За большим деревянным столом, лакированном под дерево, сидели несколько человек самой разнообразной внешности.
— А почему стол не круглый? – спросил Андрей Неймейер.
— Да ты что, это же попса! Аа, ты молодой еще, не понимаешь, — сказал Вилли Картельски.
— Это что ж, значит, молодой – так дурак?
— Господа, не ругайтесь, мы здесь не для этого! – громко сказал Игорь Киль, ударив кулаком по столу.
Игорь был неформальным лидером союза художников города S. Он встал, глотнул воды и начал:
— Итак, господа, задача нашего сегодняшнего съезда – найти новую почву для творчества. Помните три нерушимых основы:
— Актуальность
— Правдивость
— Проблемность
Какие будут предложения?
Антон Беловежский поднялся со своего места и заявил:
— На своем следующем полотне я планирую изобразить панораму городской промышленности. По большей части картина будет выполнена в индустриальных тонах, что вполне естественно для нашей современности. Философская подоплека в том, что человечество слишком увлеклось в стремлении к технологическому прогрессу. Мы идем по пути уничтожения природы, и это не может не тревожить.
— Хорошо, — сказал Игорь, — это мне нравится. Актуально, честно, со свойственной тебе бескомпромиссностью. Если мы организуем выставку на следующей неделе, ты успеешь подготовить картину?
— Думаю, да, — ответил Антон, сев на место, — я уже выбрал место, где буду работать, и определился с концепцией построения панорамы.
— Договорились. Вилли, у тебя как дела?
— Жена ушла.
— Неплохо, но слишком лично. Не хватает социальной остроты. Может, еще что-нибудь?
Вилли откашлялся. Выглядел он неважно, несмотря на дорогую одежду. Отсутствие вкуса налицо. Особенностью Вилли было то, что он закатывал рукава любой рубашки, какую бы ни одел.
— Я побывал недавно в офисе крупной компании, — сказал он, — бумажный фейерверк, суета, нервозность… В общем, дает простор для работы. Я решил, что не стоит пренебрегать таким сюжетом. Это покажет необходимость переоценки ценностей.
Игорь широко улыбнулся и, хлопнув Вилли по плечу, воскликнул:
— Вот же! То что надо! Ты снова в форме, дружище!
— А что, я когда-то был не в форме?
На пару секунд все замолчали. Потом Антон негромко сказал:
— Мы думаем, жена влияла на тебя не лучшим образом. В творческом плане, конечно.
— Не трогай мою жену. Бывшую жену, — Вилли закурил.
— Обязательно сейчас рисоваться перед нами? – спросил Игорь, — некоторые не переносят табачный дым.
— Это не табак. Муть какая-то подвально-мешаная.
— Хватит! – скомандовал Игорь, — Андрей, выкладывай, что у тебя.
Андрей вытащил из тубуса лист и развернул.
— Это фантазия. Видите, робот продает другому роботу еду в супермаркете. Вот два робота выталкивают человека из очереди. Вот робот-администратор подает человеку жалобный ноутбук. Вот робот-охранник вызывает полицию. Вот робот-полицейский арестовывает человека за кражу ноутбука. Серия миниатюр.
— Молодец! Это только набросок?
— Конечно. Я доработаю, будет выглядеть качественнее. Я думаю, смысл картины растолковывать не надо?
— Нет, конечно, мы все поняли. Мы имеем дело с серьезными предпосылками падения существующего общества. Причем оно само себя убивает. Я очень рад, что нам удалось сегодня собраться вместе и поговорить об этом. Через неделю я организую тематическую выставку. Мы не можем закрывать глаза на происходящее. Люди должны знать о существующих проблемах, и…
В зал вбежал мальчик лет восьми.
— Папа, мама зовет тебя обедать!
— Скажи ей, что я скоро приду, — ответил Игорь, и снова обернулся к гостям, — это мой сын, Саня. Поздоровайся.
— Всем привет! – крикнул Саня, — а я тоже рисовать умею!
— Правда? – улыбнулся Андрей Неймейер, — а у тебя есть что-нибудь остросоциальное, на злобу дня?
— Не знаю, — сказал мальчик, опустив голову.
— Покажи последний рисунок, сынок!
Саня сбегал в комнату и принес лист А4. На нем были какие-то коричнево-серые каракули и несколько силуэтов людей. Через весь рисунок проходила крупная надпись:
МЫ ВСЕ В ПОЛНОМ ДЕРЬМЕ
Вилли захлопал в ладоши:
— Молодец пацан-то, а! Зрит в корень!
— Действительно! Самую суть выхватил!
— Надо его поднатаскать, вообще отлично будет! Красавец!
Саня, смущенный, улыбался, сложив руки за спиной. Когда восхищенные крики стихли, он спросил:
— А что нам теперь с этим делать?
Из кухни донесся женский голос:
— Игорь, борщ готов! Зови всех к столу!
— Слышали? – воскликнул Игорь, — пора подкрепиться. Прошу всех к столу!
— Да, надо запастись энергией перед работой.
— Точно, индустриализация индустриализацией, а обед по расписанию.
— Что может быть лучше домашнего борща?
— Что может быть лучше домашнего рассольничка?
— Борща, дурак.
— Вот разве что борщ!
Голоса удалялись и затихали. Мальчик стоял посреди зала с листком А4 в руках.
В полном дерьме, — прочитал он в зеркале.
Отрыжку соцреализма вспомнил, вдруг?
Ну, по всему выходит, что так)
Я вспомнила как в Москве художников-реалистов тракторами крушили, а в Питере «митьков» гоняли
с их наивным искусством.Так ведь ральность-то была какова? То,что и было на плакате написано у мальца.Устами ребенка глаголет истина.
Бульдозерами, Татьяна, и не реалистов, а абстракционистов и постмодернистов. Была такая устрашающая акция. Верх идиотизма советской власти. Повышенное «внимание» к искусству было почему-то. Особенно к изобразительному.
Было дело, было. Теперь собирают по крупицам, что в подвалах удалось схоронить или вывезти.
А мальчик то в зеркале видел — ЕМЬРЕД МОНЛОП В. Он видел ту же абстракцию и это символично. Этот рассказ еще подтверждает мои мысли о том, что в истории любое искусство, даже на первый взгляд химерное, спустя многие года может восприниматься, как шедевр. И даже рисунок мальчика может рассматриваться, как шедевр, все будет зависить от времени и восприятия окружающего мира на данный период. Каждое произведение, неважно, картина, стих, рассказ, статуя или маленький туесок, в истории могут оказаться находкой и рассказать о целом поколении, в будущем. Мне всегда хочеться сказать — берегите любое произведение, возможно сейчас и не понятное, а вдруг оно станет шедевром? Вся история литературы и искусства говорит об этом. Лишь к единицам при жизни приходило признание, а в основном, что бы стать произведениям известными и оценинными по достоинству, авторам приходилось умереть.
Инквизиция жгла книги на костре, молодая советская власть уничтожала Храмы и культовые произведения искусства, грабила музеи и личные коллекции, вывозила за рубеж, кто знает, что нас ждет еще впереди? Сейчас благодатное время для самовыражения посредством слова и искусства.
Орландо твой рассказ просто замечательный. Вот я его вижу таким. Он заставляет думать о многом.
Даже если ты и не хотел этого. Не знаю. Извини.
Извиняться-то за что?)
Меня рассмешила фраза «а в основном, что бы стать произведениям известными и оценинными по достоинству, авторам приходилось умереть» ) Ну, так, по-доброму. Люблю черный юмор, даже если вы этого и не хотели )
Спасибо за высокую оценку. Действительно, я не собирался выражать ту мысль, которую вы здесь высказали. Но я согласен с некоторыми идеями сюрреалистов, то есть: ты видишь в голове образы, которые не рождаются ниоткуда.
Не существует фантазии как таковой, есть ассоциативные образы, символизирующие твое мировоззрение и мысли. Поэтому я не задумываюсь над тем, что я хочу сказать тем или иным текстом. Оно само собой скажется, без дополнительных усилий.
Спасибо за отзыв.
Дени я это и хотела сказать, что все произведения плод наших ассоциаций и мыслей прой и не осмысленных нами
Юмор действительно, как бы черный, но если рассматривать историю, то этот юмор присутствовал во все века.