Внизу быстро вырастали ярко-зелёные купола автоматических буровых. Робобуры серии «ААДБ-2», «Автоматический Алмазодобывающий Бур модель 2». Первые залежи алмазов на Марсе были обнаружены экипажем нашего корабля «Юрий Гагарин» первого планетолёта в мире. Капитан пнула камень, так был открыт прииск Юрий Гагарин. Там добывают алмазы открытым способом, глубина залегания такая, что можно лопатой копать. Здесь же у Великого Каньона разведка только идёт. Наша работа обеспечивать автоматические буровые, возить на них обслуживающий персонал, забирать контейнеры с образцами.
Я летаю на Марсе уже три года и помню каждую буровую, которую обслуживала, от России-2 до северного полюса, каждый установленный маяк, и все гидроскважины на полюсах. Более, тысячи часов налёта. Это был мой сто тридцать первый вылет.
Я включила передатчик и вышла на связь с базой.
-Деметра три пять три. Иду на посадку, погода быстро портиться, постараюсь сделать всё быстро.
-Опять без напарника Деметра. Сколько раз ты уже инструкцию нарушила?
-Тридцать пять раз. Мой напарник перешёл работать на более новую машину. Вы же прекрасно знаете, как капризны марсолёты этой серии, на них могут летать только опытные пилоты. Я на истребителях пять лет испытателем летала, прежде чем записалась в отряд колонистов пилотом марсолёта. Для меня такие машины нормальное дело.
-А ты почему не перешла?
-Кому-то надо летать на этих машинах. Новичков же на них не посадишь.
«Марс 2012» мало отличался по принципам пилотирования от МиГ-29, это было связано с некоторыми решениями, которые использовали при создании первых марсолётов, позже от них отказались. Первые марсолёты создавались по схеме сверхзвуковых самолётов, но потом от неё отказались, перешли к более экономичной схеме планера. На Марсе атмосфера вывернута наизнанку, то есть нижние слои разряжены, а вот верхние наоборот более плотные, поэтому здесь используют марсолёты с большим размахом крыла, с планером примерно такой же схемы как на самолёте разведчике U-2.
Ещё одна опасность, «Марс-2012» не может садиться и взлетать на автопилоте. Всё вручную. Так что пилот должен быть очень опытным. Первое время мы работали на износ. Некоторые пилоты летали по 18 часов в сутки. Потом стало легче, марсолётов стало больше. Кроме того стало больше пилотов. А когда мы начинали, мы буквально валились с ног, выходя из кабины.
Машину сильно качало, судя по показаниям приборов, сила ветра достигала двадцати метров в секунду, северо-западный. Впрочем, на Марсе и сильнее бывает. Главное забрать груз, как можно скорее, и быстро лететь к следующей точке, а потом на базу. На прошлой неделе дул ветер 250 метров в секунду. Вот это был праздник, при таком ветре не летают, так что все пилоты отдыхали.
Когда до «земли» оставалось двадцать метров, я выпустила шасси и выбрала ближайшую буровую. Судя по количеству песка на посадочной площадке, груз с неё не забирали давно. Там и сядем.
Плазменные струи маневровых двигателей превратили песок в стекловидную массу. Машина замерла. Сразу, как только марсолёт приземлился, на дисплее появилось сообщение системы безопасности буровой: «Введите код авторизации, несанкционированная посадка и забор образцов на объектах ВКС РФ караются по закону».
Я приложила руку к биометрическому сканеру.
На дисплее высветилось «Пилот Диана Владимирова Сергеевна, позывной Деметра, бортовой номер машины триста пятьдесят три, звание капитан ВКС. Допуск разрешён. Ждите погрузки образцов. Общий лимит погрузки пять тонн».
Я сняла гермошлем, достала из бардачка бутерброды, приготовила себе кофе, плох тот пилот, который не возит с собой термос с кипятком. И принялась завтракать. У меня это был завтрак, так как вылетела я ночью. По расписанию в 7:00 уже была на месте. Сейчас загружусь, и если повезёт, к обеду буду дома.
Зовут меня, как вы уже поняли Диана Владимирова Сергеевна, мне 25 лет, но я уже капитан, на Марсе карьеру делают быстро. На Марс, а точнее в колонию Россия-2 пилотом я попала из ВВС, где служила испытателем МиГ-29. А в ВВС пошла по следам отца, пилота военно-транспортной авиации. Правда я пошла, летать на истребителях. А потом пришло предложение полететь на Марс. Там очень требовались хорошие пилоты.
После того как наши в 2009-м году обошли весь мир высадившись на Марсе, и достигнув околосветовой скорости на корабле «Юрий Гагарин» американцы практически свернули программы строительства своего корабля поняв, что дешевле потратить миллиард долларов, чтобы купить корабль у нас, чем строить свой. Предполагалось построить целую серию кораблей названную «отряд космонавтов». Они должны были обеспечивать не только Марс, но и будущие колонии на Луне.
Одна тонна, всё. С этой буровой забрали образцы. Я доела бутерброд, аккуратно собрала, крошки в пакет, подождала пока отойдёт погрузочный шлюз и подняла машину. Перелетев к соседней буровой, повторила процедуру, «Марс-2012» небольшой разведочный планетолёт, поэтому больше пяти тонн ему не взять. Чтобы ускорить обработку, на таких машинах не выбирают весь груз с буровых, да и не выберешь «ААДБ» способен собрать 20 тонн образцов, а в отсек марсолёта войдёт только пять тонн. Поэтому одна машина должна обслужить не менее пяти буровых. Такая вот математика. Потом оставляешь груз на базе, и назад. Сюда везёшь пустые контейнеры, назад груз.
В настоящий момент «Марс-2012» уже почти не используется, их постепенно заменяют более надёжными и вместительными «Марс-2020» грузовой, и грузопассажирским «Русь». Последний, создаётся специально как транспорт для полётов между колониями.
Когда отсек заполнился, я отрегулировала компьютер исходя из новых параметров. На этих марсолётах нет автоматической регулировки при загрузке, так что всё надо делать самому. Это очень важно, иначе столько топлива потратишь при старте, а летают эти марсолёты на водороде и ксеноне. Правда, в новых моделях водород заменили безопасной дистиллированной водой, такие двигатели зовут водопароплазменными. А такие, как на «Марс-2012» газо-плазменными. Водород слишком хорошо горит, а в смеси с воздухом взрывоопасен, потому от него и отказываются, ксенон же дорог.
Машина поднималась тяжело. А тут ещё и ураган начался. Пришлось несколько увеличить тягу двигателей, и направить часть плазмы от маршевых двигателей в дюзы маневровых, это обычная практика при старте с грузом.
Я включила передатчик на канал Центра.
-Деметра три пять три. Груз забрала, иду на базу.
-Вас поняли, это Россия два. Возможно, придётся сделать крюк, на вашем пути циклон, около, тысячи километров в диаметре. Скорость ветра временами до трёхсот метров в секунду.
-Попробую разойтись. Вы главное скажите одно. Циклон заденет буровые у Каньона?
-Через три часа, но к тому времени ты должна с ним разойтись, не вздумай пережидать.
-Хорошо, попробую прорваться. Конец связи.
Я посмотрела на дисплей, огромное облачное пятно циклона разрасталось с ужасающей скоростью. Марсианские циклоны это нечто, они переворачивают тяжёлые бетонные блоки, и сгибают стальные балки ограждения. Это атмосферные монстры. Но хуже всего пыль, которую они поднимают на огромную высоту, бурая марсианская пыль.
Пыль здесь везде, порода перемолотая ветрами за миллиарды лет до состояния пыли. Но эта пыль дороже золота. Она содержит целый ряд ценных технологических элементов, в том числе и титан. А побочным продуктом переработки марсианской пыли является кислород.
Надо было торопиться, поэтому я выжала из двигателей всё что смогла, об экономии топлива думать было некогда, главное взлететь повыше, там атмосфера плотная и можно снизив мощность двигателей некоторое время планировать. Марсолёт сильно трясло. Погода быстро портилась. Здесь хорошей погодой считают ветер без порывов до 30-ти метров в секунду и температуры до -50 градусов по Цельсию. Сегодня погода боле менее, по местным марсианским меркам. Но уже начинается циклон, а значит, скоро внизу будет настоящий Ад.
Марсианский циклон несёт огромное количество песка, скорость ветра огромна, и кроме песка могут лететь так же и камни. Поэтому по инструкции при ветре сильнее двадцати метров в секунду летать у поверхности запрещено.
Машина быстро набирала высоту, но почему-то медленнее, чем хотелось бы. Давление водорода было подозрительно низким. Я ещё раз посмотрела на все индикаторы, всё стало ясно. Где-то был «сифон», а проще говоря, утечка водорода. Странно, что не сработала звуковая сигнализация, наверное, датчик давления обмёрз.
-Мерзко, очень мерзко.
Внезапно рукоять управления по высоте стала двигаться труднее. Усилие, судя по индикатору, возросло примерно в два раза, элероны правого крыла почти не двигались. Это могло означать одно, замёрзло масло в гидроусилителе. Из экономии места в инженерном отсеке какой-то умник пустил на «Марс-2012» топливопроводы в крыле, почти там же где расположена гидравлика, если произойдёт протечка, то даже без взрыва будет нехорошо.
Жидкий водород очень холодный, его попадание на шланги и гидроцилиндры приводит к загустеванию гидравлической жидкости. Полностью она замёрзнуть не может, даже при температуре близкой к абсолютному нулю, но загустевает, а это ухудшает управляемость. На новых марсолётах стоит электрическая система управления. Там нечему загустевать.
Впервые с этой проблемой столкнулись ещё первые ракетчики во времена Фау-2, утечка жидкого кислорода приводила к обмерзанию клапана и тому, что ракета не могла правильно стартовать.
С каждой секундой становилось всё яснее, что дела будут идти только хуже, и чем дальше, тем хуже.
-Что там у вас Деметра? Вы как-то странно летите. –Это был диспетчер России-2.
-Кажется водородопровод сифонит, причём ему вздумалось сифонить на гидравлику правого крыла. Прямо на гидроусилитель. Это очень, очень плохо.
-Ты серьёзно Диана?! –Диспетчер испугался так, что перешёл с официального тона, на неофициальный.
Всем был памятен случай, когда при похожих обстоятельствах погиб греческий экипаж. Работали по контракту. У них тоже потёк водородопровод, и тоже замёрзла гидравлика.
-Только спокойно, не волнуйся. Сколько у тебя ещё топлива? Ксенона.
-Часов на двадцать. Водорода осталось на пятнадцать. Видимо хорошо сифонит.
-Хорошо. Снижай мощность двигателя, попробуй перейти на планер. Сможешь?
-Элероны правого крыла заело. Нет не смогу.
-Это плохо. Тогда попробуй остановить двигатели совсем, прекратить подачу топлива. И начинай снижаться, я знаю, ты справишься. Главное держи курс на базу. Посадка, возможно, будет жёсткой.
-Думаете, не дотяну?
Диспетчер явно сомневался, хотя, как и я надеялся, что дотяну, но после случая с греческим экипажем все стали осторожнее. Я прекрасно знала, как устроен «Марс-2012», лучше диспетчера. Шансов дотянуть до базы у меня было при таком раскладе один к миллиарду. Я летала на этих марсолётах ещё на Земле над северным полюсом, Сибирью и Антарктидой, в самых мерзких метеоусловиях какие только возможны в данных регионах, когда тренировались. Я знала про эту машину всё, шансов дотянуть до базы при таком раскладе, ноль.
-Скорее всего. Не вздумай пытаться, у тебя утечка водорода и вышедшая из строя гидравлика, катапультируйся.
-Вы уверены? У меня тут пять тонн образцов.
-Жизнь дороже камней, катапультируйся.
-Поняла.
Я проверила скафандр, надо убедиться, что подача кислорода в порядке, мало ли что. Проверила систему катапультирования. И отстрелила капсулу.
Мир перевернулся. На плечи навалилась тяжесть, а потом стало легко, при катапультировании капсула сначала выстреливается вверх, а потом начинает опускаться на парашютах. Мне было хорошо видно, как вошёл в штопор мой марсолёт, машина устремлялась в сторону какого-то вулканического базальтового холма покрытого бурой марсианской пылью.
Смотреть, как взрывается и мой марсолёт я не стала. Да с такой высоты это было почти не видно. Боле тридцати километров, вы чего хотели. Тут ниже в плохую погоду не летают из-за большого количества пыли в атмосфере. Сквозь облака хоть что-то видно, а пыль насыщенная оксидом железа настоящий кошмар, искажает показания радаров. Очень опасно летать.
Запасов воздуха у меня было максимум на трое суток, плюс ещё баллон скафандра на двенадцать часов, и восьмилитровый баллон с кислородом на катапульте, а так же патроны регенерации воздуха. Но их только четыре. Значит, могу продержаться дня четыре, максимум пять.
Но потом произошло непредвиденное.
Из-за сильного ветра капсулу стало сносить в сторону какой-то пропасти, которых в этом районе уйма.
Не желая гадать на кофейной гуще, упадёт капсула в пропасть или нет, я нажала на рычаг катапульты. В кабину ворвался холодный марсианский ветер. Кресло выбросило из уютной, но теперь уже не безопасной капсулы. И понесло в сторону. В отличие от капсулы на катапульте есть пульт управления с системой GPS и углекислотный движок. Благодаря этому можно используя парапланный купол лететь в нужном направлении. На «Марс-2012» не получилось сделать маневрирующую капсулу. Если бы это сделали, пришлось бы уменьшить вместимость грузового отсека на одну тонну, так как существующие маневрирующие капсулы, подходящие по размерам к «Марс-2012» весят три тысячи пятьсот килограмм. А обычные, всего две тонны.
Уже опускаясь на катапульте, я увидела, как пустая капсула улетела в пропасть, парашюты скрылись последними. По иронии судьбы мне удалось опуститься всего в ста метрах от места падения марсолёта, от машины мало что осталось. Сверхпрочный антит разметало по всему холму.
Поскольку антит очень прочный материал, во много раз прочнее алмаза, пластины, из которых состоит крыло, только немного покорёжило. Везде валялись керны, которые высыпались из разрушившихся при ударе контейнеров.
Мне невероятно повезло с местом приземления. Я оттащила катапульту к месту крушения марсолёта и поставила её на самой вершине холма. Теперь на базе будут знать, что жива, сигнал маяка катапульты ни с чем не спутаешь. Точность наведения до одного метра.
Теперь встал вопрос, оставаться на месте или идти в сторону базы, но Марсе всё такое обманчивое, Марс это сплошная, мёртвая пустыня. Можно идти запад, думая, что идёшь на север.
Я попробовала связаться с базой, но передатчик, имевшийся в скафандре, был слишком слаб для этого, а ретранслятор вышел из строя. Он был уничтожен вместе с марсолётом. К тому же мой лёгкий скафандр пилота не был рассчитан на длительную работу в условиях Марса. Это скорее гермокомбинезон, чем скафандр, скафандр же улетел в пропасть, вместе с капсулой. Пилоты на «Марс-2012» не надевают скафандр перед вылетом, из-за тесной кабины, их держат отдельно.
-Всё хуже и хуже. –Подумала я.
В гермокомбинезоне система жизнеобеспечения есть, но без системы обогрева. А значит, я замёрзну, термометр в моих часах уже показывал -60 по Цельсию. И будет только холоднее. Возможно до -100, 120 по Цельсию.
Мой предок в начале двадцатого века был пилотом, который возил геологов над тогда ещё совершенно дикой Сибирью, они тоже искали алмазы.
Так получилось, что я принадлежу к древней династии тех, кто добывает алмазы. Алмазы обладают какой-то мистической силой. А первым кто в моём роду стал заниматься алмазами, был купец, живший ещё при Иване Грозном, он вёл дела с китайскими и персидскими купцами. И однажды купил красивый алмаз. Огранив его Яков, вставил камень в перстень и завещал перстень своей старшей дочери. С тех пор этот перстень переходит у нас из поколения в поколение, от матери к дочери. Если конечно есть дочь.
Я сняла с катапульты пульт управления, так как в него встроен навигационный приёмник, проверила координаты базы, между мной и базой. Находилась довольно крупная пропасть, до неё от места крушения примерно двадцать километров. Мне бы сейчас марсровер. Вездеход с герметичной кабиной, на супербаллонах. А вообще-то первым марсианским транспортным средством был аппараты на воздушной подушке с плазменными двигателями малой тяги. Их собирали в гаражных условиях из запчастей для космического корабля. Только после возвращения экспедиции были учтены все пожелания, созданы роверы по типу тех, что американцы использовали на луне, но с герметичной кабиной и более широкими колёсами. На Марсе сильные ветра и экипаж должен быть хорошо защищён. Знаете, как испытывают марсроверы? По ним из гранатомёта стреляют. Прямо в стекло. Если выдержит, значит, машину можно посылать на Марс. Ветер ведь и камни носит, а они как снаряды, при скорости ветра более 12-ти метров в секунду.
Я прекрасно знала, что через пять часов после моего вылета должен стартовать ещё один борт. И он полетит туда же куда и я. Сразу после того как он заберёт груз, навстречу ему вылетит ещё один борт. Значит надо идти в сторону трасс. До буровых у Великого Каньона пять часов полёта, я вылетела в два часа ночи, в семь уже приступила к погрузке. Значит в 7:00 вылетел ещё один марсолёт. Должен был вылететь, из-за циклона вылет могли и задержать.
Я взвалила на плечи баллон, с кислородом отвинченный от катапульты и пошла в ту сторону, где мы обычно летаем, а не в сторону базы.
Насколько я помнила, если бы я летела с буровых, то я сейчас нахожусь слева от трассы. Из-за неисправности элерона и циклона я немного отклонилась от курса.
Судя по ландшафту, это Ровные Холмы, вулканическая местность в ста километрах от трассы, по которой мы летаем. Да, столько мне не пройти. У меня запас дыхательной смеси только на двадцать часов, если в двух баллонах. Ровные Холмы это старые марсианские горы, которые подверглись эрозии. Невысокие возвышения высотой от двадцати до ста метров с плоскими вершинами. Потому и ровные.
Впрочем, в скафандре тоже есть маяк, радиус действия порядка трёхсот километров. Значит, любой, кто будет пролетать, сразу заметит меня.
Я уменьшила подачу смеси до нижнего предела, дышать было тяжело, но воздух надо экономить. В учебном центре я давала неплохие результаты по части умения экономить воздух, пришло время применить знания на практике. Наконец я выбилась из сил.
В глазах потемнело, ноги, словно свинцом налились и это марсианской пониженной гравитации. В ушах, словно дизель работал. Сердце бешено билось. Я рухнула на бурый марсианский песок.
-Это конец. –Пронеслась в голове шальная мысль.
Наверное, это был последний сон в моей жизни.
Я сидела на экзамене и не знала, что и как, совсем растерялась, билет вроде простой, устройство системы жизнеобеспечения скафандра. Но когда сильно волнуешься, забываешь элементарный вещи.
Ко мне подошёл наш преподаватель, именно проводил у нас экзамен, известный на всю Академию имени Гагарина Зенитчик. Его так прозвали за вредный характер и привычку валить на экзаменах. Сбивать.
-Не можете сдать? Так и скажите. Может другой билет? А учебный самолёт разбили.
-Я не виновата. Там была вина техников.
Внезапно кто-то словно дёрнул меня за руку. Я с трудом перевернулась на левый бок, увеличила подачу смеси, дышать стало легче.
У гермокомбинезонов этой системы, подача кислорода менялась с помощью пульта на правом рукаве. То есть левой рукой. Не совсем удобно, зато всегда видишь, сколько у тебя кислорода.
-Живём.
Я встала, подобрала баллон от катапульты, сориентировалась и пошла дальше. Ветер сбивал с ног, временами приходилось ползти. Но надо было идти вперёд, чем я ближе к трассам, тем проще меня будет обнаружить по сигналу маяка. Если проявлю слабость, сразу можно титановый обелиск заказывать. И мне повезло.
Уже когда у меня кончался воздух во втором баллоне, я увидела какое-то чёрное возвышение.
Впереди на чёрной трехгранной мачте из железобетона мерцали зелёные сигнальные огни. Я и без карты знала, что здесь такая мачта одна, сама её сюда отвозила. Это триангуляционная сигнальная вышка двадцатого района. Значит я всего в пяти километрах от трасс.
На вышке стоит маяк, а внутри должен быть запас провианта и всего необходимого для обслуживающего персонала, даже ровер, а у него запас хода тысяча километров без дозаправки баллонов.
Марсроверы ездят на атмосферном газе, когда газ кончается достаточно просто забить баллоны и всё. Как и у обычных машин, аккумуляторы заряжаются на ходу. В качестве топлива можно использовать всё что угодно. Любой газ, когда я тренировалась в Звёздном Городке, мы как-то ради шутки заправили ровер водой. Гонял не хуже Феррари. Паспортная скорость у марсровера не более ста километров в час. А на воде выдаёт до двухсот. Дело в том, что вода плотнее, у неё запасаемая энергия больше. Мы заправили его водой и сжатым воздухом в пропорции один к двум. Эффект был потрясающий. Двести километров в час на маленьком двухместном вездеходе.
Мысли о том, что внутри это сооружения меня ждёт чистый воздух и даже горячая еда, придавали мне сил. Если доберусь, то спасена, а воздуха осталось на час. И тот регенерированный, спёртый.
Когда я, добралась до вышки, у меня в баллоне оставалось всего двадцать бар воздуха. Совсем ничего, особенно в условиях повышенной физической нагрузки и холода. Это был мой последний баллон, тот, что я сняла с катапульты.
Перед глазами всё расплывалось. Но надо было как-то войти внутрь. С первой попытки код ввести не удалось. Ещё две попытки. Надо собраться, собраться.
Наконец мне удалось сконцентрироваться, и я ввела личный код «Деметра три пять три».
Дверь шлюза плавно скользнула в сторону. Я буквально ввалилась внутрь и нажала кнопку оперативного закрывания шлюза. Шлюз заполнился воздухом, и я смогла открыть забрало, сил снять гермошлем уже не было.
Обмороженная, голодная, трижды чуть не умершая от недостатка кислорода я с трудом вползла в помещение вышки. Здесь был обеспечен минимум удобств, для персонала, который обслуживает автоматический маяк, три кровати, запас продуктов на месяц. И всё необходимое включая одежду и скафандры, нормальные скафандры, а не просто гермокомбы. Я жила.
Даже не думая о том чтобы снять комбинезон, я нашла в холодильнике мясо и приготовила мясной бульон. Галеты галетами, но настоящее мясо лучше. Никогда ещё еда не была такой вкусной. Наевшись, я завалилась спать, сколько проспала, не знаю, так как мои часы остановились от холода. Проснулась от того, что кто-то топал в шлюзовой камере. Звукоизоляция на этих вышках ужасная.
Через минуты в помещение вошли двое пилотов, одного я знала это Георгий Никонов. Второго не знала, но судя по нашивкам, на Марсе недавно. У тех, кто прослужил на Марсе три, и более лет, есть особая нашивка «колонист», на ней изображён Марс.
-Ты жива Диана! Слава Богу! –Радости Георгия не было границ.
Пилот бросился ко мне и помог мне снять комбинезон. Мои ноги и руки выглядели ужасно.
-Обморожение второй степени. Господи. Ты что меры не приняла? Ты же опытный пилот!
-Георгий, мне было не до мер. Выжить бы. У меня сил не было снять комбинезон, даже сейчас голова болит. Как же всё болит. Ай!
Ноги ужасно болели, похоже, я действительно обморозилась. Да ещё и простыла. К счастью здесь есть медикаменты для оказания первой помощи, и главное, горячая вода. Пока новичок вызывал спасателей, Георгий отогревал меня, смазывал мои ожоги специальной мазью.
Холод обжигает ничуть не слабее огня, холодовой ожог один из самых опасных, а переохлаждение типичная профессиональная болезнь первооткрывателей.
-Никогда не думала, что так получиться. А груз я так и не доставила.
-Скажи спасибо, жива осталась. Мы вели твой маяк от Ровных Холмов, но тебя куда-то понесло, и мы его несколько раз теряли. Ты могла сидеть на месте крушения?
-Я жить хотела.
-Жить она хотела. Останься ты на месте, тебя бы не пришлось искать почти сутки. Мы всю эту местность облетели, чтобы тебя найти. Даже работы временно остановили. Скоро прибудут спасатели и тебя отвезут на базу. И всё-таки надо летать с напарником. Но ты молодец, держалась до последнего. У тебя же баллоны пустые.
Через несколько часов прибыл спасательный челнок, и меня отвезли на базу.
Мне крупно повезло, врачи сказали, что хоть я сильно обморозилась, но меры были приняты вовремя, кроме того мой комбинезон выдержал температуру -80 градусов, и хорошо что не было холоднее, летать буду. От начальства мне пришло предложение пересесть на «Марс-2021» новый, марсолёт, который начали ставить на вооружение. Но, сначала надо выздороветь. Это было даже лучше того о чём я могла мечтать, «Марс-2021» самый современный марсолёт, метеоустойчивый с повышенной степенью автоматизации систем. Грузоподъёмность сорок тонн и двенадцать пассажиров. Значит, буду больше зарабатывать. За тонну доставленного груза платят сто евро дополнительно. Летая на «Марс-2012» я получала за вылет пятьсот долларов. В сутки один пилот по нормативу может сделать не более двух вылетов. Тысяча долларов в сутки.
Лёжа в лазарете, я рассматривала старинный перстень с бриллиантом, который я всегда беру с собой, правда это немного мешает надевать правую перчатку. Ему уже шесть веков, и шесть веков этот перстень приносит удачу и богатство нашей семье. Алмазы навсегда. Есть в них какая-то мистическая сила.
Если меня спросят, знаю ли я, сколько стоят алмазы. Я отвечу, что очень хорошо знаю цену алмазам. Эта цена слишком высока. Цена наших жизней, жизней геологов, учёных, и тех кто, рискуя своей жизнью, доставляет драгоценный груз. Какова цена алмазов? Цена алмазов неизмерима никакими деньгами, это цена жизней тех, кто с ними работает.
КОНЕЦ