, что любит меня…
— Я знаю, — старик добродушно улыбнулся, — мог бы и не говорить. Любовь… — тут не обманешь… Веста долго сидела у твоей кровати, не сводя глаз печальных, а когда уходила, постоянно оглядывалась. Так что отдыхай, восстанавливай силы — скоро твое время. А она будет ждать тебя. Обязательно будет…
В глазах Эприла больше не было тоски. Вскоре он снова уснул, улыбаясь, и спокойно вздымая грудь. Казалось, он был счастлив…
22.03.2010