В темную, наполненную сумраком, комнату неожиданно попал тонкий луч света. Он проскользнул сквозь оконную раму, пробежал по ковру и скрылся под кроватью. В этом маленьком коридорчике света серебрилась пыль.
В стекло, безнадежно шебарша легкими чешуйчатыми голубыми крылышками билась бабочка. Ей хотелось выбраться на волю. Воздух в комнате был очень душным. Бабочке здесь не нравилось. Она не понимала, почему ей никак не удается выбраться из этого жуткого темного и мрачного места. С каждым взмахом крыла она упиралась в невидимую преграду. Её усики-антены передавали простейшему мозгу в виде окологлоточного нервного кольца информацию об этом. Но просто устроенные фасеточные глаза, которым своевольная бабочка больше доверяла, не видели впереди ничего, кроме освещенного теплыми, летними солнечными лучами сада с мириадами проснувшихся цветов с вкусным нектаром. Её глаза не способны были видеть самого простого. Они не видели стекла.
Но бабочке повезло. В комнату вбежал мальчик, напевая себе под нос какую-то веселую песенку, и открыл окно. В комнату тотчас ворвался легкий летний ветерок, принеся на своих волосах по-утреннему свежий воздух. Бабочка, влекомая ароматом сада, сделала последнюю попытку, и, очутившись перед открытой створкой окна, вылетела в сад. Она летела, весело маша невесомыми крылышками, подгоняемая игривым ветерком. Она летела. Её полет был прекрасен. Она летела навстречу заждавшимся её цветам.
Вечером бабочка умерла. Опылив последний цветок, она собрала последние силы и устремилась в темнеющий небосвод. Её больше никто и никогда не видел. Только порой, летний ветерок играет на зеленых травах печальный реквием.