Виктор Власов
Последние земляне
Васю Маркина мы считали настоящим героем, потому что именно он теперь находил для игры места жутко интересные и привлекательные, в которых мы чувствовали себя другими, совсем не детьми. Он привёл нас на территорию железнодорожного предприятия, обслуживавшего когда-то целый посёлок. Уже в те времена данное подразделение разваливалось под натиском экономических перемен, но здания и сооружения пока оставались целыми. Найденная для игр территория находилась недалеко от дома. Главной достопримечательностью для нас, ребятишек, оказалась огромная земляная гора. Зимой, а события происходили именно в это время года, с неё можно было кататься целый день. Мы соревновались в способах скатывания с горы. Кто на санках, кто на пластмассовой ледянке — на чём придётся. Съезжать на лыжах мы боялись, страх перед падением с большой высоты останавливал даже самого смелого Андрея. Рядом находилась небольшая свалка металлолома. Играя в гонщиков “Формулы – 1”, мы нашли широкий, гладкий металлический лист и, общими усилиями затаскивая его на вершину, съезжали вниз к подножию. Это незабываемое ощущение — несёшься вниз, снег летит в глаза, а ты кричишь от восторга и страха!
Территория предприятия около горы казалась нам военным полигоном. Она действительно была похожа на испытательное поле, какие мы видели в американских фильмах. Там и тут стояли горизонтально вкопанные плиты, рядом шумели железнодорожные составы. Некоторые плиты торчали из земли криво и привлекали нас железными крючками: по ним можно забраться наверх и представить себя в роли скалолаза. Обстановка оказалась непохожа на привычный двор рядом с домом. Мы представляли себя роботами будущего, которые испытывали собственные безграничные возможности.
Однажды, как всегда, весело толкаясь, мы катались с горы. Сергей забыл одно правило – ни в коем случае не скатываться с её противоположной стороны. Несмотря на наши предостережения, он развернул санки и, оттолкнувшись ногами от земли, покатился. Перемахнув обрыв, пролетел метра полтора по воздуху, а когда приземлился, под ним треснули санки. Первыми к нему подбежали я и Андрей. Сергей сидел, не двигаясь, его крик будто превратился в жвачку – тянулся медленно:
— Б-о-л-ь-н-о! А-а-а-а-а!
Мы, забрав сломанные санки, быстро потащили пострадавшего домой. Его мама очень огорчится, а сам он наверняка долго не выйдет на улицу. Серёжка – мой лучший друг и Андрея, без него мы обычно не ходили гулять. Андрюха, просветлев в лице, придумал, что скажет тёте Любе, объясняя случившееся. Мы с Васей одобрили. К тому же сам Серёжка не желал долго сидеть дома – он обнадёживающе закивал.
Только сейчас, я понимаю, как мы рисковали — а вдруг у парня оказался бы сломанным позвоночник? Отец Сергея немедленно повёз сына в больницу, где сказали, что мальчик сильно ушибся, что чудо спасло его от травмы позвоночника. Позже Серый с гордостью рассказывал нам, что доктор советовал беречь “рессоры”, иначе сложно стать настоящим “роботом”. Ломаться нельзя, ведь мы роботы будущего, а не простые люди, только у настоящих роботов должно быть убежище – мастерская, а где её найти? Поиски приключений продолжались, тем более что страсть к катанию с горы после Серёжкиного падения прошла, да и приближалась весна – снега на нашей горе осталось мало.
Зимой гора не открыла перед нами своих секретов. Именно под опасным скатом, в оправе из мороженой земли со льдом, чёрным пятном вытаяла огромная железная дверь, на которой висел красно-рыжий замок. Найдя лом, коллективными усилиями мы взломали замок и вошли в тёмный коридор подземелья. Что мы увидели при слабом огоньке горящей спички? Потрескавшийся бетонный пол, узкий коридор… Дальше путь перегородила приоткрытая толстая дверь с металлической ручкой в форме руля автомобиля. Открылась она тяжело. Мы чувствовали себя первооткрывателями другой планеты. Внутри оказалась гигантская тёмная комната, разделённая на секции. На самом верху виднелись вентиляторы. Поискали включатель, нашли. Электричество осветило мусор, мешки с окаменевшим незнакомым содержимым, разбросанный кирпич. Помещение для мастерской роботов подходило.
Прибравшись, вычистив пол, мы начали строить планы. Чуть позже я не выдержал и рассказал об открытии бункера маме. Она поняла, что мы добрались до брошенного бомбоубежища. Теперь нам представлялось, что когда пройдёт Ядерная война, то останемся в живых лишь мы.
— Девчонок пригласим, – предложил Андрей.
— Ну их, с ними неинтересно, — отмахнулся Сергей. – Будут плакать постоянно, как моя двоюродная сестра.
Мы приносили еду, разводили около двери костёр, делились сокровенным, радостно ощущали прелесть жизни, исполнившейся мечты обладать тем, что было только у нас. Ржавый кузов от “Жигулей” превратился в машину времени, которая перемещала нашу компанию в разные эпохи.
Как-то раз перед входом в бомбоубежище нас встретил рабочий и пригрозил, что вызовет милицию, если ещё раз увидит рядом с объектом. Расстроившись, мы возвращались во двор, уныло глядели себе под ноги. Сознание беспомощности перед этим высоким человеком в серо-коричневой одежде приносило горечь и разочарование. Серёжка надул губы, хмурился, превратив брови в сморщенные галочки, хотел скорее уйти домой. Вася и Андрюха задумчиво рассматривали встречавшиеся на дороге камни, молчали. Я тянулся за ними и, оглядываясь на узкий проход, в который мы обычно бежали, чтобы скорей увидеть гору, тоскливо вздыхал и хотел к маме, пожаловаться…
Ядерная война детства прошла, и мы с улыбкой вспоминаем те годы. Теперь у каждого своё бомбоубежище – своя жизнь.