Предисловие.
Почему я стремилась всё познать? Почему я познала то, что не должна была знать? Почему я узнала, что на самом деле Любовь — это выдумка. Закон, созданный, чтобы скреплять людей, вселенская ложь Создателей? Почему мы не помним тех, кого любили в прошлых жизнях, обещая им вечную любовь при этом?.. И, чёрт побери, зная это… почему я ничего не смогу изменить?! Мне остаётся только осознать, что всё это вечное, могучее мироздение — лабиринт. Он построен из законов, света, добра и холода… И где-то там, в глубине, на отшибе миросдания живёт одинокий Сатана в запертом навеки Хаосе… Навеки?.. В этом я сомневаюсь!
Глава 1.
Небо подёрнулось серой дымкой перемен. Сегодня чаек на небе было меньше. Сегодня не было ветра. Меньше машин было на магистралях. Пространство-время обладает замечательной привычкой предчувствовать события. Невесомое одеяло тишины покрыло город. Эйла сразу поняла, что сегодня она умрёт. От этой мысли она застыла у окна с полной чашкой кофе в руке и посмотрела на небо. На лице её отображалась лёгкая, ничего не значащая тревога, спокойствие и уверенность. Ей едвали было интересно как она умрёт. Затем она медленно отошла от окна и села в широкое, бежевое, кожаное кресло. Это был круглый, светлый кабинет на 13-м этаже. Окна, казалось, заменяли стены. Открывался потрясающий вид на город. Стол. Компьютер. Кресла… Эйла успела привыкнуть к этому месту. Она размышляла над тем, чем сегодня стоит заняться. Неуверенный стук в дверь прервал её размышления.
— Войдите… — серо протянула Эйла.
— Извините… госпожа Стотти, у вас встреча с нашим новым пиар-менеджером через пятнадцать минут, — проговорила Амалия, слегка улыбнувшись.
— Да-да… — задумчиво пробормотала Эйла, — а какие у меня ещё сегодня дела?
Амалия торопливо заглянула в папку и проговорила:
— Обсуждение договора с компанией, которая производит новую линию одежды… Запись в студии. Афтограф-сессия… Ещё нужно появиться на паре вечеринок, съездить в тренажёрный зал, потом в салон красоты, а потом на фотосет на обложку нового альбома…
— Всё ясно! — неожиданно нарочито весело прощебетала Эйла, — всё отмени, — она улыбалась — глаза, однако, молчали. Наступила тишина. Улыбка немедленно сошла с лица Эйлы и оно сново превратилось в невероятно красивую, мраморную, мёртвую маску.
Амалия недоверчиво посмотрела на своего босса и улыбнулась:
— Шутите…
— Отмени всё, Амалия, — твёрдо повторила Эйла, — без вопросов и разговоров.
— Хорошо, — сухо ответила Амалия, исчезая за дверью…
— Стойте!
Девушка застыла в дверях и удивлённо полуобернулась, вопросительно изогнув бровь.
— Как только закончишь — езжай домой. У тебя выходной…
— Ладно… — растерянно пробормотала Амалия и вышла.
Эйла сидела несколько минут в кресле не двигаясь. В свои двадцать лет она сумела сделать сольную карьеру, начав всё с нуля и завоевав себе независимость, став сама себе продюссером. Музыка — единственная её любовь и страсть. С шести лет она училась играть на скрипке. Она была тихим ребёнком. Она ни с кем никогда не общалась. Но при этом была очень и очень любопытной. Поначалу она задавала вопросы, а потом сама изучала. Она была опухолью, незаметной и безболезненной, на теле своей семьи. Доведя дедушку тихим сапом до умопомешательства, отца до самоубийства… в восемнадцать лет она стала единственной обладательницей огромного наследства. Убивать ей понравилось ещё в детстве. В городке ей не приглянулась одна старушка. Она постоянно называла Эйлу некрасивой. И смеялась. Както раз Эйла тщательно выбрала во дворе камень. Утром ушла гулять. Кинула в висок старухе камень и, почувствовав, насколько стало легче и свободней, усвистала прочь. Дедушка ещё спал. Когда он постучался Эйле в комнату, возвещая о завтраке, та вышла из комнаты с сонными глазами и невинной улыбкой:
— Доброе утро, дедушка!
Правоохранительная система в городке была никудышная. Какие там отпечатки пальцев?! Помилуйте! Поначалу все просто стали искать «вора, убившего человека», но потом, поскорбев, всё затихло.
— Я верю в тебя! — улыбнулась Эйла, — правда! Ты же — ангел…
Костя смущённо улыбнулся, а потом спросил:
— А ты правда видела, что я летаю по ночам?…
— Конечно! Как я могу тебе врать?… Я так перепугалась! А потом решила, что тебе надо помочь… Представляешь, какая это будет сенсация, если ты будешь летать на яву?..
— Да уж… — глаза у мальчика загорелись. А потом он храбро улыбнулся, приподнялся на носочки… Перед тем, как упасть, он увидел лицо Эйлы. Спокойное и безучастное. В глазах его отразилось жуткое понимание, но ничего изменить он не мог. Он падал. У Эйлы был прирождённый дар красноречия. Когда она говорила, её огромные, чёрный глаза сияли порывом вдохновения, улыбка делала её ангелом во плоти, а сам голос был мягкий и нежным. При этом сама она излучала невероятный свет и спокойствие. Зачем она убила этого мальчика, внушив ему, что он умеет летать? Как-то раз он ей чуть чуть понравился. Но Костя не обращал на неё внимания. Он гулял с соседней девочкой. Та потом уехала и Эйла не успела убить её. А вот с Костей она подружилась… и отомстила. В школе её обожали. Училась она средненько, но своим видом и поведением она заслужила всеобщее восхищение. Она много раз слышала: «Хотела бы я себе такую дочку, Эйла…» Эти слова больно кололи её сердце. Мать она потеряла, даже не до конца родившись. Она умерла при родах. Эйла знала очень много для своих семи лет. Самое странное с ней начало твориться именно в семь. В одну ночь она исчезла. Никто не мог её найти. Зато как только все вышли из комнаты Эйлы, она проснулась в той самой комнате. Она проснулась ещё более мрачная, угрюмая и жестокосердная. Дедушке и отцу ничего не говорила, уверяя. что всю ночь спала в постели и не понимает, о чём они говорят… Это дело мало по малу забылось. Но Эйла изменилась. Правда, снаружи этого было почти незаметно. Она стала ненавидеть ласки. Она жмурилась и зажималась, если ктото обнимал её или гладил по голове. Отец объяснял это отсутствием в её жизни материнской ласки. Это Эйлу устраивало. Ей не нужны были вопросы. Внутри же девочка изменилась ещё сильнее. Она поняла, что теперь может убивать почти ничего не делая при этом. Первым подопытным стал, впрочем, парень шестнадцати лет. Долгое время до этого она была в затишье. Но потом один парнишка по имени Антон признался ей в любви. Услышав слова «Я тебя люблю…», сердце Эйлы мучительно и болезненно заколотилось. Чтото внутри её души закричало от боли. Возможно, это закричала ужаленная светом тьма.
— НЕТ! — страшно вскрикнула Эйла, сжав уши и убегая прочь. В первый раз в своей жизни она испугалась. Антон догнал её, ошарашенный её реакцией. К тому времени Эйла уже успела взять себя в руки и молниеносно просчитать, что она будет с этим делать. Повернувшись к нему, она посмотрела в глубокие и искренние синие глаза Антона и обняла его. Когда она увидела на его глазах слёзы, чтото внутри жадно облизнулось. Ей безумно захотелось разбить это доброе, искреннее, горящее и светлое сердце! От объятия она ощутила чудовищную боль и медленно отпустила его из рук. Он шёл рядом и улыбался. Эйла подумала: «Небось думает, что его любовь взаимна… наглец.» Она жестоко смеялась и издевалась над парнем. Пока тот не стал её ненавидеть, хотя любовь жила в его сердце. Он ещё долго, очень долго не мог её забыть. Эйла тоже не забывала его. И вот, в один прекрасный день она сильно на него разозлилась. «Как он посмел признаваться в любви и при этом тут же возненавидеть?! Его любовь эгоистична и слепа! И он заплатит за это…» Сердце её горело чёрной, ледяной ненавистью. Она решила, что не успокоится, пока он не умрёт. Сначала вместо него умер его знакомый. Упал с крыши. Раздосадованная своим промахом, Эйла вновь начала подготовку. Убить Антона было трудно, потому что духовная сила его была достаточно сильной. Но Эйла была упорна, хладнокровна и уверенна в себе. Вскоре она узнала о его смерти. После этого она разом кончает с дедушкой и отцом. К тому времени она бросила школу, убив напоследок в ней пару человек. Затем влюбляет в себя парня, который ей понравился и начинает с ним жить. Там она занимается целью всей своей жизни — донесением своей музыки до людей. Её музыка сводила с ума. Она казалась сначала непонятной, но потом притягивала к себе словно магнит. Два с половиной года Эйла наслаждалась триумфом. Но сегодня… В день, который подёрнулся ожиданием, Эйла почувствовала, что умрёт. Она, сидя в кресле, поняла, что смерть — единственное, что оттолкнуть от себя она не в силах. Это быстро её успокоило. Зачем думать, суетиться, действовать и бороться, если ничего не изменить. Почему то ей захотелось провести этот день с Артуром. Этот тот самый человек, с которым она стала жить после того, как ушла из школы. Он был ей симпатичен настолько, насколько вообще мог быть ей симпатичен кто-либо. Он был спокойным, холодным, интересным… и, самое главное, он давал ей полную свободу. С ним было удобно и надёжно. По сути — Артур — единственный, кого ей было бы жаль убивать. И девушка была рада, что пока что он не давал ей поводов. Эйла взяла телефон и набрала номер Артура:
— Да… — услышала она сонный голос.
— Солнышко, я скоро приеду, — пробормотала Эйла.
— Круто, — усмехнулся Артур, — чтото случилось?
— Потом расскажу… готовься, милый, я голодная, — улыбнулась она.
— Пфффф… ну, мы можем сходить куда-нибудь, — проговорил он.
— Я дома хочу, — ещё шире улыбнулась Эйла, — тебе не трудно? Приготовишь что-нибудь? А потом я всё тебе расскажу, оке? Пока, солнце…
— Ну, пока… — растерянно ответил Артур.
А потом она вперила напряжённый взгляд в стену. Будто боялась, что ктото там появится. Никто не появился. Эйла медленно подошла к идеальной зеркальной глади. Провела по ней ладонью и заглянула к себе в глаза:
— Доволен? Я скоро буду у тебя. Как ты и хотел.
Кинув напоследок в зеркало взгляд, полный презрения и ненависти, Эйла резко отвернулась и стала собираться. А отражение ехидно улыбнулось, послушно повторяя за Эйлой все телодвижения. Не глядя более в зеркало, девушка вышла и хотела было пройти мимо секретарши, которая самозабвенно рылась в телефонной книге, но остановилась и задумчиво посмотрела на Амалию. Она видела эту светлую головку в последний раз…
— Амалия, — тихо позвала Эйла.
Скретарша вопросительно что-то промычала, роняя из руки карандаш, выругиваясь и залезая под стол, чтобы его забрать. Из-под стола донеслось извиняющее:
— Я слушаю… вас…
А Эйла сама не знала, что сказать. Она только пробормотала:
— Прощайте, — вышла из офиса, стуча каблуками.
Амалия задумчиво высунулась из-под стола с карандашом и, повертев сей предмет в руках, серьёзно посмотрела вслед боссу. Наклонив голову, Амалия переспросила тихо:
— Прощайте?