— Итак, Кэтрин, из громадного уважения к вам выложу сразу все карты.
— Вы меня впервые видите, откуда такое уважение?
— То, что я впервые увидел, впечатляет больше, чем то, что я вижу у себя дома каждый день, — улыбнулся китаец.
Кэтрин собрала всю волю в кулак и встала с кресла. Она сделала две чашки чая и приготовилась слушать.
— Вы будете раз в день сообщать мне, что происходит в этой части. А через неделю сюда прибудет наш человек. Он будет работать вместе с вами, — сказал гость.
— Это все?
— Да. Сколько денег вы хотите?
— Мне не нужны деньги.
— Вы же сказали, что не русская. Почему вы не хотите продать чужую родину? – глаза китайца округлились.
«Надо же, что он умеет» — подумала Кэтрин, и сказала:
— Мне нужно двадцать блоков цветных сигарет и мешок с конфетами.
— Хм… я должен позвонить шефу.
Китаец набрал номер и передал требования Кэтрин.
— Вот и хорошо, — добавил он и закончил разговор.
— Ну что? – спросила Кэйт.
— Порядок. Мы поспорили, смогу ли я рассмешить его по телефону.
— Выиграли?
— Да.
— А на что спорили?
— На мешок конфет.
— Отлично, — улыбнулась Кэти, — тогда договорились. Оставьте ваш номер.
— Бог с вами, милая! Какие телефоны? Мы будем пользоваться альтернативными средствами связи.
— Например?
— Собаки. Вы будете отправлять нам письма с почтовыми собаками.
— Если я не ошибаюсь, собак едят корейцы.
— Кэйт, я вас умоляю, имейте мозг, и желательно не мой. Мы не едим собак. Они просто носят нам почту. Мы присылаем вам пса, вы даете ему в зубы письмо, он возвращается. Неплохо, если к письму вы будете прикладывать фотографии.
— Хорошо, — сказала Кэйт, — уходите, я хочу спать.
— Завтра прибежит белая лохматая псина. Кличка – Мэй Фу Джи Лиамзи. Можно просто Джек. Спокойной ночи, — китаец поклонился и вышел.
— Собака говорящая?
— Нет. И читать также не умеет.
— Дура. И зачем вы таких держите?
— Это мужчина.
— Идите уже. До встречи.
Гость ушел, Кэтрин уснула… взвод принялся маршировать… Да, ночь пролетела незаметно.
Кэти чувствовала себя плохо. Она сварила кофе и, сдерживая тошноту, выпила его крупными глотками.
Приведя себя в порядок, девушка нашла в сети гостевую Барака Обамы. Она была забита сообщениями вроде «Как дела, брателло?» и «Тупак жив!» Президент отвечал на них редко.
«Далек он от народа» — подумала Кэти. В этот момент дверь открылась, вошел солдат лет 18.
— Можно? – спросил он.
— Ты ведь уже вошел? – спросила Кэти.
— Не уверен, но, кажется, да, я внутри.
— Зачем ты ко мне?
— Дело в том, Кэтрин, что, фигурально выражаясь, в некотором роде, я не до конца уверен в себе. Я хотел бы поговорить об этом.
— Правда?
— Нееет. Меня отправил к вам капитан Засадов.
— Люди в большинстве своем неблагодарны, — констатировала Кэтрин, — садись. Как зовут?
— Джеффрис.
— На каком сайте?
— В основном в шутерских онлайнах.
— Настоящее имя?
— Игорь Байрамов.
— Хорошо. Будем тренировать уверенность. Повторяй за мной, Игорь: Я – бог. Я – бог. Громче! Я – Бог!
— Я – Бог! – крикнул Игорь.
— Замечательно. Следующее: Я не бью людей в печень. НЕ бью людей в печень. И в лицо не бью. Я простой, среднестатистический, мирнонастроенный бог. Молодец. Теперь иди и скажи Засадову, что я засадила в твою голову все, что нужно?
— А раз я теперь бог, вы переспите со мной?
— Я сплю только со смертными. Передай Засадову – он знает адрес, который полезно знать и тебе, когда пойдешь в увал. Пусть поделится, иначе я не скажу ему пароль в элитную комнату.
— Есть шантажировать капитана Засадова!
— Не шантажировать, а предупредить.
— Кэтрин, разве сеанс психолога не должен длиться минимум час?
— У меня срочное дело.
— Какое?
— Отправить фотографии части в Пентагон.
Игорь рассмеялся.
— Слышишь? – спросила Кэтрин.
— Что?
— Это смех бога!
— Точно, — смех солдата перешел в хихиканье, он попятился к выходу, ударился об угол и застонал.
— Стон бога, — сказала Огнерубова, уже глядя в монитор.
— Да, — сказал солдат и ушел.
Кэтрин вернулась в гостевую Обамы и выложила туда фотографии радара и некоторых окрестностей части. Радар был снят крупным планом с разных позиций.
«Теперь можно и отдохнуть» — решила Кэти и отправилась завтракать.
Вечером прибежал белый пес. Кэтрин провела его в кабинет и вручила написанное днем письмо. Пес вильнул хвостом и убежал обратно.
За ужином к Огнерубовой за столик присел полковник Сухостоев.
— Приятного аппетита, Кэти.
— Спасибо, и вам.
— Кэйт, ты не видела тут пару часов назад никаких подозрительных личностей?
— Нет. А вы?
— Кажется, да. Я хотел бы удостовериться, не подводят ли меня мои морщинистые полковничьи глаза, но, кажется, здесь был белый пес. На худой конец, сучка.
— Кажется, не было ни того, ни другого, если только вы не имеете ввиду медсестру.
— Нет, конечно, я не имею ввиду медсестру. То есть, не в данном случае. Скорее всего, это был пес.
— Я не видела никаких псов. И медсестру тоже не видела, хотя она, кажется, между нами говоря, таскает кому-то медикаменты. Всякие разные.
— Уверена?
— Не совсем, за руку я ее не ловила, но ведь и вы пса под хвост самолично не пинали. Так что давайте вы разберетесь с медсестрой, а я с собаками. Идет?
— Хорошо, Кэти. Спасибо.
После ужина Кэтрин ушла в свой кабинет чертить новую схему проникновения собак в часть. И ухода из нее. Так прошел вечер, а ночью пес снова появился. Но на этот раз другой пес.
Это был большой черный ротвейлер. Кэтрин попробовала сунуть ему в зубы конверт со схемой, но пес отошел, затем глубоко заглянул в глаза девушки и оскалился. Этот контраст глаз и мимики пса заинтересовал Кэти. Она провела его в кабинет и накормила колбасой. Теперь в глазах собаки читался немой вопрос:
— Давай конверт, и я уже пойду?
Пес помотал головой.
— Откуда у меня в кабинете колбаса? – спросила Кэтрин.
Пес кивнул.
— Принесла из столовой, в обед не смогла доесть.
Ротвейлер продолжал вопросительно пялиться на нее.
— В военной части кормят колбасой, хочешь спросить?
Пес кивнул.
— Кого-то да, кого-то нет. И не часто. Может, еще кусочек?
Он завилял хвостом.
— Как тебя зовут? – спросила Кэтрин.
Пес поводил передними лапами вправо-влево.
— Не знаешь? Будешь Джанго.
Он снова попробовал заглянуть девушке глубоко в глаза, но был уже поздний вечер, а Кэти сегодня не выспалась, и слишком глубоко не получилось. Его морда выражала печаль.
— Отставить депрессию, Джанго! – скомандовала Кэти. Пес отошел и сел в угол.
Кэтрин позвонила Виктору, пожелала спокойной ночи и, довольная прошедшим днем, уснула с улыбкой. Ротвейлер подошел и уснул рядом.
Утром, проходя мимо санчасти, Кэти увидела агрессивный разговор полковника Сухостоева с медсестрой.
— Как это называется, милочка? Почему оно у нашего солдата?
Рядом стоял рядовой Байрамов, свежеприготовленный бог. Он щурился и улыбался, глядя на солнце.
— Товарищ полковник, это просто димедрол.
— Зачем он нужен нашему солдату?
— Понимаете, товарищ полковник, димедрол, помимо других свойств, применяется также как противорвотное. Рядовой Байрамов пожаловался, что его тошнит от армии. Мое дело приняь к сведению и назначить лечение.
Сухостоев увидел идущую к ним Огнерубову.
— Кэтрин! Доброе утро! Вы были правы. Эта сучка действительно выдает лекарства кому попало и черт знает зачем.
— Что вы себе позволяете, товарищ полковник, при всем уважении, вы охуели? Я делаю свою работу! – возмутилась медсестра.
— А вы знаете, что он делает с этими таблетками?
— Разводит в воде и пьет на ночь, чтобы мастурбирующие члены взвода не мешали ему спать?
— Он разводит их в водке. Вы знаете, что за этим следует?
— Понятия не имею, — сказала медсестра и отвернулась.
— Не паясничай, — вмешалась Кэти.
— Заткнись, сука, — огрызнулась медсестра и отошла в сторону. Казалось, она не предвидела, что Огнерубова тоже умеет ходить. Кэтрин подошла к ней и дала звонкую пощечину. Медсестра завизжала и вознесла оба кулака над головой. В этот момент полковник решил, что пора их развести.
— Продолжим, — сказал он, — этот молодой человек сообщил, что вчера ночью в часть прилетали иноланетяне! Каково, а?
— Да ничего страшного. Просто дайте ему отдохнуть пару дней, и потребность употреблять наркотические препараты сойдет на нет, — сказала Кэйт.
— Думаете? А, вот еще что! Представляете, он уверяет, что инопланетяне привезли с собой черного ротвейлера. Якобы он сам видел, как этот ротвейлер входил в ваш кабинет! – Сухостоев взмахнул рукой и расхохотался.
— Его надо наказать. Несколько нарядов, — сказала Кэтрин.
— Вот и я думаю, наказать. Вместе с медсестрой, — полковник снова захохотал. Потом успокоился и спросил Байрамова:
— Как тебе в голову-то пришло, дурак, пить в казарме?
— Я свободный, уверенный в себе мужчина. Делаю то, что хочу.
— Да что ты говоришь! Кто это тебя надоумил?
— Кэтрин.
— Что? – у полковника, как полагается в таких случаях, глаза полезли на лоб, и потерялись там, — Кэти, это правда?
Огнерубова разбежалась и пнула Байрамова в живот. Тот загнулся и судорожно пытался немного подышать.
— Госпитализируйте, пусть отохнет пару дней.
— Что вы творите, Кэтрин! – воскликнул полковник, — при всей моей симпатии, это ни в какие ворота не вставляется…
— Не лезет, — поправила Кэти.
— Отставить поправлять полковника! Извините, но я буду вынужден ставить вопрос о вашем увольнении. Можете паковать вещи. И ночью тихонько выносить через дыру в заборе своего ротвейлера, — полковник хохотнул и пошел по своим делам.
— Хреновая шутка! – крикнула ему вслед Кэтрин.
— А мне похуй, я полковник.
Кэти сплюнула, пнула еще раз Байрамова и пошла завтракать. По дороге есть расхотелось. Она вернулась в кабинет и налила себе водки.