— в теперь уже далёком, 1989 году я демобилизовался из армии, вернулся домой, и конечно, загулял…
Дело было в Таджикистане, откуда я собственно родом.
Мой сосед, таджик, поражал меня своей работоспособностью.
— дело в том, что он работал в лепёшочной, и, нужно видеть какой это тяжкий труд: — таскать мешки с мукой, месить тесто в огромном чане, потом лепить из него лепёшки…
короче, — настоящий труд, кто видел — тот знает…
но дело в том, что эти парни, из лепёшочной, той что была через дорогу от нашего дома, трудились с вечера до часов 4 пополудни следующего дня.
И я при всей своей безалаберности не мог не восхищаться их неутомимостью, с этим однажды и подошёл к нему, дай Бог ему всего если он жив…
— Не помню как звали моего соседа, но он мне сказал, что им очень помогает в работе афганская шира, — разновидность гашиша, собранного и приготовленного особым способом, — такое лечебно-мистическое средство…
Вообщем мы с ним договорились вечером, у чинары, выкурить чтоб я смог понять, что поддерживает силы моего визави и его компаньонов…
Предчувствую как некоторые из читающих сразу «поняли в чём дело» и «им уже не нужно ничего объяснять».
Расскажу оставшимся, что было дальше…
За мной увязалясь ещё два парня, которым только предстояло послужить. У нас всегда было так: на всей улице человек 40 пацанов и всего три девчонки, и все мальчишки смотрели на нас, тех кто вернулся с армии, как если не на героев, то на тех, чей опыт следует перенять, пусть даже путём глупого, как сейчас видеться, подражания.
И вот мы: -я, лепёшечник, Далер и Ганс, у чинары.
Магистр пекарного промысла достаёт из дупла окурок папиросы, в которой зелья с табаком примерно на полтора ногтя, расскуривая делает пару мощных вдохов пахучего дыма, передаёт мне — я длинно затягиваюсь передаю дальше, чувствуя вдруг, как от кесонной болезни, кровь начинает кипеть и пузыриться в венах предплечий и лодыжек…
Такого со мной никогда не было, хотя к тому времени, я довольно неплохо знал об особенностях действия марихуаны на организм, особенно на восприятие реальности, да и на саму реальность, которая будто бы специально, начинает с тобой, порой довольно жестокую, игру…
0
Чувствуя то, что безнадёжно теряю способность различать обективную реальность и воплощающиеся образы подсознания, теряя способность адекватно воспринимать вдруг изменившийся мир и чувствуя свою ответственность за увязавшихся за мной друзей,
я решил отвести свою компанию в какое нибудь укромное место, чтобы нас, в таком состоянии, не увидел бы кто нибудь из знакомых. Тем более, что пекарь ушёл печь свои лепёшки, а прохожих, несмотря на поздний вечер, никак не становилось меньше…
Испытывая, время от времени, возвращающуюся ясность сознания, сменяющюяся новыми вспышками галюцинаций с говорящими деревьями, огромными как дом собаками, цветными мультиками, какими то крутящимися колёсами сознания, плотно одетым на голову рыцарским шлемом концентрирующим всё моё сознания в яркую как луч лазера маленькую точку в четырёх-пяти шагах впереди меня, вдруг резко и чётко понимая кто и где я, и в это время видя своих друзей в хлам, с тяжёлыми красными веками закрывающими почти полностью кудато пропавшие глазные яблоки, тяжёлой и неуверенной походкой зомби и каким то нечленораздельным, почти непонятным мычанием…
Короче в этих провалах и возвращениях необычайно яркого сознания я привёл нас троих в школьный двор, где были две необходимые и желанные вещи:
-колонка с холодной и чистой водой и трубы отопления, такие тёплые большие и удобные в прохладный зимний вечер.
Единственная мысль которую я с усилием всё крутил и возвращал в свою голову была: — только не закрывать глаза!
Как только я забывал про это, и на какое то время проваливался в мир своих образов, я видел!
Я видел, видел всё что хотел, что только хотел себе представить, ещё не успевая осознать — уже видел!
Это до того увлекательно… и опасно… и так отнимает все силы… что понять это можно только испытав.
***
В непомню который раз, напившись холодной воды, завидуя спящим друзьям, я прилёг на пару огромных тёплых труб, устремив взгляд в звёздное небо, боясь закрыть глаза и даже не надеясь уснуть, но незаметно для себя самого закрыл глаза…
И вот я слышу две огромные турбины, как турбины реактивного самолёта, их рёв всё нарастает и нарастает и…
Моя голова отрывается от тела и срёвом устремляется в холодное и чёрное ночное небо, я сверху вижу как быстро уменьшается в размерах — школьный двор, наш посёлок городского типа, окружающие его горы, вся наша планета в голубой тоненькой дымке атмосферы, и вот уже сама земля потерялась в этом безкрайнем, бездонном океане звёзд.
Всё это я видел как будто я сам был одним только глазом, — одновременно верх низ и во все стороны…
Вдруг, со стороны земли, с той именно откуда я прилетел летит моё тело, тело без головы, и пока я пытаюсь осознать всё что я вижу, тело врезается в меня с такой неописуемой скоростью что руки и ноги уже торчат из головы и становяться лучами, моими лучами, лучами новой звезды…
Я ощущал себя звездой, такой огромоной, яркой и одинокой в черной ночи космоса, видел там вдалеке, такие же как я горящие, живые звёзды…
Это ощущение было и остаёться настолько реальным, что я часто думаю, то что реальнее со мной в жизни ничего и не происходило, и вся моя долгая и полная и скукой и разными приключениями жизнь, — всего лишь сон, а реальность
Реальность ждёт меня там, — где-то в чёрном океане космоса…