Весеннее солнце припекало. Кое-где уже виднелись островки зеленой травы, и в воздухе стоял необъяснимый запах цветения и земли. Катерина опустилась на завалинку. Она с удовольствием откинула с плеч вязаную шаль и подставила лучам оголенные руки. Закрыв глаза, Катерина наслаждалась теплом. Домашние дела были сделаны, рядом с печкой в кастрюле доходило тесто, и было время присесть и насладиться отдыхом, хоть ненадолго уйти от забот и проблем. В это время дня в деревне было тихо, лишь в отдалении слышался лай собак да соседские куры, квохча, клевали неподалеку зерно. Катерина приехала в родной дом два дня назад. Когда-то он был полон: родители, сестра и брат, старая бабка- все они не могли представить себя вне этих старых кирпичных стен, построенных когда-то прадедом для многочисленного семейства. Теперь дом годами стоял пустой. Родителей и старой бабки давно не было в живых, а молодое поколение разлетелось в поисках лучшей жизни. Брат жил на другом конце страны и даже не помышлял о возвращении в родные края. А сама Катерина лет тридцать назад обосновалась в городе и сюда приезжала редко: то времени не было, то отпуск интереснее было проводить где-нибудь на море, а не в этом лесном краю. А вот недели две назад дозвонилась до нее старая Егоровна и поведала, что деревню давно уже облюбовали люди денежные и скупили почти все пустующие дома под свои дачи. Настал черед и дома Катерины, купить хотят, все равно ведь пропадает. Созвонившись с братом, Катерина приехала для встречи с покупателем. Он запаздывал. И женщина наслаждалась тишиной и покоем неторопливой деревенской жизни.
— Леха, где ты бегаешь, паршивец! Опять ребенка одного оставил!- возмущенный крик соседки заставил Катерину приоткрыть глаза и оглядеться.
По единственной улице шла Алена и грозила куда-то в сторону кулаком, а на обочине ковырялась в весенней грязи девочка лет трех, с удовольствием лепя из нее пирожки.
— Здравствуй, Катюха, видала, что Лешка мой учудил? Сказала же: «Смотри за сестрой, пока в ларек сбегаю», так нет, опять удрал на речку, а Лизка в грязи вся замазюкалась, вот так и тянет ее в эту грязь, так и тянет! И когда родители ихние приедут?! Сил нет моих больше. Сын-то мой с женой в город подались, а малых мне оставили. А ты, что ж, дом продавать, значит, решила?
— А почему не продать, если цену хорошую дадут? Сама ведь знаешь, не бываем мы тут. Чего ж добру пропадать?
— Так-то оно так, да ведь отцовский дом, не жалко?
— Да что жалеть? А деньги всегда нужны!
Алена присела рядом.
— Теперь все продают! Вон, напротив какой дворец построили! А помнишь, Катя, бабу Таню с ее эриванцами? Она ведь здесь жила. Дочки лет десять назад дом старый продали. Да, летит время! Ни бабы Тани , ни дома! Как же звали ее внука-то? Ну, того, за которым ты сохла? Вот ведь история была!
— Перестань болтать! – Катерина недовольно поморщилась. Всякое напоминание о том, что было много лет назад, до сих пор отдавалось в сердце сладкой болью.- Что было, то прошло!
— Ну ладно, пойду я. А Лешка вернется- всыплю так, что сидеть не сможет! Чтоб не повадно было!
Лешка… Катерина опять прикрыла глаза. Перед ней возникло молодое широкоскулое лицо с зеленоватыми глазами и длинными до плеч, как тогда носили, русыми волосами. Он приезжал сюда каждое лето из далекой Эривани, как говорила бабка Таня с сожалением покачивая головой, размышляя каким ветром занесло туда из родной деревни ее дочь. И теперь она с нетерпением ждала своих «эриваньских» внучат, а этот был ее любимцем и сорвиголовой, за которым она бегала по всей деревне с прутиком и ворчанием. Две другие дочери жили ближе, и их девчонок баба Таня видела чаще. Может быть поэтому «эриваньцы» и были долгожданными гостями в доме напротив. Да и сама Катерина с нетерпением ждала лета, когда можно было забросить подальше учебники и целыми днями бегать по лесу или пропадать на реке в компании шумных, гораздых на всякие выдумки соседских мальчишек. Тем более, что с одним из них она даже целовалась тайком, прячась от всевидящих деревенских кумушек за старым сараем.
Катерина открыла глаза. На месте дома бабы Тани теперь возвышались чьи-то хоромы. За железными воротами звякала цепь и временами оттуда доносился басистый лай пса. А самой Катерине тогда было шестнадцать, как и Лешке. И она с нетерпением ждала того момента, когда старенький деревенский автобус просигналит у калитки бабы Таниного дома, и из него выйдут Лешка с братом и сестрой.
— Глянь, опять эриваньцы приехали,- шептались бабки,- ну теперь держись! Все сады обнесут! Покоя теперича не будет!
Нарядившись в свое самое красивое платье, Катерина выжидала момент, чтобы выскочить хоть на минутку из дома и покрутится перед окнами соседей. Хотя, какие соседи! Родственники, правда очень дальние, седьмая вода на киселе, но в деревне каждый второй приходится кому-то родственником. И Катерина могла бы без всяких церемоний зайти к бабе Тане, проведать ее, поболтать с родичами, но что-то сдерживало, сковывало, не давало свободно дышать.
— Смотри, Катька-то опять вырядилась! От не уймется девка, видать кто-то из братьев приглянулся. Глянь, как глазами в ихнюю сторону зыркает!
От старух, проводивших время у завалинок, не было покоя. Все они видят, все примечают!
— Ты что стоишь, Катька,- смеялись они своими беззубыми ртами, а глаза смотрели ласково и лукаво,- беги! Кавалер из Эривани приехал!
— Да не из Эривани, из Еревана, это город такой в Армении. Столица! Да что вам объяснять!
— Тут объясняй, не объясняй, а что с того! Все одно! Созрела деваха!
Заливаясь румянцем, Катерина скрывалась у себя и поглядывала в сторону соседского дома через вышитую занавесочку. Но в том году все пошло не так. Повзрослевший, возмужавший Лешка приветливо перебрасывался с Катериной ничего не значившими фразами, как будто прошлого лета и в помине не было. Она старалась чаще попадаться ему на глаза, надеясь, что Леша вспомнит их по-детски наивные поцелуи, подойдет к ней, возьмет за руку, заговорит, как со взрослой. Но ничего не происходило. Лешка все дни проводил в лесу или на речке. Часто Катерина собирала подружек и ходила туда же, поплавать.
— Нашли время приходить,- ворчал Лешка, сматывая удочки,- всю рыбу распугали. Можно подумать, места больше нет!
— Леш, иди к нам,- хохотали девчонки,- что ты все один ходишь? А еще лучше, вечером на танцы приходи. Катюха тебя ждать будет!
Но на танцы Лешка не ходил. Он предпочитал вместе с товарищами лазить по соседским садам и огородам и пугать по ночам бабок, появляясь перед ними в белых простынях.
— Свят, свят,- крестились бабки, видя перед окнами белую фигуру,- эриванец окаянный, чтоб тебе пусто было!
Еще Лешка любил драки. Ни одна не обходилась без него. Часто по вечерам засиживаясь у своей калитки вместе с подружками, Катерина видела, как он в разорванной рубашке, потирая кулаки, возвращался дворами домой, стараясь не попадаться на глаза бабе Тане.
— Леш, давай зашью,- предлагала она и бежала в дом за нитками и иголкой. А Лешка терпеливо ждал ее в темноте улицы, торопливо снимал рубашку и протягивал ей. Искоса поглядывая на него, Катерина неторопливо латала порванные в драке воротник и рукава, оттягивая момент расставания.
— Леш,- решилась спросить она однажды,- а у тебя девушка есть?
— А тебе что?- грубовато ответил он, выхватывая из протянутых рук сорочку.- Спасибо!
О девушке Катерина узнала на следующий день у Лешкиной сестры.
— Есть,- сообщила та,- они учатся вместе. Но ты не расстраивайся. Ты красивее. Хочешь, я Леньке про тебя расскажу?
Это имя, Ленька, неприятно резануло слух. Оно было чужим, Леша звучало привычнее и, как казалось Катерине, ласковее.
— Нет, молчи, а то больше с собой на речку не возьму,- пригрозила она девочке и торопливо зашагала в сторону дома.
Больше в то лето с Лешкой она почти не виделась. Хоть и жили по соседству, но казалось, что Лешка нарочно избегает встреч. Он устроился работать на лесопилку и теперь с утра до вечера пропадал с бригадой в лесу. По вечерам, томясь у окна, Катерина различала в темноте его фигуру, торопливо подходившую к дому, слышала скрип калитки и ложилась спать, мучаясь обидой и ревностью. Хотелось еще раз порасспросить Лешкину сестренку о той, которую не знала, но ненавидела: какая она, как зовут и что в ней такого, чего нет у нее, Катерины. Но, пересилив себя, она приветливо здоровалась с Лешкой при случайных встречах и больше ни разу не интересовалась своей соперницей у его младшей сестры.
Они встретились на этой же тихой деревенской улице через несколько лет. Старенький автобус приостановился перед домом бабы Тани, а когда отъехал, перед калиткой стоял Леша, а рядом с ним — молодая черноволосая женщина с рыжеватой девчушкой на руках. Из калитки выскочила бабы Таня и бросилась к внуку.
— Приехали, приехали,- бормотала она, обнимая Лешу, молодую женщину и девочку.
Увидев в открытом окне Катерину, она закричала:
— Катя, Ленечка приехал с женой и дочушкой! Ты заходи к нам с детками, я пирожков наготовила!
Сердце Катерины екнуло, ноги подкосились, когда Леша обернулся в ее сторону и приветливо помахал рукой. Еле сил хватило поднять руку и махнуть в ответ. А когда соседи скрылись у себя, Катерина бросилась к зеркалу. Оттуда на нее смотрела молодая, дородная женщина с горящими счастьем глазами. Здоровый румянец покрывал ее щеки, высокая полная грудь распирала старенькую ситцевую кофточку, на припухлых губах играла улыбка. Катерина подошла к шкафу. Что надеть? Ей так хотелось быть не просто красивой- желанной; пусть он увидит, от чего отказался в свое время, пусть позавидует ее мужу, своему старому деревенскому дружку Кольке, за которого Катерина вышла замуж пять лет назад и которому родила двоих детей. И снова старая девичья обида захлестнула сердце: как он мог не ответить на ее чувства! Ведь знал, не мог не знать, не видеть ее взглядов, не чувствовать ее прерывистого дыхания, когда стоял рядом. И что в ней такого, в этой его жене? А может, это и не она, не та ненавистная незнакомая соперница, которая встала когда-то между ними и оставила неизгладимый след в ее душе от неразделенной первой любви? Сколько раз Катерина просыпалась по ночам и, слушая сонное дыхание мужа, представляла на его месте другого! А теперь она дождалась! И, да простит ее муж, постарается не упустить во второй раз своего счастья!
Катерина с нетерпением ждала прихода Николая с работы. Когда он, пропахший маслом и потом, переступил порог, Катерина выдохнула:
— Вымойся и собирайся. Лешка-ереванец приехал с женой и дочкой. Бабка Таня в гости звала.
— Леха! Приехал!- обрадовался Николай, торопливо сбрасывая с себя рабочую спецовку и хватая ведро с теплой водой, уже заранее приготовленное Катериной,- Пойдем, польешь мне.
Дом бабы Тани гудел от голосов и игры на баяне. Баба Таня созвала полдеревни и теперь знакомила молодую невестку с многочисленной деревенской родней. Леша, посмеиваясь, поглядывал на растерянную жену, которая, хоть и старалась, но никак не могла запомнить, кто кому кем приходится. На коленях он держал дочку. Сероглазая рыжеватая малышка лицом походила на мать. Она крепко обхватила отца за шею и настороженно поглядывала на окружающих ее незнакомых людей.
— Колян!- радостно позвал Леша, заметив среди пестрой толпы улыбающееся лицо старого друга.
Он протиснулся к Николаю и Катерине, спустил с рук дочку и крепко обхватил за плечи обоих. Катерина почувствовала слабость, еще немного и она сама обхватит его шею и прижмется к груди! Но Леша, как будто почувствовав ее состояние, отпустил их и снова поднял на руки дочь.
— Это Машенька,- произнес с гордостью он, поправляя бант на волосах дочери, и поискал глазами жену,- а вон и Инна.
И Катерина впервые близко увидела ту, с которой постоянно сравнивала себя. Среднего роста, черноволосая и кареглазая, Лешина жена привлекала своей необычной для этих мест внешностью. Катерина с досадой заметила взгляды, которые исподтишка бросали на нее молодые мужчины. Да и бабы перешептывались, глядя на ее длинные, спускающиеся по спине иссиня-черные волосы.
— Как воронье крыло, глянь, и где он нашел такую! Цыганка, наверное. Ох, эриванец, вот кралю отхватил!
Гуляли долго. Катерина с Николаем уходили последними. Весь вечер она с интересом поглядывала на Инну, сравнивая с собой и отмечая про себя, как каменеет ее лицо от числа стаканов водки, выпитых по случаю приезда. Катерина даже заметила, как Инна несколько раз дергала Лешу за рукав, когда он поднимал очередной стакан. « Что, голуба,- думала она со злорадством,- не видела, как мужики настоящие пьют? Ну, позлись, позлись, поругайся с мужиком своим. Может, уйдет от тебя на сеновал, и – кто знает, как все сложится!». Когда Леша вышел проводить их, Катерина, споткнувшись в темноте, как будто случайно прижалась грудью к его локтю и смущенно засмеялась:
— Зря я, видно, столько выпила. Вот и ноги не держат совсем. А Колька мой так вообще еле идет, не упал бы ненароком. Ведь, если свалится, мне его не поднять.
— Не бойся, Катюха, доведу я вас до дому. Ты давай, крепче держись, а я Коляна держать буду.
Они перешли улицу и, пройдя несколько шагов, остановились у калитки.
— Доведешь сама или еще помочь,- поинтересовался Леша, оглядываясь на окна своего дома и продолжая придерживать Колю, почти спавшего на ходу.
— Давай дотащим его до постели, мне не под силу будет. Только детишек не разбуди, их у меня двое.
Когда Николай был заботливо уложен на кровать, Катерина игриво провела по руке Леши пальцем и поинтересовалась:
— А помнишь, как я тебе рубашки зашивала?
— Помню. Если бы не ты, доставалось бы мне от бабки. Ну ладно, пойду я. Инна ждет.
— А где ты такую жену нашел?- лукаво спросила Катерина, затаив дыхание.
— Мы с ней за одной партой сидели. А что, понравилась?
— Я не мужик, чтоб она мне нравилась. За партой вместе сидели? Значит, давно знаешь! И не надоела она тебе за все эти годы?- Катерина сделала еще шаг и, почти прижавшись к его плечу, прошептала,- Помнишь, как целовались за сарайчиком?
— Слушай, Кать, ты это брось! Не надоела и не надоест,- Леша решительно отсторонил ее и направился к двери.
— Вы надолго приехали?- спросила Катерина, чувствуя, как рушатся все ее планы на сегодняшнюю ночь.
— Недели на две. Еще хотим на море побывать. У меня брат там, в гости зовет, тем более, еще пол-отпуска впереди.
Дверь за ним тихо закрылась. Катерина стояла в темноте. Ее душили злость и обида. « Ничего, Лешенька,- вдруг с какой-то дикой решимостью подумала она,- еще посмотрим, кто кого!»
Теперь каждый день Катерина по нескольку раз прибегала во двор бабы Тани. То соли одолжить, то дорогих гостей ягодами лесными угостить, то помочь чем, если нужно. Правда Лешу с семьей она не всегда заставала дома: они с утра уходили в лес или на речку, и найти их там было достаточно сложно. А по деревне опять поползли слухи. И если раньше о чувствах шестнадцатилетней Кати беззлобно судачили старухи на завалинках, то теперь шепот за спиной был осуждающий и презрительный.
— Ишь, бесстыдница. Опять к Татьяне побежала. Мало ей своего мужика, на чужого зарится. О детях бы подумала.
Слухи доходили и до Николая, и до бабы Тани. Николай темнел лицом, исподлобья глядя на жену, а однажды прямо сказал, стукнув кулаком по столу:
— Еще раз увижу около Лешки, убью!
— Ага, убьешь!- скривила свои красивые губы Катерина,- сам сядешь, а детей куда? Бабок да дедов нет, а родственники своих кормят, чужие рты им не нужны.
Николай выскочил из-за стола и, оглушительно хлопнув дверью, ушел в свою бригаду. Его не было несколько дней, но Катерине было не до него. Все ее мысли занимал Леша. А баба Таня, как-то встретив Катерину у своей калитки, прямо высказала ей все, что передумала за эти несколько дней:
— Не ходи сюда больше, девка. Оставь Лешку в покое. Не видишь , не нужна ты ему, у него жена есть и дочка. Не думала я, что такой пакостной окажешься. Ишь, чего надумала! Мужа у жены уводить!
— Да что вы все понимаете,- выдохнула Катерина, глядя на старуху, как на заклятого врага,- сами молодой, что ли не были!
Она бесцельно бродила по деревне, когда увидела Инну, идущую от колодца и согнувшуюся в три погибели под тяжестью ведер с водой. Остановившись под раскидистой березой, Катерина ждала, когда она подойдет поближе. Она сама не понимала, для чего ей это надо. Что она может сказать женщине, у которой надеется увести мужа? Но обида и ненависть не давали покоя. Инна уже была близко. И вдруг Катерина заметила направляющегося к ней Ваську-механика, которого ни один раз видела у калитки бабы Тани. Васька перегородил Инне дорогу и, ухватив дужку ведра, пробурчал:
— Давай помогу. А может, и познакомимся поближе? И откуда ты такая взялась, красавица?
— Помоги,- согласилась Инна, — заодно зайдем к нам, я тебя и с мужем познакомлю. Хотя его ты, наверное, знаешь.
Они прошли мимо Катерины и по взгляду, которому бросила на нее Инна, Катерина поняла, что она все знает. Этот взгляд ударил ее, как пощечина. Он был снисходительный, жалостливый. Так смотрят женщины, уверенные в себе и поэтому не испытывающие к сопернице никаких иных чувств, кроме сожаления. « Ах, ты…, ну, ты еще наплачешься,- со злостью подумала Катерина и, опередив медленно идущих Инну с Васькой, почти побежала к дому бабы Тани. Там, рванув на себя дверь, она с порога прокричала, старухе, чистившей у стола картошку:
— Что, обо мне судачите?! А ты посмотри на свою городскую невестушку. Она тут времени даром не теряет! Вон Васька-то как ее у колодца охаживает! А она ничего, не против!
Из комнаты выскочил Лешка. Оттолкнув Катерину, он вылетел за калитку и помчался по улице. Катерина выскочила за ним. Сзади, переваливаясь, спешила баба Таня, на ходу вытирая руки о фартук. Инна с Васькой были уже близко. Увидев бегущего к ним Лешу, Васька опустил ведра и переминаясь с ноги на ногу ждал, пока тот подойдет поближе. У Катерины замерло сердце. Но ничего не произошло.
— Леш,- пробубнил Васька,- я тут твою у колодца встретил. Вот, ведра помог донести, тяжелые же!
Леша прижал к себе жену.
— Спасибо, Вась. Дальше я сам донесу,- сказал он, тяжело переводя дыхание.
На Катерину Леша даже не взглянул, а она стояла недалеко от калитки, сгорая от стыда и собственной низости. В тот же день, забрав детей, Катерина ушла к тетке в соседнюю деревню, а когда, дня через три, вернулась, Леши уже не было.
— Уехали,- поджимая губы, сказала ей баба Таня,- на море отдыхать будут. Здесь ты им весь отдых отравила, злыдня!
Леша приезжал в деревню еще раз. Старой бабки уже не было в живых, а у самого Лешки рос теперь и сын, такой же зеленоглазый, но темноволосый, в мать. Правда, Катерина их уже не видела. Через год, после первого приезда Леши с семьей, они с Николаем переехали в город и редко наведывались в родную деревню. Прошли годы. Боль в душе утихла, но, услышав его имя, Катерина до сих пор вскидывала голову, в надежде увидеть того, которого когда-то любила до сумасшествия.
— Лешка,- крик Алены снова заставил Катерину открыть глаза,- хватит бегать! Домой иди, мне в коровник пора. Лизка одна остается!
Катерина поднялась с завалинки. Скоро подъедет покупатель, а до этого надо еще и с тестом разобраться. Человек ведь с дороги будет, да и за столом дела легче решаются. Катерина в последний раз бросила взгляд на железные ворота соседнего дома и, вздохнув, прикрыла за собой дверь.