Э-эх, пути-дороги российские. Куда ведут, зачем? Чуть свернул с оживленной, “пронумерованной” трассы где-нибудь километров за двести от большого города, и попадаешь на то, что в народе называют “направлениями”. Заглянуть бы на мгновение в будущее, посмотреть – что же там, в конце пути? Но нет, к сожалению, у человека таких способностей. И этого не знает даже автомобильный атлас, пахнущий свежей типографской краской. Вполне вероятно — там тупик: какая-нибудь ферма, недостроенная в ударную пятилетку, или брошенный, оказавшийся ненужным секретный объект.
Пара минут на убитой, никогда не знавшей разметки дороге и ты, проклиная все на свете, разворачиваешь свой автомобиль в обратном направлении.
Если нет цели — обязательно прибыть в конечную точку, то и желания узнать, что же там, впереди, скорее всего не возникнет
Совсем другое дело, если вы за рулем мощного внедорожника, машинка эта принадлежит фирме, а на “торпеде” — листок с нарисованной от руки картой. Сей подробный план начертан нетвердой рукой Петровича, соседа по даче и ветерана “тихой охоты”. Свои грибные места он не показывает никому, деликатно переводит разговор на другую тему, если чувствует, что собеседник проявляет соответствующий интерес. А если визави в наглую просит показать заветные угодья, старый хитрец закатывает глаза и глубокомысленно заявляет : “ Сие — тайна великая есть!” Так и было до вчерашнего вечера, на протяжении которого Петрович подвергался изощренной психологической обработке с применением разноцветных химических составов. Виски, коньяк и водка в соответствующей пропорции, как выяснилось, заменяют сыворотку правды, и сосед не смог устоять. Под большим секретом он рассказал Дмитрию о затерянном в лесу “плато” – сосновом оазисе, окруженном болотом, где растут по его словам: “чудные белые грибы”.
— Почему плато, откуда тут плато, — Дима хитро посмотрел на соседа, но промолчал. — Звучит красиво!
Рассказанному Дмитрий “не поверил” и сказал, что таких мест просто не осталось, что он то в округе все знает, и что Петрович, мягко говоря, “заливает”. На свет божий была извлечена карта области, и Дмитрий очертил окружность вокруг дачного поселка, радиусом километров этак пятьдесят. А затем Петровичу было заявлено, что Дима здесь исходил каждый сантиметр и готов “забиться”, что сосед все только что придумал, так сказать, для поднятия авторитета.
— Сынок, — сверкнул глазами ветеран. – Убери ты эту филькину грамоту, смотреть на нее не могу. Сейчас я тебе правильную карту нарисую. Увидишь, что еще есть, есть “белые пятна”!
В слабеющую руку Петровича Дима быстро вложил ручку и пододвинул вырванный из блокнота листок. Сосед трудился несколько минут, высунув от усердия язык и бормоча таинственные заклинания, а потом мирно опочил. Лицо у него было умиротворенное, можно сказать, счастливое. Наверное, он находился в своей чудной стране, где в обязательном порядке присутствуют земляничные поляны, стройные колонны гигантских боровиков и гектары лесных фиалок.
Дима взглянул на карту, сверился с одометром, из показаний которого следовало, что он уже проехал отмеченные Петровичем 15 километров, и что вот-вот появятся нужные ориентиры. А вот и они: огромный валун справа от дороги, крутой поворот почти на 180 градусов, выглядящий на плане, как петля и старая сосна, возвышающаяся над разношерстным перелеском – завершающая точка путешествия. Здесь Петрович написал – стоянка ТС и изобразил машину, больше похожую на телегу.
Дмитрий без труда преодолел то, что когда-то было придорожным кюветом и заглушил двигатель.
— Молодец, Петрович. Старый проверенный кадр. Даже после ударной дозы ничего не упустил, все соответствует действительности. Что-то будет дальше?
Дима снял костюм, аккуратно повесил его на плечики. Вчера, даже домой заскочить времени не было – опять на работе задержали. Достал из машины рюкзак с легким дюралевым коробом и надел болотные сапоги. Накинул куртку с надписью “Охрана“, давным-давно подаренную приятелем, а потом, ломая придорожную малину, углубился в лес. Солнце светило в затылок, на часах было 8.30.
Метров через триста началось болото. На карте это место было обозначено буквами “Бо..”. Видимо, к моменту написания силы начали покидать Диминого соседа, и слово не было дописано до конца.
Это самое “Бо..” на первый взгляд выглядело устрашающе, а на второй – просто жутко: редкие березки на мшистых кочках, там и тут затянутые ряской водяные блюдца. Ну и, конечно же, запах – болотные испарения в неподвижном воздухе напрочь заглушали ароматы оставшегося за спиной хвойного леса.
Дмитрий достал карту и закурил, с тоской посмотрев на коричневую жижу, покрывающую сапоги: лезть в трясину категорически не хотелось. Однако, пунктир на карте, решительно пересекающий болото, авторитет Петровича и страсть к авантюрам, как магнитом притягивали к лесному массиву, видневшемуся метрах в восьмистах, прямо по курсу. Дмитрий нашел слегу, двухметровый шест, еще недавно бывший елкой, и решительно направился к первой кочке. Надо сказать, что весь маршрут, разработанный соседом, состоял из переходов от островка к островку и представлял собой почти идеальную прямую. Зеленый ковер хорошо держал Дмитрия, только иногда болото издавало тяжелые вздохи, чувствовалось, что совсем близко вода.
На половине пути располагался островок побольше: на нем с трудом поместились три худосочные березки с изогнутыми ветром стволами. Дима выбрался на земную твердь и с облегчением сбросил оттянувший плечи рюкзак. А что будет на обратном пути: с коробом, до краев наполненным боровиками?
Появление нового островитянина спугнуло серую змею, начертившую синусоиду на прелой листве и стремительно исчезнувшую в чахлой черничной поросли.
Оставшийся отрезок пути занял минут пятнадцать и Дмитрий очутился в смешанном лесу, где время от времени встречались упавшие ели, циклопических размеров. Огромные, с хорошо видимой корневой системой, глинистые пласты стояли перпендикулярно земле и были похожи на полуразрушенные стены. Обходить эти нагромождения было весьма затруднительно, отнимало много сил, и, тем не менее, солнце продолжало светить в затылок, на часах было 9.15.
Судя по плану, Диме предстояло пересечь просеку с высоковольтной линией, пройти где-то с километр по заболоченному лесу, а потом, по словам Петровича, из воды и мха должен подняться песчаный полутораметровый берег – край “плато”, “засекреченного” соснового оазиса.
Через пятнадцать минут лес стал редеть, стали попадаться следы давней вырубки: старые, покрытые поганками пни, кучи полуистлевшего от времени лапника.
Дмитрий достал сигарету, бросил взгляд на часы и вдруг заметил, что солнце, так привычно греющее затылок, куда-то исчезло. Небо затянуло облаками, стало прохладней, и появился довольно сильный ветерок. Он дул в спину и ощутимо подталкивал в сторону пока еще невидимой “высоковольтки”. Дима пошел быстрее и вскоре оказался на краю просеки, шириной никак не менее сотни метров. Прямо перед ним был довольно ровный участок с редкими невысокими деревцами. Зато на противоположной стороне ели поражали своими габаритами. И удивительное дело, над исполинами было хорошо видно какое-то свечение, сильно напоминающее искорки бенгальских огней. А еще больше оно походило на серебристую рождественскую мишуру, точно повторяющую контуры еловых верхушек. Дима скользнул глазами по металлическим фермам высоковольтной линии и на многометровой высоте, там, где должны быть видны провода, увидел ту же картину, правда, в гипертрофированном виде. Здесь было бы уместно сравнение с гигантским инеем, диаметром примерно в пару метров. “Иней” этот изменял свои геометрические размеры: то уменьшался примерно на треть, то “разбухал” на такую же величину. Отчетливо различалась пульсация вдоль оси — еле заметной паутинки проводов. Воздух был стерильно чист, очень легко дышалось.
— Коронарные разряды. Фантастика, да и только, — удивился Дима. – Их еще огнями Святого Эльма называют. Такое мало кто видел.
Однако любоваться причудами атмосферного электричества, времени не было: емкость для грибов пока пуста. Дмитрий прислушался к ровному гудению проводов, угрозы не заметил и быстрым шагом, почти бегом пересек просеку. Углубившись в лес, он еще раз сверился с картой, нашел очередной ориентир и “взял” направление. Несколько беспокоило отсутствие солнца, но до конечной точки — почти рукой подать. Через пару минут раздался довольно громкий хлопок, сильный порыв ветра ударил в грудь. Дмитрий даже зажмурился от неожиданности, а когда осторожно открыл глаза, то с удивлением отметил, что солнце греет левое ухо, на часах 16.30.
— Странно все это, — Дима зачарованно смотрел на циферблат. – Хотя, кто его знает? Может быть сильное магнитное поле, там, у ЛЭП, как-то повлияло. Ладно, будет, что друзьям рассказать.
Он взял немного правее и прибавил шаг, благо, что передвигаться стало намного легче. Завалов практически не встречалось.
— Что-то Петрович напутал: судя по плану должно начаться болото.
Дима с удивлением осмотрел ближайшие окрестности: молодой лес, зеленый мох под ногами, высокие травы на пятачках, где росли лиственные деревья. Появилось ощущение, что “плато“ уже рядом – стали попадаться редкие сосенки, а через сотню метров в лесной чаще Дмитрий увидел просвет.
Бегом преодолев оставшееся расстояние, он очутился на берегу какого-то водоема. Скорее всего, озера – следы течения отсутствовали. Прямо перед ним, из неподвижного зеркала воды поднимался полутораметровый песчаный берег с высокими статными соснами.
— Красота то, какая! — не удержался он. – Если я и сбился с дороги, то на редкость удачно.
Он скинул рюкзак и взглянул на часы. Было 17.00.
— Ерунда. Еще утро, — Дима достал сигарету и, оглянувшись, нашел на небосводе солнце.
Появилось пока еще не ясное беспокойство – светило уж очень низко располагалось над кронами деревьев, да и лучик солнца на щеке совсем не производил впечатления, что впереди полдень.
В данный момент следовало подумать, как перебраться на тот берег. Расстояние до хорошо видимой отмели в этом месте было не велико, метров пятьдесят от силы, но пускаться вплавь уж очень не хотелось.
Сзади послышался слабый шорох, но оглянуться Дмитрий не успел.
— Стой, не дергайся, — с угрозой произнес низкий мужской голос. – Пристрелю.
Под лопатку уперлось что-то твердое.