Новобранец

Новобранец Гарик Пупков прибыл по месту службы в старой куртке на меху. Cвитере двойной вязке. В огромной шапке, здоровенных толстых штанах, с тренировочными трико под ними и теплыми ботинками с двойными шерстяными носками. Внутри ботинок тщательно была проложена газета. Ha спине будущего бойца лежал огромный рюкзак собранный всеми родственниками, который мог спасти его жизнь в не предвиденных случаях армейской службы. Вес бойца в голом виде составлял девяносто восемь килограмм на один метр шестьдесят девять сантиметров живого роста. Не смотря, на двадцати градусный мороз и довольно приличного ветра Пупков жутко потел, хотелось пить, словно он был не на севере, а в знойной пустыне. Весь отряд молодого пополнения из сорока пяти душ пытался быть как можно ближе к Пупкову, как к печке неизвестно откуда возникшей посреди снежной пустыне, да еще двигающей в нужном направлении. Через два часа весь отряд был на месте.

Таких пеших прогулок будущей боец Советской Армии не совершал даже в спортивном костюме. Он был из Ленинграда, где регулярно работал общественный транспорт. Городскому жителю передвигаться восемь километров пешком, да еще с мешком, в понимании Пупкова был, как прыжок с восьмого этажа с зонтиком. Родственники собиравшие его в армию, были все фронтовики, ветераны Великой Отечественной Войны. Главный инспектор по отправлению Пупкова в Советскую Армию Носкова Любовь Васильевна, прошедшая все ужасы блокады от начала до конца, строго по списку занималась упаковкой и распределению внутри рюкзака. Бабушка вложила туда все, что могло бы пригодиться в экстремальных условиях минимум на месяц. До прихода помощи с большой земли. Одному человеку поднять, а тем более надеть все сооружение, если он не был мастером спорта по тяжелой атлетики, не представлялось возможным.

Войдя в теплое помещение казармы, Пупков рухнул на чисто вымытый пол и отключился. Шел 1973 год Пупкову было всего восемнадцать лет.

Что-то теплое лилось сверху было легко и приятно в глазах рассевался туман это была армейская баня. Щупленький паренек заботливо полевал Пупкова тепленькой водичкой. В бане стоял жуткий холод и только один боец пытался намылиться каким-то черным куском. Эти черные кусочки лежали у каждой шаечке, аккуратно расставлены по паре на каждый полок. Гарик смочил кусочек в чуть тепленькой водичке и начал тереть по телу. Кроме отвратительного запаха, эта затея ни к чему не привела. Быстро замыв тело холодной водой, другой просто не было, Гарику пришла мысль, а где остальные 42 бойца? Напротив Пупкова висела вывеска, ПАРНАЯ. Парная полностью соответствовала своему названию, пар валил со всех дыр, проделанных по всей трубе невероятных размеров. Под трубой сидели как куры на десяти ступеньках не достающие сорок два бойца. Было ощущение, что мы приговорены и сейчас пустят газ. Полностью обалдевший от всего увиденного, Гарик сиганул в промывочный блок. Перед ним стоял в полном зимнем обмундировании в шапке с опущенными ушами и выпучиными глазами старшина Косых. «Фамилия!»- закричал повидавший многое за свою армейскую службу старшина, но никогда не видевший таких жировых отложений и пропорций тела солдата Советской Армии. Еще больше его ввело в полное отупение отсутствие в промывочном блоке почти всего личного состава. У него мелькнула мысль о дезертирстве, но личный состав был совершенно голый, а из предбанника он никуда не отлучался. Его воображение не допускало размещение сорока двух человек в помещении на пятнадцати квадратных метрах. Заключенный Пупков номер 6270 статья 93 прим. Не задумываясь отрапортовал, скрестив сзади руки, слегка опустив голову, приговоренный к смертной казне голый Гарик. После такого доклада у старшины наступила амнезия. За мной приказал старшина и проследовал в предбанник, начисто забыв об остальных членов его команды

В предбаннике прапорщик Кобылец аккуратно по стопочкам раскладывал обмундирование. Посередине стоял довольно приличных размеров стол. Для проверки содержимого мешков молодых бойцов на предмет алкоголя и не дай бог средств наркотического содержания. Также беспощадно отбирались носки и все гражданское имущество. Особое внимание уделялось продуктам питания, которые подлежали быстрой порчи. И немедленно съедались уже отслужившими положенный срок голодными бойцами. Рядом стояли дежурный офицер и его помощник, обеспечивая контроль за всем неположенным. На столе лежало все содержимое мешка Пупкова. Это содержимое покрывало весь стол с небольшой горкой. Такого обилия дефицита Советской торговли никто из офицеров не только не пробовал, но и не видел никогда в жизни. Дело в том что папа Пупкова Анатолий Павлович был работником торговли и не пожалел для будущего защитника Родины не денежных средств ни связей. Поэтому все продукты были доставлены прямо из закрытого магазина для дипломатического корпуса города Ленинграда. На то время, многие продукты в других городах Советского Союза выдавались по карточкам. И в городе Архангельске, куда прибыл Пупков, мясо выдавалось обязательно с предъявлением оной. Для офицеров впервые увидевших сразу несколько сортов копченой рыбы в фирменной упаковке. Мясных балыков всех видов копчений, пять штук говяжьих языков готовых к немедленному употреблению, паштетов всех разновидностей. Сгущенки пять банок, сливки, какао в банках для быстрого приготовления. По две банки икры черной и красной. Завтрак туриста три банки, две бутылки Армянского коньяка пять звездочек и блок сигарет Пэл-мэл. Приравнивалось к сокровищам Али-Бабы. И назвать эту выставку народного хозяйства не пригодным к употреблению просто язык неповорачивался. Хотелось это сесть сразу, все и немедленно.

Остолбеневшие офицеры стояли молча, захлебываясь слюной, в страшном неожиданно наступившим припадке дикого голода. Рота, равняйсь, смирно! Товарищ капитан, разрешите преступить к раздаче обмундирования, рявкнул старшина Косых. Разрешаю. Прохрипел дежурный капитан, не заметив, что вся рота был один голый Пупков.

Прапорщик Кобылец не один десяток лет, безошибочно определявший на глаз размеры обмундирования бойцов. В ужасе уставился на Пупкова, понимая, что таких размеров нет. На этого бойца надо шить в ателье даже кальсоны. Разведя руками признаваясь в полной беспомощности, доложил Кобылец. Задница бойца превышала размера плеч, а все остальное напоминало беременную мать на девятом месяце. Офицеры молча, раздавили две бутылки коньяка, основательно закусили. И напялили на Пупкова обмундирование для особо крупных бойцов пятого роста. Получился растолстевший Пьеро из сказки Буратино. Но коньяк и хорошая закуска повысело настроение, проверяющие забыли, что они на службе и такие мелочи уже не имели никакого значения. Просидев два часа в пару, рота вошла в предбанник, и рухнула на пол в сударагах истерического смеха. Еще никто не понимал, какое преимущество получил боец Пупков.

Своим ходом подразделение во главе со старшиной Косых прибыло на огромный плац для торжественного построения и смотра личного состава. Равняйсь! смирно! рявкнул Косых и строевым шагом отчеканив метров пятьдесят взяв под козырек доложил, что вверенная ему авторота построена. Принимал парад майор Кузьмин. Бойцы поздравляю вас с прибытием в гвардейскую дивизию ордена Суворова и Ку… Дальше майор увидел Пупкова. По инструкции Косых, построиться надо было по ранжиру, как понял Пупков в самом первом ряду, но с краю. Кузьмин осматривая , бойцов с левой части строя пытаясь придраться к какой нибудь части обмундирования не находил ни каких нарушений и даже улыбался. Все войны были высокого роста, подтянуты, обмундирование сидело как с иголочки. С минуты на минуту ожидалось прибытие комдива. И вдруг он увидел нечто похожие между павлином и кадушки без ручек. Даже чучело из сказки Алиса в стране чудес было-бы произведением исскуств по пошиву верхней одежды. Головной убор бойца съехал ниже бровей, шинель хотя и была на несколько размеров больше, но на заднице распушилась веером, как у павлина в брачный период. Рукава были на полметра больше, казалось, что боец с рождения инвалид и полный идиот. Мобелезован в армию с дальнейшей срочной демьбелизацией из рядов Советской Армии. По причине полной непригодности из-за отсутствия, каких либо конечностей. Ноги тоже исчезли, шинель пятого размера устраняла эту важную деталь война победителя. Весь модельный ансамбль, был перетянут армейским ремнем у самых грудей. Живот беременного солдата не позволял его присутствия в другой части тела. Вдали показалась черная” Волга” комдива. Кутузова ко мне! Очумевший от увиденного закричал майор Кузьмин. Кутузов по вашему приказанию прибыл, доложил старшина Косых. Это что у вас тут…?

Рядовой Пупков. Пупкова в мою машину и в лазарет. Все, психушка, пронеслось в голове Пупкова, не успев опомниться, его затолкали в уазик, и на полной скорости машина понеслась с глаз долой. Так майор Кузьмин спас жизнь комдиву. Третий инфаркт мог закончиться летальным исходом. Гвардии Генерал-Майор Бурлак после очередного приема начальства из ЛЕНВО и дикой трехдневной попойкой в личной бане, которая обязательно заканчивалась пожаром. Крыша бани была проложена соломой и выдерживала максимум двое суток, после чего, горела ярким пламенем, выделяя едкий черный дым. Вся дивизия поднималась по тревоге для спасения командиров.

Тысяча бойцов ведрами с речки поливали крышу. Вся сложность учений заключалось в том, что генералы наотрез отказывались покидать командный пункт и сдаваться врагам. Два совершенно голые генерала продолжали жрать и пить до полной победы. Когда дышать уже было нечем, они надевали противогазы и продолжали по телефону руководить боевыми действиями. Понять, что они говорили, было невозможно. Ответ с другого конца провода был один, есть, ваш приказ выполнен. Когда враг был повержен, они искренно верили, что их приказы исполнены в срок. И требовали наградные листы. Эти учения страшно веселило проверяющего. После чего дивизии ставилась оценка отлично. Проверяющий убывал в Ленинград с докладом. Комдив в госпиталь с инфарктом.

Дивизионный лазарет оказался очень милым двухэтажным учреждением гражданского типа. Медперсонал состоял из вольнонаемных гражданских лиц. Начальник лазарета капитан Николаев производил приятное впечатление интелегентного человека. Совсем непохожего на военного. Сопровождающий сухо доложил, рядовой Пупков из молодого пополнения доставлен по приказу майора Кузьмина. Николаев, зачем то дважды протер очки, внимательно осмотрел Пупкова с ног до головы, каким — то растерянным взглядом и попросил медсестру сопроводить больного в гардероб. Пупкову выдали новенькую пижаму, одели в тапочки и отправили в четырехместную палату. Забегя вперед, что по возрасту, Гарик выглядел года на три моложе своих лет и говорить, что он из молодого пополнения не имело смысл.

В палате было тепло и уютно. В дальнем углу лежал старослужащий сержант Иванов и читал журнал. Они быстро познакомились, Гарик в деталях рассказал причину своей срочной госпитализации. Иванова развеселило это приключение. Потом сказал, что этот цирк вряд ли кто повторит. Дело в том, что в лазарет доставляют в двух случаях: когда солдат присмерти, либо по блату, как он сам отдохнуть. И то после выполненной сложной работы по заказу командования дивизии. Например, он отремонтировал все ворота в автопарке двадцать штук. Точнее сказать сделал новые. Но что бы из бани в лазарет это мистика. Время с разговорами пролетело быстро. Ладно, пошли ужинать, сам увидишь. Столовая в лазарете состояла из четырех столиков. Они были уже накрыты на четыре персоны. Ужин состоял из большого куска жареной трески и картофельного пюре. Рядом стояла большая пустая чашка. Когда мы доели треску, нам принесли молоко. Для Гарика это был царский подарок. На гражданке он выпивал молока три литра ежедневно. Оказалось молоко носят сами больные, из подсобного хозяйства за два километра по очереди в ведре. Гарик был готов отказаться от всего ужина, только не два километра с ведром. Кроме Пупкова с Ивановым в лазарете больных было еще двое. Один был Витя, из тех который присмерти, на него упала железнодорожная шпала и он готовился после лечения домой, поскольку с легка подвинулся рассудком ничего не соображал и как то странно улыбался. Из лазарета его невыпускали даже во двор, боялись, что он просто уйдет и не вернется. Второй в гипсе Сеня со сломанной рукой. Поскольку Сержант Иванов числился младшим командиром и к тому же демьбель, молоко он не таскал. Почти неделю бессменным поставщиком молока был однорукий Сеня. Увидев меня, он стал злорадно улыбаться, намекая на мою очередность. Гарик был обречен. И вдруг Сержант Иванов встал и приказал однорукому Сене и впредь доставлять молоко до прибытия дееспособных военнослужащих. Загипсованный Сеня чуть неподавился собственной слюной. И стал удивленными глазами искать во мне признаки недееспособности. Видимо таких признаков он не обнаружил и озадаченно удалился. Пупков тоже был мягко удивлен таким решением Сержанта Иванова. Истинную причину Иванов сказал в палате. Скука здесь, я уж хотел проситься в часть и вдруг ты с таким финтом: дом, баня, лазарет. Это кино еще незакончилось. Решил остаться и досмотреть, а тем более участвовать.

Приключений на гражданке у Гарика было хоть пруд пруди. Читал много, любил кино и театр. Даже числился внештатным актером на Ленфильме. Хотел стать врачом. Прочитано много книг по медицине. Когда Гарик начинал что нибудь рассказывать о своих приключениях на гражданке, его с удовольствием слушали. После очередного монолога артиста Пупкова Иванов призадумался. Тебе надо придумать болезнь и войти в роль. В девять утра обход и тебя в момент выпрут из лазарета. В армии ты сам видел, даже загипсованные молоко таскают ведрами за два километра. Так что у тебя придумать и войти в роль осталось шесть часов. Товарищ сержант шесть часов, это слишком много. Симптомы болезни я знаю наизусть прямо с учебника для обучения студентов в высших учебных медицинских вузах страны. А входить в роль буду, как в разведшколе с просони. Врачам останется, только правильно поставить диагноз. Значит, продолжение следует. Сладко засыпая, сказал сержант Иванов.

Всю ночь Гарику снились кошмары. Что он разведчик в тылу врага засланный Генералом Ивановым. Задача установить, чем занимается дивизия. А главное ликвидировать врача-садиста по кличке Маргулис. За ним велась слежка, однорукий Сеня с ведром молока, шел по пятам. Гарик был на грани провала. Кто-то тряс его за плечо, проснулся весь в поту с пересохшей глоткой. Вам плохо, спросил врач-садист Маргулис никак нет, очень даже приятно. Не своим голосом прошептал разведчик Пупков, не сдаваясь врачу-садисту Маргулису и двум его подельникам в белых халатах. Рядовой Пупков, наконец, вышел из бредового состояния в реальную действительность. Перед ним стоял испуганный начальник лазарета Николаев и пытался сунуть в нос Пупкову вату с нашитерем. Позади его стояли две медсестры, а в дальнем углу довился от смеха сержант Иванов. Скажите правду на что жалуетесь, настаивал капитан Николаев? Боли в правом боку, тошнота, головокружение, после приема пищи диарея, изжога, как на экзамене строго по учебнику доложил рядовой Пупков. Что — ж вы на медкомиссии ничего не сказали? Боялся, что для службы в армии буду непригоден. В нашей семье это позор. Похвально произнес капитан Николаев. Cразу вызвав уважение к своей персоне у всего личного состава лазарета. Чистой правдой в этой дуэли между капитаном Николаевым выпускником медицинской академии и самоучкой рядовым Пупковым было две вещи позор в семье, так считал его отец, отслуживший шесть лет на флоте и даже в мысли не допускал обратного поворота судьбы своего сына. И постоянный понос после приема пищи. Понос был следствием постоянного переедания единственного ребенка, которого с малых лет кормили, чуть ли не насильно. Страх голода блокадного Ленинграда прочно, на всю жизнь, закрепился в умах родителей Пупкова. Ужас голода удесятерялся, когда после блокадной пайки состоящий из 125 граммового кусочка хлеба для детей и 250 граммового кусочка для взрослых. (Все делилось поровну). Дети просили кушать, а дать было нечего.

Капитан Николаев, проведя небольшой консилиум, назначил Пупкову здать анализы: мочи, кал, желудочного сока и желчи. С последующим лечением во вверенном ему лазарете.

После ухода медицинских светил, сержант Иванов, наконец, снял с головы две подушки, при помощи которых он удерживал свои эмоции. Это — ж цирк, гипноз, я сам поверил в твою страшную болезнь. Не знаю, какой диагноз ты наговорил, но такой спектакль в жизни не видел. Особенно когда ты стал хрипеть и покрываться потом Николаев хотел вызывать из госпиталя подкрепления. Да мне сон приснился. Что ты послал меня в тыл врага уничтожить врача садиста Маргулиса, я был на грани провала, меня преследовал однорукий Сеня с ведром молока. Я никак не мог сбросить хвост. Было дикое напряжение в астрале, а тут мне наяву вату с нашитерем запихали. Тут бы любой захрипел и в судорогах забился, как еще пена изо рта непошла. Да, с сожалением сказал сержант Иванов, если б пена пошла, тебя точно коммисовали. Ниже этожем шла перепалка между Кузнецовым и Николаевым. Кузнецов прибыл лично забирать своего бойца. Какая печень кричал Кузнецов он только из дому приехал и в баню сходил. Он даже в столовой небыл. Вот и хорошо, что не был, после вашей столовой сразу в морг отправлять надо, доносилось с другого конца коридора. Водопровода нет воду кипятите в котлах. A уж эта затея, мыть посуду в ванне веслом от лодки, вообще ни в какие ворота не лезет. А что мне докладывать комдиву? Не унимался Кузнецов, что после помывке в бане молодой боец Пупков застудил печень. Вы вместе с Пупковым, хотите чтоб и я к вам присоединился, с последующей отправкой в психушку. Если вы товарищ майор так и доложите комдив без всяких сомнений не только вас, но и меня определит в это учреждение. Доложите, потерял сознание, был немедленно отправлен к Николаеву для обследования. Ну и как он? Кто? Пупков после бани из коматоза вышел? Или все два года в летаргическом сне прибывать будет? Ехидно спросил Кузнецов. Доложите, сильный молодой организм Пупкова, выдержал двух часовую помывку в бани холодной водой при температуре окружающей среды плюс десять градусов в сознание пришел, обморожений конечностей необнаружено.

Остальные сорок человек слегка обварились в парной. Уже натрепал, коматозник хренов. Скоро вся дивизия на смотрины ходить будет. Расскажите майор Кузьмин, как вам удалось в бани сорок человек сварить, а Пупкову печень обморозить. Ты лучше скажи? Нахрена ты его вообще ко мне привез? А ты его видел? Пупкова не только комдиву, никому показывать в таком виде нельзя. На его кабана даже кальсоны не лезут. Так бы сразу и сказал. Приведем Пупкова в надлежащий вид и отправим в часть. Забирать его нельзя, наливая второй стакан спирта, сказал Николаев. Всю дивизию опозорим. А нас с тобой на новую землю сошлют, добавил Кузнецов. На том тайное офицерское собрание и закончилось. Кузнецов отбыл в часть. Николаев приступил к разработке плана приведение рядового Пупкова в надлежащий вид.

С раннего детства Пупков страдал хроническим насморком, при резком изменении климата обе ноздри закладывало наглухо, и дышать он мог только ртом. Что и произошло сразу после посещения бани и ожидания в строю на морозе высокого начальства.

Следующий анализ по замыслу капитана Николаева был забор желчи и желудочного сока для определения химического состава и постановки диагноза. Николаев возлагал огромные надежды на этот анализ. Пупкову на гражданке предлагали провести этот эксперимент, но он наотрез отказывался глотать резиновую кишку с набалдашником, рискуя при таком насморке задохнуться.

Войдя в палату, Николаев торжественно объявил, завтра из Госпиталя приезжает специалист по зондированию. Пупкову явиться к 9-00 утра в процедурную.

Завтра Иванов приглашаю тебя на заключительный, смертельный номер, по заглатыванию резиновой кишки, через глотку прямо в желудок. Хорошо если реанимация будет поблизости. Да сожрешь ты эту кишку. А дышать, то чем? Задохнусь, как пить дать. Давай спать. Утром будем действовать по обстановке, сказал Иванов и крепко заснул.

Продолжение следует…