Поток всех цветов радуги медленно плывет по диагонали вверх. Его действие напоминает размазывание или плавление твердой структуры. Углы структуры плавятся дольше, чем грани и плоскости. Когда грань под высокой температурой преломляется, из нее образуются два угла. Плоскости становятся бесформенной массой, которой намазываются целые плоскости.
С утра я лежу на диване, мышцы напряжены, и тяжело дышу в потолок. Да, я лежу, но, для себя, я бегу за этим потоком. Когда я не успел раствориться в нем? Что будет? Мне не страшно, мне непонятно, какую грань нужно переплавить своим дыханием (физическим действием преломить стальной угол), чтобы по образовавшимся двум углам найти путь по диагонали вверх?
Ночью я пришел на крышу: там можно увидеть это могучее движение. До этого я пробирался по парку, шел медленно, старался не смотреть на огни, то слева — то справа огни, ранившие меня как стёкла. Деревья в парке приобретали форму ваз с расколовшимся горлышком, через живой шелест я слышал совсем ненавящивую мелодию флейты. Это последнее испытание, половина меня уже перестала слушаться, мозг не слышит самого себя, и в такой радости, с которой войны рубили направо и налево, попадаю в подъезд. Двери нет, прикрывать нечего.
Примерно 3 этажа справа меня обжигает печь! Дыма нет, но жаровни растоплены и раскрыты. Левая половина, которую в парке оставил разум, пребывает в мёртвенном спокойствии, жар туда не доходит, в подъезде не видно ни угла, и звуки возникают только там, где морит нечеловеческий жар. Из печей фиолетовым всполохом вылетают голоса, звуки — растапливают дровами, слышу их случайные движения.
Я не из робких, продвигаюсь выше по этажам. Кричу омертвевшей моей части, чтобы она ожила, чтоб рукой держаться за перила, ногою своей разбирать дорогу. Пустое эххо моего голоса в моей голове. Вот самое страшное, что я решился пережить в этот путь.
Впереди разрываю знак «высокое напряжение» и напираю на дверь обгоревшим плечом. Воздух врывается в легкие, я делаю шаг навстречу, дыма нет. Тайна и я ступаем на след парящей птицы.
Я спрятался за перилами, на ветру они звенят, как камыш. Передо мной поток всех красок. Он зачаровывает, протягиваешь руку — стирает бесследно. Тяжело дыша, я наслаждаюсь этим явлением, современным мне чудом, дорогим удовольствием. Эти углы, толстые, точеные, ноги колосса, мозаики — звездное небо под моими ногами.