Что-то странное было в том, как посмотрела на лорда Ротара лесная колдунья, когда закончила читать ему судьбу по ладони. Рыцарь так и не понял, чего было больше в ее глазах: жалости, насмешки или презрения.
Именно это спасло уродливую девку, которая от рождения живет в лесу, – зачатая какой-нибудь крестьянской бабой от дендроида, она навсегда обречена жить в глуши с такими же выродками. Да, именно эта неопределенность в ее глазах спасла ей жизнь – лорд Ротар считал, что другие имеют право его презирать, в этом нет оскорбления. Но насмешки или жалости к себе он не прощал никому.
«Берегись мести родичей герцогини», — только и произнесла колдунья, уходя прочь к залитой солнцем опушке.
Это предостережение не было для Ротара новым. Отец и дядя юной герцогини Таманы уже прокляли его, поклявшись отомстить за смерть девушки.
В любое время, — ответил Ротар. Что для него какая-то девка, пусть и герцогиня, жена герцога Эрафии Лермада, чей замок Ротар взял после долгого штурма, а хозяина – вздернул на крюке посреди двора. Где уже стоял десяток окровавленных плах, на которых рубили головы капитанам войска.
Юную жену герцога Ротар велел привести к себе в бывшую хозяйскую спальню, а утром семнадцатилетняя Тамана бросилась с восточной башни замка.
Он бросил вслед лесной ведьме мешочек с самоцветами, но та даже не обернулась. Со спины она действительно выглядела как тонкое, высокое деревце – расшитый листьями балахон из мешковины, жесткие волосы на голове, среди которых росло и несколько мелких веточек.
Ротар ненавидел дендроидов, как и гномов, кентавров и многих других существ иных рас. Еще большее отвращение вызывали ящеры, выверны и василиски. Все они, считал Ротар, — твари по сравнению с людьми.
Чертова колдунья. Надо было ее сжечь, — мысленно ругнул себя Ротар. Он обожал сжигать дендроидов живьем – эти люди-деревья отлично горят.
Разведчики ускакали далеко вперед, позади Ротара двигалось небольшое войско. Бодро шли, положив на плечи огромные двуручные мечи, паладины, несли арбалеты стрелки. Лениво плелись в хвосте недавно присоединившиеся алебардщики. Звенели доспехи, под ногами воинов глухо стучала земля, иногда отзываясь неприятным лязгом оружия о металлические панцири. От солдат шел сильный запах пота.
У ближайшей речки всех загоню в воду, — пообещал Ротар про себя.
В сторонке, шепча молитвы, двигались фанатики в ярко-синих рясах. С ними в походе легче всего – едят всего раз в сутки, сухари, и то не каждый день, и пьют воду. Они никогда не обнажают голову, их глаза под капюшонами источают неземное сияние.
Впереди задрожала земля, показались силуэты всадников – вернулись разведчики. Об этом возвещал нарастающий топот копыт.
Четверо. Ротар остановил лошадь. Позади него остановились и воины.
Подъехали разведчики. Лица с грязными разводами, в глазах пляшут искры.
— Милорд, — обратился к Ротару высокий худощавый воин слева. – В четверти мили стая церберов.
— Идут прямо на нас, — добавил рыжий с торчащими в разные стороны волосами. Его нос был сломан в прошлой драке с гоблинами, где он один убил пятерых.
Ротар рявкнул через плечо:
— Строиться к бою!
Он сорвал с пояса рог, металлический мундштук коснулся губ.
В воздух полились громкие надрывные звуки.
Стрелки привычно выстроились в цепочку на широкой холмистой равнине, слева темнел лес. Спереди их закрывали ощетинившиеся алебардами воины. Паладины разделились, встали справа и слева.
Вдали уже показались черные силуэты. По мере их приближения стало заметно, что они бегут на четырех лапах, а головы на каждом туловище сверкают тремя парами красных, как адово пламя, глаз.
Ротар насчитал около двух десятков. В опущенной руке он сжимал палаш Черного Рыцаря. Он ждал на своем коне Илирде слева от построения, готовый вступить в бой первым. Он всегда шел в бой первым и всегда выходил из битвы живым.
Ротар не знал, что именно ему в этом помогало: доспехи, выкованные лучшими кузнецами Эрафии, боевой опыт, которого у него предостаточно, или же – удача. Чтобы задобрить старушку-фортуну, он носил у себя в рюкзаке четырехлистный клевер. Там же лежал свиток с заклинанием телепортации.
Стрелы арбалетчиков со свистящим звуком понеслись вперед. Луг заполнился собачьими воплями.
Ротар видел, как из рук фанатика вырвался сгусток синего огня, и цербер упал с обугленной дырой в груди.
Ротар снова протрубил в рог и послал коня вперед.
После боя Ротар наблюдал, как фанатики медленно ходили меж убитыми тварями, ненадолго задерживаясь возле каждого, чтобы произнести молитву.
Ротару казалось нелепым, что фанатики сначала сражаются, а потом молятся за тех, кого убивают.
Благодаря изнуряющим постам и молитвам, в ладонях фанатиков скапливается разрушительная мощь, которую они выплескивают на противника в виде сгустков огня.
Рыцари 11 уровня и выше рассказывали: в критические минуты во время боя фанатики опускаются на колени, и тогда, внемля их молитвам, с небес спускается Ангел. Огненный меч в его белоснежной руке разит с силой, которую невозможно представить.
Враги тают от Его ударов, как масло под раскаленным ножом.
Ротар никогда не видел Ангела, но очень этого хотел. Отчасти поэтому он и держал постоянно в своем войске фанатиков.
На ночь они остановились у ручья возле леса.
Ротар оставил Илерда пастись, а сам отправился вдоль стены деревьев. После долгой скачки хотелось размять ноги. По его закованным в панцирь плечам и спине струился алый плащ.
Трава с тихим хрустом приминалась под обутыми в металл ногами. Ротар слышал, как воины хохотали и плескались в ручье, в воздухе поплыли запахи поджариваемого на кострах мяса. Багровый шар солнца опускался за горизонт.
Внимание Ротара привлек огонек в лесу. Он присмотрелся и увидел, что это вовсе не огонек, а лучи уходящего солнца отражаются от небольшого домика на опушке.
Жилище из светлого гладкого камня походило на гриб, вместо двери – овальное отверстие.
Ротар узнал хижину провидца. В прошлый раз он неплохо заработал, принеся артефакт старику, который жил в таком же домике на востоке Эрафии. За Кольцо Жизни маг-провидец заплатил ему знаниями и опытом. Ротар с третьего уровня сразу поднялся на седьмой. Но это было не все – он поторговался и вынудил мага дать сверху еще и золото.
Эти провидцы могут раскошелиться, если на них как следует надавить, — усмехнулся Ротар и, поправив на поясе палаш, направился к хижине.
Провидец сидел в углу у окна. Его скрывала тень от полки с книгами. В руках старика дымилась трубка, заполняя хижину крепким запахом табака. У стен полки с фолиантами, в темноте светились артефакты, лучи гаснущего солнца играли на колбах, ретортах.
— Входи, доблестный воин, — пригласил старик остановившегося в дверях Ротара.
Тот пригнулся, чтобы не задеть головой о край низкого дверного проема.
— Приветствую тебя, провидец. Я…
— Ты – Ротар Эрафийский. И ты пришел, потому что хочешь заработать.
— Все верно, провидец.
Старик вновь затянулся трубкой.
— Ты когда-нибудь слышал о Ножницах Смерти?
— Приходилось.
Провидец выпустил облако дыма. Сизые струи клубились у потолка и опускались обратно, делая лицо старика неясным и расплывчатым, точно у призрака.
— Принеси мне Ножницы. И я тебе заплачу золотом.
— Две тысячу монет плюс – изумруды.
Провидец смерил его взглядом и чему-то улыбнулся сквозь таявшее облако дыма.
— Четыре тысячи золотых, если доставишь мне Ножницы за семь дней.
— Почему так скоро? – рыцарю в голосе старика почудился подвох.
— Первое: они мне нужны как можно быстрее. А второе: если добывший Ножницы Смерти не передаст их кому-то еще в течение недели, то, — провидец зловеще покачал головой, — умрет страшной смертью.
— Какой именно?
— Понятия не имею. Но это как-то связано с духами-хранителями этого артефакта.
— Ты знаешь, где искать Ножницы?
— У скал в Огненной Земле.
Ротар задумался. Четыре тысячи – хорошая цена за риск. Тем более что Огненная Земля совсем рядом.
— Ты еще дашь мне изумруды, — сказал он.
Старик покачал головой.
Рыцарь снова задумался, его губы сжались.
— Добро. Я вернусь раньше, чем через неделю. Готовь золото. Чтоб без обмана.
— Да будет так. – Клуб дыма, который выдохнул провидец, превратился в странно знакомый Ротару силуэт молодой женщины, но тут же растаял.
К вечеру следующего дня Ротар добрался до своего замка на холме. Оставив войско за высокими стенами, он немедленно отправился в путь.
До Огненной Земли скакать около трех с половиной дней. Путь лежал через холмы гномов, мимо врат в Подземный Мир, возле которых жители местных деревень оставляли связанными юношей и девушек, чтобы умилостивить выходивших оттуда эфритов. Затем нужно было миновать скалы, где живут Птицы Грома, и переплыть через Старж. На другом берегу реки начиналась Огненная Земля. Уходившие туда в поисках золота и артефактов смельчаки приносили слухи, что в руинах Алого Замка вновь появилась жизнь – стены отстраиваются, а по ночам в руинах горят огни и слышатся голоса.
Если это все правда, — размышлял Ротар, — то уже меньше, чем через год жди вторжения: рыцари Адского Пламени со всем их отродьем: церберами, демонами, бесами…
Копыта Илерда гулко стучали по дороге, поднимая в воздух пыль. В лицо бил встречный ветер и трепал плащ Ротара.
ххх
Черная земля под ногами светилась красными, как кровь, огненными прожилками. Ротар привязал повод коня к разрушенному временем каменному столбу и, нагнувшись, вошел в пещеру.
Внутри было теплее, чем снаружи. К горевшему далеко впереди алому свету вел окутанный тьмой коридор.
Запалив факел, Ротар двинулся вперед. Коридор вел его вниз. Тусклого света факела хватало, чтобы видеть неровные стены с выступами и пол.
Алый, будто на закате, свет впереди приближался, делался ярче.
Коридор окончился просторной пещерой с высоким потолком, где у стены, окруженное кольцом огня, висело то, ради чего Ротар Эрафийский проделал весь этот долгий путь.
Он поднес руку к огню, но оранжевое кольцо не исчезло. Ротар стиснул зубы от легкой жгучей боли. Тогда он произнес заклинание, и огонь пропал.
Его пальцы коснулись Ножниц Смерти и сняли с вбитого в скалу крюка. Исходящий от них свет погас.
На том месте, где только что висел артефакт, на стене вдруг появилось пылающее изображение рогатого черепа. Не ожидавший этого Ротар отпрянул, рука метнулась к висевшему на бедре палашу.
Рот черепа шевельнулся.
— СМЕРТНЫЙ, — произнес он замогильным голосом, — ПОМНИ, У ТЕБЯ ЛИШЬ СЕМЬ ДНЕЙ… — Череп стал медленно гаснуть. — …СЕМЬ ДНЕЙ…
Рыцарь повернулся и пошел к силуэту коня на фоне пятна дневного света впереди.
Стук его шагов эхом летел по пустой пещере.
ххх
Стена леса в вечернем сумраке выглядела зловеще.
Ротар свернул с дороги в высокую траву и спешился. После переправы через реку ноги его промокли.
Он подвесил коню сумку с овсом, стреножил, а сам немного поел из запасов, что оставались в седельной сумке, и лег на синий, как темнеющее небо над головой, плащ.
Он скинул мокрые сапоги. Сон пришел сразу.
Когда Ротар проснулся, вокруг была темнота. Во сне он видел, как обесчещенная им юная леди Тамана бросается с замковой башни вниз. Подхваченная ветром, девушка падает на фундамент строящейся конюшни, Ротар слышит громкий чавкающий звук, будто на камни швырнули мокрое белье.
Черты прекрасного девичьего лика, который он видит, стремительно меняются, и рыцарь вдруг понимает, что смотрит в пустые глазницы черепа.
«У ТЕБЯ ЛИШЬ СЕМЬ ДНЕЙ, — беззвучно шептал тот. – СЕМЬ ДНЕЙ…».
А затем – шепот лесной колдуньи: «Берегись мести родичей герцогини».
В памяти Ротара всплыло побелевшее от обиды лицо Таманы, когда он у себя в покоях сорвал с нее платье. Как она была красива тогда…
Ночь выдалась холодной, бесчисленные звезды над головой казались осколками льда. Ротар плотнее закутался в плащ, но сон не возвращался.
Он встал, натянул сапоги и немного прошелся вперед-назад. Конь спал, опустив голову, изредка всхрапывая.
Ротару вдруг показалось, что он услышал крик. Слабый, едва слышный.
Он прислушался. Но вокруг только стрекотали цикады.
Тогда он отошел в сторону помочиться. Крик прозвучал снова, на этот раз даже громче. Он шел со стороны леса, и это был женский крик.
Присмотревшись, он увидел среди деревьев далекий свет костра. Кричали оттуда.
Нащупав на земле свой палаш, он отправился узнать, что происходит. Все равно уже не заснуть.
На полянке возле жаркого костра к врытому в землю столбу был привязан человек в легких кожаных доспехах. Вокруг стояли четыре кентавра.
Мерзкие твари, — подумал Ротар, чувствуя, как в нем поднимается отвращение.
У двоих в ременных петлях топоры, у каждого на поясе — кинжал. Рядом «шалашиком» поставлены копья.
Человек у деревянного столба мотнул головой, и Ротар увидел, как по плечам рассыпались длинные черные волосы. Танцующий свет костра на мгновение выхватил из темноты лицо девушки. Отвращение Ротара сменилось гневом – эти твари посмели захватить деву из рода людей!
Доспехи на ней добротные, с украшениями. Про себя Ротар решил называть ее принцессой.
— Вы мне за все ответите! – бросила девушка кентаврам. – Когда мой дядя узнает, что вы меня пленили, а стража убита, полетят чертовы головы всего вашего ничтожного племени!
Одни из кентавров поднял с земли бурдюк с вином и сделал глоток.
— Лорд Шерквед, — сказал он, — угнетает нас и забирает всех наших парней в свое войско.
— Вы скажете ему, — заговорил другой, угрюмый, со шрамом на груди, — что если это не прекратится, мы поднимем восстание. Недовольны не только мы – лесные эльфы тоже не хотят служить Шеркведу. Он использует нас всех как пушечное мясо в дурацких войнах с соседями.
— Вы сами виноваты! – гордо взглянула на него принцесса. – Уклоняетесь от призыва, а те, кто приходят, гибнут, как собаки. Будь вас сотня, две или три – и разгромить вас будет не так уж просто!
Кентавр улыбнулся.
— Ты и сама все понимаешь. Передай свои слова дяде. Если он не оставит нас в покое, поднимутся тысячи! Кентавры и эльфы-стрелки. Ты поняла?
— Сапогом тебе в глаз! – воскликнула принцесса в гневе. – Немедленно отвезите меня в замок. Быть может, дождетесь легкой смерти!
Кентавр отшвырнул бурдюк, вино полилось на землю.
— Ты вся в него. Надменная и упрямая. Придется послать Шеркведу твою голову. – Он снял с пояса топор и провел по лезвию большим пальцем. – Глядишь, он станет сговорчивым.
В расширившихся глазах принцессы мелькнул ужас.
— Да как ты смеешь, тварь?! Я…я кричать буду…
— Кричи, сколько влезет. – Кентавр посмотрел на товарища. – Придержи эту змею за волосы.
Трое двинулись к девушке, один остался на месте.
Он не видел бесшумно появившегося за спиной человека с палашом.
Раздался чавкающий звук, и голова солдата со стуком покатилась на землю.
Кентавры обернулись. В их руках тускло блестели топоры.
— Я отправлю лорду Шеркведу ваши никчемные головы! – Ротар выдернул из «шалаша» копье.
Первый кентавр напоролся на собственное оружие. Острие пробило лошадиный торс, войдя в него на две трети.
Второму Ротар метнул в горло нож. Кентавр захрипел, конские ноги стали заплетаться и попали в костер.
По ночному лесу разнесся дикий вопль боли, человек-конь рванулся прочь из огня и упал замертво в малиннике, придавив кустарник своим телом.
Четвертый, ошеломленный столь внезапной расправой над товарищами, выронил кинжал и помчался в темноту, проламываясь сквозь кусты и ветви деревьев.
Топот и треск удалялись. Где-то вдалеке шум резко оборвался, и Ротар с девушкой услышали полный ужаса крик.
Наступившую тишину нарушало лишь потрескивание костра.
Ротар, крепко сжимая в руке палаш. Он с подозрением оглядел стену деревьев за спиной пленницы. Наконец, вытер клинок о труп кентавра и бросил в ножны.
— Надо выбираться на дорогу, миледи. – Ротар подошел к девушке и кинжалом разрезал на ней веревки. – Ночью в лесу пробуждается черт знает что.
Принцесса смотрела на него со смесью благодарности и высокомерия.
— Черт возьми, очень мило, что вы убили этих разбойников, лорд Ротар, — сказала она.
— Вы меня знаете?
— Вы же не раз приезжали в наш замок и ездили на охоту с дядей!
Ротар посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, не видел ли ее раньше.
— Да, было такое. Но сейчас мы с сэром Шеркведом враждуем. Он на меня в обиде. – Ротар вывел девушку из леса. С той стороны дороги конь приветствовал его тихим ржанием.
Звезды меркли, небо на востоке начинало сереть.
— Меня зовут Бриана, лорд Ротар, — представилась принцесса, откидывая с глаз прядь красивых иссиня-черных волос. – И я уверена, что после вашего подвига этой ночью, ваша дружба с дядей восстанет из пепла. – Голос ее, несмотря на пережитое только что, звучал уверенно и даже как-то ехидно.
Ротар одарил ее хмурым взглядом. Хотелось спать.
— Из пепла ничего не восстает.
— Я в переносном смысле, — ощетинилась девушка.
— Я понял.
Они с Ротаром подошли к стреноженному Илерду, рыцарь освободил ему ноги.
— Скоро рассвет, — сказал он, — лучше всего сейчас, наверное, потихоньку двигаться. Забирайся. – Ротар указал глазами на жеребца.
Брови девушки удивленно взлетели.
— А вы, сэр Ротар?
— Мы пойдем медленно, — объяснил он терпеливо, — я поведу тебя с конем в поводу.
Бриана бодро вскарабкалась в седло.
Рыцарь повел коня вперед. Вскоре он заметил, что его подопечная спит.
Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Где-то, почти над самым ухом, чирикали птицы, с левого бока шел плотный сухой жар. Ротар услышал потрескивание веток в костре.
Он встал и отряхнул с плаща травинки. Бриана разогревала извлеченное из седельной сумки мясо. Тут же на широких листьях лежал хлеб и сыр, лежала фляга – мокрая на вид, похоже, девушка не поленилась отыскать ручей и набрать воды. На лице Брианы блестели капельки воды, волосы были мокрые. Кожаные доспехи придавали ей несколько нелепый вид. Ей бы шелковое платье в кружевах, да серьги с рубинами.
— Доброе утро, сэр Ротар, — сказала Бриана с улыбкой.
— Долго я спал?
— Ну, после того, как проснулась я, вы дрыхли еще около часа.
Ротар совершенно не помнил, как это получилось. Конь стоял рядом, у высохшего деревца, поводья обмотаны вокруг единственной, но довольно толстой ветки.
Полдня уже прошло, — машинально отметил он про себя. – Времени масса. К провидцу успею.
— Прошу к столу, — усмехнулась Бриана, указав жестом на еду у костра.
Они принялись есть.
— Замок Глора Шеркведа в трех днях пути отсюда, — сказал Ротар. – Как ты оказалась здесь? И зачем?
— При всем уважении, сэр Ротар, — сказала девица ровно, — это не ваше дело.
— Увы, при всем моем уважении, леди Шерквед, я рисковал для вас жизнью. К тому же вы еще дитя, и в настоящий момент я несу за тебя ответственность перед дядей. Я имею право, знать. Ясно?
— Плевать я хотела, — буркнула девушка. – А впрочем, ладно. Ты действительно спас мою задницу.
Ротар едва не поперхнулся куском хлеба. В потоке словечек, что употребляют обычно простолюдины, резкий переход на «ты» прошел мимо его внимания. Хотя, — он вспомнил, что и сам лорд Шерквед, которого он не видел уже пару лет, тоже ругается как сапожник. Если эта девица долго вращалась в его обществе, то все понятно.
— Ты хочешь знать, тогда слушай. – Девушка поджала губы и принялась завязывать волосы в хвост на затылке. – Я хотела убежать с одним рыцарем…Да нет, не смотри на меня так, он мой ровесник, с седобородыми не связываюсь. Мы встретились здесь.
— Ну и что?
— А ниче. Мы разругались. Этот подлец хотел только меня поиметь. Прямо там, в лесу.
— В смысле, поиметь? – Ротар никак не мог привыкнуть к крестьянским словечкам этой девушки.
Бриана посмотрела на него как-то странно.
— Как поиметь-то? Да просто трахнуть меня. Так понятнее?
— Ну да. – Ротар проглотил застрявший было в горле кусок. – Не думаю, что леди твоего происхождения подобает так говорить… Я слышал о брате Глора Шеркведа – твоем отце. Он бы вряд ли одобрил…
— Не твое собачье дело, что мне подобает, а что нет, — огрызнулась Бриана. – И не трогай моего отца. Он погиб в сражении с дьяволами два года назад, когда отражал наступление с Огненной Земли!
Они оба некоторое время молчали. Бриана смотрела в огонь и с хмурой отстраненностью бросала туда ветки.
— Прости, я не знал, — наконец, произнес Ротар.
Девушка не удостоила его и взглядом.
— А твоя охрана? – спросил он, чувствуя необходимость сломать возникшую между ними стену. – Ты говорила, что кентавры убили твоих…
— Со мной была пара воинов, но кентаврасы их зарубили, и этого гада, с которым я хотела сбежать. Дура! А жаль. Ребята были что надо. В огонь и воду за меня были готовы.
— Послушай! – Бриана решительно посмотрела на него. – Они ведь лежат в лесу, где-то возле того места, где ты меня освободил.
Ротар уже понял, что сейчас последует.
— Мы должны вернуться и их похоронить. Они дрались за меня на смерть. И даже убили одного кентавраса.
Ротар посмотрел на небо. Солнце в зените сияло, как натертая медная монета.
— Нельзя. Я спешу. А мне еще надо отвезти тебя к дяде в замок.
Девушка гордо вскинула голову. В глазах сверкнула обида.
— Я и сама доберусь.
— Без коня? И если учесть то, что с тобой уже приключилось, как старший и как мужчина я говорю – нет.
— Да пошел ты ко всем чертям! – взорвалась девушка и зашагала в сторону леса. – Справлюсь и без тебя.
Ротар выругался сквозь зубы и принялся затаптывать затухающий костер.
— Подожди! – крикнул он.
Девушка не останавливалась. Поджав губы, она угрюмо смотрела перед собой. Ее разукрашенные самоцветами доспехи блестели на солнце.
Проклиная все на свете, а прежде всего самого себя за то, что пошел в лес прошлой ночью на крик, Ротар отвязал коня и поскакал следом.
Из леса они вышли только к закату. Вместе с погибшим эскортом Брианы они, по настоянию девушки, выкопали общую могилу и для кентавров.
Девушка копала мечом могилы вместе с ним. Пальцы ее почернели от въевшейся в кожу земли. Пока они копали, разговорились. Ротар поведал Бриане, о том, как брал замок герцога Лемарда.
— Я слышала, Лемарда жена красавица, — заметила Бриана. – Ты ее видел?
Ротар ответил не сразу.
— Нет, должно быть Лемард отправил ее к родным. – Сказать правду этой девчонке у Ротара не повернулся язык. В его памяти вновь всплыл оскорбленный лик леди Таманы.
Возможно, подумал он, не следовало так с ней поступать. В конце концов, ей было всего шестнадцать. Да ладно, он махнул рукой, черт с ним.
Огонь лизал края ямы, в которой горел, отгоняя наступающую темноту.
Засыпая, Ротар мысленно отметил, что прошло уже два дня…
Ножницы Смерти в его рюкзаке едва заметно мерцали.
ххх
— Скачи к лесу! – крикнул Ротар, вскидывая вверх щит.
Руку тряхнуло – в железный щит гномов ударил клюв Птицы Рух. Ротара едва не сбросило с коня.
Бриана тут же оказалась рядом. Ее рука с подобранным в деревне у кузнеца легким мечом описала дугу и рубанула Птицу в хвост.
Птица Грома издала пронзительный вопль, но конь Ротара уже топтал ее своими тяжелыми копытами.
Сверху от скал приближалось еще несколько птиц. Ротар насчитал пять или шесть.
— Скачи! – Он указал девушке испачканным кровью палашом на темневший неподалеку лес. – Быстро!
— А как же ты? – гнедая кобыла под Брианой, ради которой Ротару пришлось выбить из седла чемпиона-кавалериста, нервно ржала и становилась на дыбы.
— Скачи, чтоб тебя! Мы догоним! — Ротар принялся натягивать тетиву на лук.
Стоявшие рядом два фанатика, которые вчера попросились дойти с ними до монастыря возле замка Шерквед, хмуро смотрели на вырастающие в пасмурном небе крылатые точки.
В землю недалеко от собравшихся людей ударила молния. Птицы подлетели уже совсем близко, хорошо было видно их золотистое оперение, мощные крылья.
Ротар вытащил из прикрепленного к седлу колчана стрелу, спущенная тетива издала глухой звон.
Одна из птиц судорожно замахала крыльями и стала падать. Земля содрогнулась от грохочущего удара.
Монахи вскинули руки, с ладоней сорвались сгустки голубого огня и понеслись в оставшихся Рух.
Ротар выпустил еще несколько стрел, но они прошли мимо. Лишь последняя ударила Птице в глаз. Она ударилась о землю, с громким хлопком превратившись в облако золотистых перьев.
Вспыхнувшая молния испугала кобылу Брианы, лошадь с испуганным ржанием понесла девушку к скалам.
Ротар перекинул щит за спину и помчался за ней, рука перехватила повод. Он вонзил шпоры в бока своей лошади, погнал обоих коней к лесу.
Монахи жгли Птиц Грома огнем из ладоней. Капюшоны их были сорваны, от взмахов крыл кружащих вокруг Птиц седые космы рассыпались по плечам, падали на изрезанные морщинами лица.
Проскакав немного, Ротар выпустил из руки повод и шлепнул кобылу по крупу.
— Жди меня в лесу!
Бриана кивнула. По закушенной губе девушки стекала кровь.
Ротар поскакал назад к месту схватки.
Одна из птиц оставила товарок и, захлопав крыльями, поднялась над зеленой равниной. Поймав воздушный поток, она полетела к темнеющему внизу лесу вслед за одинокой фигуркой на лошади. Птица стиснула и разжала когтистые пальцы.
Изрыгая проклятия, Ротар помчался к Бриане.
…Он понимал, что не успевает, но все равно сдавливал бока коня шпорами. Все вокруг, небо, зеленая равнина, слилось в размытую полосу. Ротар видел лишь фигуру девушки на коне и пикирующую сверху Птицу Грома.
Конь с диким ржанием споткнулся, Ротар вылетел из седла и упал, перевернувшись несколько раз.
Беспокоясь лишь о жизни Брианы, он сорвал с пояса небольшой топор. Замахнулся.
Молнией вылетевшее из руки оружие ударило в Птицу.
..Все плыло перед глазами. В ушах стоял грохот, идущий из груди. Все прочие звуки – исчезли.
Обернувшись, Ротар увидел стоявшего на коленях в молитве фанатика. Его товарищ, раскинув руки, лежал рядом.
В небе громадный человек в сверкающих доспехах разил огненным мечом оставшихся Птиц Грома. Белоснежные крылья за его могучей спиной двигались в такт с ударами сердца Ротара. Он не мог поверить глазам – это был Ангел. Ангел…
Птицы падали на землю, их золотистые перья алые от крови.
Вспомнив, куда скакал и зачем, Ротар тяжело встал. В голове звенело. Нетвердой походкой он направился к жующей траву кобыле без наездницы.
Грохот в ушах исчез. Осталась только нарушаемая сиплым дыханием Ротара тишина.
Опуская в свежевырытую яму тело девушки, Ротар снова вспомнил леди Таману.
Боги… ведь она была Бриане ровесница…- Сердце рыцаря заполнила горечь.
… Я убил двух молодых девчонок… О, боги… простите меня…
Ссыпав землю в могилу, Ротар воткнул рядом с камнем в изголовье меч Брианы и устало направился к коню. Солнце опускалось за горизонт, но ночевать ему хотелось как можно дальше отсюда.
Он вспомнил про пергамент в рюкзаке. Заклинание телепортации, записанное на нем, можно использовать дважды… У него оставалось четыре дня, чтобы успеть к провидцу. Времени масса.
На ночлег Ротар отправился в ближайшее селение с таверной.
ххх
— Что будете пить, благородный сэр? – перед взором Ротара расплывалась, словно сотканная из тумана, красная толстощекая морда трактирщика.
— Вина, — прохрипел он, — мяса. Все с..самое луччшшшее.
— Значит, то же, что и вчера, милорд! – трактирщик расплылся в улыбке. Ротару показалось, что лицо исчезло, за исключением глаз и улыбки из желтых зубов. – Не извольте беспокоиться!
Все перед глазами плыло, в голове стоял шум и тяжесть. Каждое движение давалось с трудом.
Морда трактирщика превратилась в лицо миловидной женщины. Она хитро улыбнулась.
— Лорду Ротару у нас нравится, не так ли?
— Д..да. – Он протянул к ней руку. – Бриана…
Женщина отпрянула и рассмеялась.
— Нет, милорд. Я не Бриана, — ее губы тронула ухмылка, — но вполне могу ее заменить. Когда мужчина в таком состоянии, как вы, то Бриана, Ловелита или Тамана: это без разницы. – Ее смех был легок и мелодичен. Ротару казалось, что она смеется над ним.
К тому же эта женщина его жалела, это было видно по тени, затаившейся на дне ее зеленых глаз.
Насмешки и жалости Ротар из Эрафии не прощал никому.
Ему вдруг почудилось, что он видит жесткие волосы на голове этой женщины, и среди них — растут мелкие веточки.
Колдунья из леса? – Ротар таращился на нее, не веря глазам.
«Берегись мести родичей герцогини».
Его качнуло. Он видел, как его рука прошла сквозь туман к лицу женщины. Пальцы, на одном из которых сиял перстень, вцепились ей в плечо, обнажив нежную кожу.
— Кто тыыы..ыыы? – услышал он свой искаженный голос. – Где яаяя? Д..давно?
— О, — женщина залилась дивным смехом, — милорд вы разве не слышали легенду о волшебнице и ее дворце? Мужчины там превращаются в зверей, и время для них – останавливается… За стенами дворца идут часы, дни и годы. Но здесь, в корчме, — она снова захохотала, лицо ее залилось жаркой краской, — для мужчин, ставших дикими зверями, время стоит на месте.
— Давно я сз-здесь? – прохрипел Ротар, не отпуская ее плечо.
— Почти четыре дня, благородный сэр! – добродушно прогудел трактирщик, с грохотом ставя перед ним на стол запотевший кувшин и блюдо с дымящейся едой. – Оставайтесь хотя навсегда – вы мне теперь, как родной!…
Почти четыре дня, — вертелось в тяжелой, как все грехи мира, голове Ротара…Почти четыр…
ЧЕТЫРЕ ДНЯ. О, боги. Ротар сорвался с места.
Картинка перед ним сдвинулась, замелькали разносчики, шлюхи и люди за столами. Исчезла зеленоглазая женщина, трактирщик, еда, закопченные стены.
В голову ударил вечерний лесной воздух.
— Эй! – неслось ему вслед. – А платить, благородный сэр?!
На спине висело что-то тяжелое – рюкзак, понял Ротар и почувствовал облегчение.
В руках зашуршал пергамент, но губы уже шептали заклинание, которое он помнил слово в слово.
Вспыхнули сияющие врата. Ротар шагнул в ослепительную голубизну.
И оказался на поляне у опушки. В небе догорал закат. Пахло лесом и травами.
Вот она – хижина провидца. Небольшой домик из светлого гладкого камня, похожее на гриб с овальным отверстием вместо двери.
Ротар достал из рюкзака Ножницы Смерти. В голове прояснялось.
— Провидец! – окликнул он, заходя внутрь. – Эй, старик!
Хижина была пуста. Стоял крепкий запах табачного дыма, значит – провидец здесь. Однако пустота в хижине говорила об обратном.
В углу на столике возле черепа тлела зажженная трубка.
Ротар протянул к черепу руку и взял ее.
Мертвая голова вдруг ожила, глаза вспыхнули красным. Челюсти разжались:
Привет тебе от леди Таманы, благородный сэр…
За спиной Ротара появились три огненные фигуры. Они словно парили над полом и были похожи на смерчи из пламени, в человеческий рост.
Тишину на опушке разорвал крик боли и ужаса.
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, возвещая приход ночи.