Идут дни, бегут месяцы, несутся годы. Жизнь катиться, как и прежде, а становиться только хуже. Шаги становятся тверже, но место для шага выбирается все тщательнее…
Жил на белом свете обычный гражданин и звали его Иван Никонорыч. Человеком он был уважаемым и трудолюбивым, не щадил живота своего на благо родного дела. Страшно любил работать. Бывало, придет на работу в субботу и работает, много работает, хотя все знатные люди, горожане да горожанки отдыхают на полатях да пьют чай с баранками, радуются прошедшей неделе и заслуженному отдыху. Ну, так вот значится, работает Иван Никонорыч, работает, а за то время уже и просветлеть и иногда протемнеть успевает. Придет домой, выпьет стопочку для сугрева и душевного равновесия и отдыхать ложится, с утра встанет и снова пойдет на работу, аж прямо в воскресенье. А там сторож на него как накинется и закричит, роняя брызги, воняя водкой и луком
— Пошёл отсель я тебе сказал сука, в который раз тебе повторяю, пошел отсель, дурна твоя голова, все люди как люди, спят и нежатся в кроватьях, а ты тут ни себе, ни мне, добропорядочному гражданину, покоя не даешь. А ну воротай домой. Немедля…
И пытаясь показать серьезность своих намерений, поднимает над головой метлу, попавшуюся под горячую руку и, сотрясая ей как флагом, будто пешим ходом на французов двигается на Ивана Никонорыча, да так все это угрожающе выглядит, что так в воскресенье ни разу и не получилось поработать, как следует. Страшно любил работать Иван Никонорыч.
Рабочему человеку что надобно? Хлеба кусок, вина глоток, да теплый уголок, а так же паспорт, зарплату больше чем у соседа и законного отпуска в год несколько недель кряду, дабы чувствовать себя еще более свободным, чем есть. Отпусков Иван Никонорыч никогда не брал, а все потому, что был он глубоко верующим человеком и считал, что ежели надобно, Бог сам отпуск выдаст. Так иногда и случалось, в основном с ноября на апрель, где то в эти дни и ночи приключались с Иваном Никонорычем больничные.
Страшно любил болеть Иван Никонорыч, а как тут не любить то. Сидишь дома, ноги в тепле, голова перевязана полотенцем, пьешь микстуры горькие и жмуришься от удовольствия. Можно читать книгу, можно играть на рояле, а можно опять читать книгу. Изумительные моменты жизни. Однажды в один из таких отпусков Иван Никонорыч чуть было не написал и сам книгу, но почему то, так и не начал, возможно, из-за отсутствия интереса к письму. Еще в один из больничных он долго думал над созвучием имен Иван и Иоанн, пытался сообразить есть ли тут связь, но уснул от переутомления. Да и самые чудесные сны снились именно во время отдыха, то невидимые материнские руки несли его куда то вверх и вокруг было слышно тихое и успокаивающее пение, то снилось что Иван Никонорыч простая корабельная доска, совсем гладкая от тонн соленой морской воды омывавших ее, но зато увидевшая целый свет, то вдруг снился начальник такой маленький что и голоска не слыхать и от этого становилось почему то очень смешно, иногда снилось солнце, простое летнее солнце, которое не слепило, а чуть — чуть улыбалось и даже иногда подмигивало… Чудесно болеть, когда долго трудился. Но маленькие отпуска очень быстро заканчиваются, а впереди опять уважение как личности в будни и отношение как к скоту в выходные.
А однажды Иван Никонорыч проснулся с утра и понял что на работу идти не хочет… В общем, идти никуда не хочется, а душа требует книгу, рояль и прочие блага цивилизации, и требует этого очень настойчиво и доходчиво. Такое дело странное. Ну и сел бедный Иван Никонорыч думать, как быть, а так как ко всяким прохиндейским штучкам он сызмальства приучен не был, то и придумать ничего и не мог. Врать разве? Нельзя. Не того покрою он человек. Просить дворника не пущать его, так сегодня не воскресенье и всех пропущают с радостью и даже калитку помогают открывать и закрывать. Просто отпроситься в трудовые будни? Нет. Негоже человеку его положения и ранга просто так отпрашиваться, потому что захотелось, да и что о нем подумают горожане и горожанки, встретят потом в парке и будут выспрашивать «Отлыниваете, Иван Никонорыч, или как?», а ведь он пока еще человек уважаемый. И пришла мысль в его светлую голову, что нужно попросить у Бога больничный, как положено. Просить больничный, это же не с протянутой рукой на базаре стоять. Сказано, сделано. Мольбы прочитаны, хвори нет.
Время идет, грусть растет, работать еще больше не хочется. Достает тогда Иван Никонорыч свою любимую книгу с картинками «Болезни сильные и не очень» и начинает читать внимательно. На шоснадцатой странице, прямо напротив нарисованного синего человека с довольным лицом написано следующее «Холод способствует развитию болезни всякой для человека как и жара способствует. Храните тело при комнатной температуре, дабы избежать порчи для обеспечения работоспособности оной. Точка.». Иван Никонорыч был человеком не глупыми и решил опробовать данное средство. Взял ведро и совок, вышел во двор и набрал снега, чистого и свежего, на вид будто мороженое. Зашел домой, положил в полотенце, обмотался и еще пару стаканов скушал с сиропом. Сидит ждет, ждет и вот, почувствовал знакомые признаки больничного настроения. Ай да Иван Никонорыч, ай да молодец. Как ловко всех перехитрил. И начальника, и Бога, и горожан с горожанками, и сторожа с метлою и себя… Ай молодец.
А через два дня помер Иван Никонорыч. Вышел его срок, списали на пенсию, да и как говорится ежели надобно, Бог сам отпуск, когда положено выдаст, зато в памяти он навсегда останется уважаемым и трудолюбивым человеком.