«В грязи вашего презрения лежала колонна:
но таков закон её, что для неё из презрения
вырастает новая жизнь и живая красота.»
(Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра»)
Было это в детстве. Шёл дождь. Тёплый, летний…
И вдруг появилась радуга…
… Она испытывала напряжение. Скорее, трогательное смущение,
учитывая то чем чем ей приходилось заниматься. «Как насчёт бо-
кала шампанского? Не возбраняется».- «Нет, конечно. С удоволь-
ствием.»
Стараясь держаться уверенно, видимо зная кое -что о психологии,
она прямо смотрела в глаза, улыбалась в ответ на улыбку-шутила
в ответ на шутку. И всё же, лёгкое дрожание бокала в левой руке
показывало-девушка волнуется.
Тёмно-синие колготки с лайкрой будто специально были созданы
для её упругих выточенных, воспламеняющих мужское воображение
ног. Облегающее платье из какого-то дорогого материала было рас-
стёгнуто ровно настолько, чтобы при каждом движении моё сердце
обдавало кровавым пламенем.
Девушка конечно знала себе цену. Сказывалась определённая порода, воспитание, образование. И всё-таки- она волновалась…
«Неважно, сколько времени ты этим занимаешься-видно, что эта
едкая ржавчина, которую другие-нахальные, вульгарные, развязные
шалавы с азартом намазывают на себя тебя не коснулась»,- думаю я,
разглядывая её, впрочем, весьма откровенно.
Что ж. Мне можно. Это входит в правила игры. За это заплачено.
И мы- играем.
Я стараюсь быть милым и обаятельным, никак не показывать что так
или иначе, всё равно,- как ни крути, а занятие это- неуважаемое.
«Неуважаемое кем? И я. Чем я лучше, когда использую эту неуважаемость?,- мысли несутся зловонной Ниагарой,-разве это
её вина, что в разграбленном государстве тешатся властью и день-
гами твари похожие на голодных собак? Что закончив питерский
интитут лёгкой промышленности она увидела- а никакой промыш-
ленности нет! Что сейчас нужны не её теоретические знания, не ум-
ение «обрастать» практическими навыками, а совсем-совсем иные
«зания» и «навыки»»…
Но, кажется я выбрал всё-таки верную тактику-немного рассказал о себе, тройка анекдотов и приколов успокоили её. Во всяком слу-
чае, я не маньяк, не садист, не чокнутый.
-Я не очень люблю «Мускатное». А как ты?
-Нет,почему, приятное вино, мне нравится.
Потеплело. По-моему я ей начинаю даже нравиться… да-да, контакт
ощущается, фужер уже не трясётся в её руке и потихоньку она отхлёбывает прохладную хмельную отраву.
Во взгляде уже нет того пристального магнетизма. Слушет меня с ин-
тересом-внимательно, смеётся. Даже и не очень смешным шуткам.
Пьём на брудершафт… целую её прохладные влажные губы, трусь
губами по щеке, спускаюсь к шее и покусываю ушко.
Ввожу язык (она протестует, но слабо… слабо) в её рот и чувствую ответные движения. Её сердце стучит так сильно, что проскакивает мысль-«А оно не разорвётся?!» Но миг прошёл. Платье, бельё срываю
как с капусты листья! Под синими блестящими колготками- чудесные
гладкие ноги (почему-то мелькает мысль о пионерском галстуке.
Бред!) Но все мысли- только брызги сознания… Мир рухнул! Чувс-
твую только прижимающееся тело-губы, шею, грудь, ноги,-ВЕЛИКИЙ
МИР ПРОМЕЖНОСТИ! Всё! Всё! Всё! Женщина хочет моего тела, плоти.
Погружаю губы, руки, голову в это горячее влажное пламя!
Целую, кусаю; рву на куски, на части, на молекулы и атомы
это бьющееся подо мною существо. Пространство… Время…
Жизнь… Смерть-ничего нет-ВСЁ стало ОДНИМ! Наступает тот миг,
когда ВСЁ -становится- НИЧЕМ, когда форма исчезает… , когда
звук- становится цветом, а тишина- звуком…
Но Время вечно и никуда не исчезает. И вновь Форма постепенно ста-
новится различимой и ощущаемой…
Мы прощаемся. На предложение встретиться «по любви» следует
ответ:»Нет… Нельзя. Меня вычислят и будет плохо. Хочу сказать…
Мне было по-настоящему хорошо…. я не притворялась. Ты не такой
как другие, остальные… Но на этом всё. Я боюсь привыкнуть, потом
тяжело расставаться. Мне честно, быо хорошо и спокойно с тобой.
И ты, серьёзно- не такой как все остальные… Пока.»
Нет, милая девушка. Ошибаешься. Все мы в принципе одинаковые.
И я. Такой же, как » все остальные». Разве что, одна деталь отличает.
Было это в детстве. Шёл дождь. Тёплый, летний…
И вдруг, появилась радуга! Но, нет, она явилась не где-то там-у
горизонта. Не в призрачной недостижимой дали-нет! Она легла
прямо на нас-дома, дворы, деревья, мальчишек, девчёнок, стариков.
Мы все были в самой её гуще, в самом её центре. И всё моё существо
будто вспыхнуло сладкой тоской; непонятным, непередаваемым
ощущением жизни. Что всё-вечно… И я вечен. Что впереди будет только хорошее и хорошее. Много-много лет. Я как бы разлился по этим цветам радуги…
И ,может, с тех пор так и не смешался в один цвет…
: