В. М. Соколов Одноклассница

   В. М. Соколов                                                                                                                   

 

  Одноклассница                    

   Забудь года. Запомни этот 

                    Уильям Помрой 

 

    Третий день, как я в своей маленькой комнатке готовлюсь к экзамену по гидравлике. Он будет завтра, а сегодня уже какое-то чувство страха: «Наверное, не успею повторить всё». Но продолжаю перелистывать страницы учебника, закрываю глаза на несколько минут после последней точки каждой главы.

    Попадавшие  в комнату через окно солнечные лучи исчезли вместе с солнцем, закатившимся за крышу соседнего дома. Поздно пришёл с работы отец. Мама поставила ему на кухне на стол еду. Он поел и ушёл в переднюю комнату, включил телевизор.  

    – Батя! Ты бы сделал телевизор потише. Витька к экзамену готовится, — сказала мама. Она в дни экзаменов была особенно внимательна ко мне и заботлива.

    – Что, мне теперь после работы и отдохнуть нельзя?..

    Мне показалось, что после слов отца звук телевизора даже усилился. Затем дверь в переднюю комнату, чиркнув по полу, захлопнулась. Однако звуки пробивались через двери. Я уже не мог настроиться на работу, отложил книгу в сторону, прилёг и заснул.

    Спал недолго. Пронзительные звуки телевизора разбудили меня. Это закончились телевизионные передачи. Отец выключил телевизор, стало тихо. Я включил настольную лампу, взялся за учебник, но заскрипели половицы на кухне и проступи лестницы. Это отец шёл до уборной, что была в огороде. Возвращаясь, он заглянул ко мне и сказал:

    – Сынок! Ты бы поспал. Что ты себя мучаешь?

    – Ладно!

    Я выключил настольную лампу, минут пять сидел в темноте. Потом включил лампу и перевернул страницу книги…

    Утром услышал, как уходил на работу отец. Пошёл, попил чайку и опять засел за учебник. Часам к десяти добрался до последней главы и понял, что времени, чтобы повторить её, уже нет: экзамен идёт, а надо ещё доехать до старого корпуса политехнического института.

    Я одеваю костюм. Мама упрашивает хоть что-то поесть, но некогда. Выбегаю из дома. Быстрым шагом иду по улице Мусорского, площади Мира, Старому Волжскому мосту. Миную стадион, Путевой дворец. Остановка. Подходит трамвай, впрыгиваю в него. Волнуюсь, что сегодня, как никогда поздно приеду на экзамен, на каждом перекрёстке смотрю на уличные часы. Уже около двенадцати. Соскочив с трамвая, поспешил к аудитории. Встретил около неё Гусева, который сообщил невероятное. Когда доцент Мартынов Иван Петрович пришёл принимать экзамен, то у аудитории не увидел студентов. Расстроившись, он пошёл в деканат, но вернулся и обнаружил подошедших студентов. Оказалось, что все очень волновались, и никто не хотел сдавать экзамен первым. Он пригласил сразу десять человек, и сейчас они готовятся отвечать.

    У меня была привычка сдавать экзамен самым последним из группы. Сев на стул, стоявший возле аудитории, я задремал…

    Не помню, как сдавал экзамен, но успешно. Вышел из тёмных и прохладных коридоров старого корпуса института на улицу, на яркое солнышко, подошёл к трамвайной остановке, сел в трамвай, и он, весело грохоча,  довёз меня до Нового моста через Волгу. Рядом была остановка автобуса номер четыре. Хотя отсюда до дома можно было дойти пешком за полчаса, я вместе с другими пассажирами стал ждать автобус, надеясь добраться до дома побыстрее, минут за семь. Часто автобусы маршрута подводили людей и приходили на остановку не по расписанию, а с  опозданиями до часа. Однако на остановке всегда толпился народ, как и сегодня. Но мне было радостно, я не чувствовал времени. Ходил вокруг газетного киоска, всматриваясь в обложки журналов, книг, названия газетных статей и заметок. Мимо проходили трамваи, машины, люди…

    Подошёл автобус. С трудом мне удалось в него втиснуться. Он двинулся, и я, держась за трубчатую стойку, стал оглядывать автобус. Взгляд остановился на затылке сидевшей  впереди девушки. Показалось, что его я видел множество раз. Когда  автобус доехал до площади Мира, часть пассажиров вышла, мне удалось продвинуться вперёд, и я узнал: это же Грицан – одноклассница. В классе она всегда сидела за первой партой, поэтому и запомнилось мне что-то характерное в линиях её головы.

    – Здравствуй, Грицан!

    Она обернулась и, увидев меня, после едва заметного замешательства и небольшой паузы воскликнула:

    – Соколов!.. Здравствуй!.. Ты откуда?

    – Только что экзамен по гидравлике сдал.

    – А ты где учишься?

    – В политехническом.

    Автобус подходил к остановке «Школа». Грицан встала.

    – Ты извини, мне выходить.

    – Я тебя провожу.

    – У тебя же экзамены! Ты устал.

    – Сегодня можно.

    Выйдя из автобуса, мы пошли к школе, в которой не так давно учились, и которой и заканчивалась улица Мусорского.

    – Тамара, а ты учишься или работаешь?

    – Учусь в медицинском училище. Уже второй год…

    У школы повернули на улицу Красина. Пройдя немного по ней, свернули и пошли  к посёлку Соменка по неширокой асфальтовой с торчащими на обочинах кустиками травы дороге. Мимо деревянных домиков, как ветхих, с посеревшими от времени брёвнами и досками обшивок, так и обшитых вагонкой и свежевыкрашенных, с аккуратными, окрашенными оградками палисадников. Перед домами зеленели вишни, кусты сирени, рябин, крыжовника, смородины, малины…

    Я рассказывал о своей группе, об экзаменах, о поездке группой на уборку в колхоз… Как вдруг она воскликнула:

    – Ой!.. Скоро мой дом!

    Я посмотрел на Тамару, а она продолжила:

    – Я не хочу, чтобы ты провожал меня до дома.

    Мы остановились. Почти не задумываясь, я сказал:

    – Тогда пошли назад!

    Развернулись и пошли. И опять всё говорил и говорил я. Она посматривала на меня, слушала, лишь изредка ей удавалось высказать удивление или восхищение или что-то переспросить.

    Ходили туда-сюда. Я пересказал последний, мной виденный, японский фильм «История о чистой любви». Прекрасная любовь. Только конец фильма печальный: девушка умирает от лучевой болезни… Выйдя на грунтовую дорогу и пройдя немного под уклон, мы остановились на мостике через речку Соменка. Я замолчал.

    Солнце зашло. Значит, мы ходили уже много часов. Навалилась усталость, и вспомнил, что сегодня и не выспался, и не ел. Я смотрел в лицо Грицан. Это была та маленькая и наивная девочка, над которой так любили незло подшучивать одноклассники. И не только они. Как-то учительница литературы после одной из шуток над Тамарой и смеха в классе, улыбаясь, сказала: «Она ещё удивит всех вас! Найдёт такого принца!..» А мой друг и однофамилец, Соколов, за доверчивость называл её «детский сад».

    Своими близорукими глазами через сильные очки я видел на её лице нежнейший пушок. Вдруг мне стало тревожно, а она, глядя мне в глаза, заговорила:

    – Витя! Мне не верится! Ты ли это?.. Мне так давно хотелось поговорить с тобой… Для меня этот день, возможно, будет самым счастливым… Не знаю, как для тебя?..

    Она смотрела на меня с надеждой, а я испугался. Подумалось: «Вот ведь! Пошёл провожать просто так, после экзамена развеяться. Как теперь быть? Как её не обидеть?..» Но не мог я найти нужных слов и молчал. А она уже неуверенно продолжила:

    – Встретимся ли ещё?.. Хотя бы через год?.. Двадцать седьмого июня?..

    Быстро пронеслось в мыслях: «Так это же сегодня двадцать седьмое число!» – но не приходило в голову, что и как ей сказать. А её радостное настроение ушло, она была растеряна.

    – Не подходит?.. Тогда… Выбирай сам…

    Я молчал, и это было жестоко. С детства я  был очень застенчив, что часто ставило меня в неловкое или глупое положение. И вот теперь мне не хватало смелости вымолвить несколько слов о безответности её чувств. Она поняла, но ещё не хотела верить и спросила:

    – До свидания?.. – Но слабая надежда, угасая, ещё теплилась. – Увидимся?..

    – До свидания. – Взяв её за руку и подержав немного, отпустил. Сошёл с мостика, направился к асфальтовой дороге и услышал Тамарин голос:

    – Витька…

    Остановился, повернулся. Она топнула ножкой по бревну мостика и крикнула:

    – Витька!

    Медленно приблизился к Тамаре.

    – Ты не обижайся на меня, на мои глупости… Прости, что задержала тебя…

    – Прощай, Тамара! – Пошёл к дороге. Ступил на асфальт и, пройдя немного,  обернулся и, увидев её фигурку на мостике, быстрее зашагал к дому.