Полыхали пожары за дальней рекой.
Нюх волков притуплял запах гари.
А поэт, породнившийся с вечной тоской,
Ждал зароют когда в мемуары.
Было всё как положено в тёмной Руси –
Кто-то пил беспробудно и горько,
Кто-то стряпал донос, кто-то вновь колесил,
Запрягая холопами тройку.
А над пышными храмами плыл благовест,
В непролазной грязи чтя вершины,
Но согласно нелепым обычаям мест,
Клал молитву поверх матерщины.
Хмурый люд поминал бранным словом бояр,
Только шёпотом в тине застолья,
Но когда ветер мёл опустевший амбар –
Безрассудно хватался за колья.
Люд жалел государя – мол брешут ему
Псы придворные про урожаи,
Про достаток народа, про мор и чуму,
Лишь богатства свои умножая.
Ликовала толпа, когда к ней выходил
Венценосный отец и защитник,
Чтоб прочесть по пергаменту с жаром в груди
Обещанья, что грамотно сшиты…
Воеводы умело лепили врагов,
Черни гнев направляя к соседям,
Ведь когда есть враги – смерд не помнит оков,
И в ушах его зов трубной меди…
Раз судья вороват, то в чести конокрад,
У барыги уведший кобылу…
Это было когда-то столетья назад…
Или это сегодня лишь было?