В этой квартире я жил один. Это была не моя квартира. Я её снял. Мне нужно было побыть одному. Чтобы никто не звонил, не приходил, не писал… Нужно было ни с кем не общаться. Иногда на меня такое находило. Длилось от одного часа до суток, не больше. Но в этот раз что-то затянулось.
Квартира обошлась мне совсем недорого. Главным образом из-за того, что она была в старом доме, и не убиралась, наверное, год. Тут мне разрешили делать всё что угодно — выбрасывать всё, что не нужно, покупать и ставить что угодно, на своё усмотрение. Разрешили даже сломать стену, которую построили в качестве перегородки, чтобы разделить две смежные комнаты. Но я, разумеется, ничего не делал. Я не убирал, не стирал, не готовил себе еду. Я отключил телевизор и интернет. Два дня я был счастлив. Потом захотелось есть.
К тому же достали тараканы. Когда я ночью выходил на кухню попить воды, они, напуганные внезапно включенным светом, разбегались во все стороны. В принципе, я ничего не имею против них, но вели они себя очень нагло. Это раздражало. Я купил ловушки для тараканов. Одну из них решил поставить в углу, под столом. Когда я наклонился, то обнаружил между плинтусом и стеной где-то с килограмм сахара. Это был тараканий рай.
Пришлось нанять человека, который бы это всё убрал. Так сказать, горничную. Она же готовила мне еду и стирала мои вещи в стиральной машинке.
Пока она была в квартире — я ничего не мог писать. И меня это радовало. Потому что писать всё равно ничего не получалось. Что называется — муки творчества. Девушка немного отвлекала меня от этого. Она была чуть ниже среднего роста, с большими глазами, длинными каштановыми волосами до плеч. Её поведение, жесты, манера разговора своей непосредственностью больше походили на детские. А может, это был тонко просчитанный ход. Она приходила часов в одиннадцать и проводила у меня часа четыре или пять. Всё это время я не вставал из-за компа — то ли стеснялся, то ли не хотел путаться под ногами. Она носилась по всей квартире, с восторгом комментируя любые свои находки, будь то чайник семидесятого года, гранёный стакан или очередное логово тараканов. Обычно фраза начиналась с «Ебатся в рот!» или «В рот мне ноги!». Дальше шло подробное описание находки, адресованное, конечно же, мне. Я что-то мычал в ответ типа: «Угу» или «Не ругайся». Кажется, ей действительно нравилась эта квартира, тут она чувствовала себя искателем сокровищ. Я разрешил ей забирать всё, что понравится. Недавно она забрала две пол литровые банки, до краёв наполненные разноцветными обмылками: синими, белыми, розовыми, зелёными, сиреневыми… Это было прекрасно. Это было совершенно. Кто собирал эти обмылки? Зачем? Сколько времени для этого понадобилось? Теперь уже неважно. Теперь это просто красивые кусочки.
Иногда она просила достать что-то с верхних полок, передвинуть или перенести что-то тяжёлое. Где-то, неизвестно где, она нашла около десяти коробок с книгами, записями, открытками, письмами и фотографиями. На одной из фотографий была изображена очень красивая молодая женщина. На обратной стороне стояла дата — 1953 год.
Не смотря на то, что моя «горничная» почти никогда не замолкала, мне это абсолютно не мешало. Она не грузила меня своим миром. Она не лезла в мой мир. Она просто восхищалась миром.
По вечерам было не так весело. Я оставался один. В пустой квартире. Если мне было скучно — я выдумывал всяких монстров, и представлял, что сейчас они ворвутся, разорвут меня на части и съедят. Очень бодрит, попробуйте как-нибудь. Лучше любого телевизора. Правда, давало побочные эффекты, благодаря моему хорошему воображению. Иногда я запугивал себя чуть ли не до паники.
Потом я купил бинокль и стал смотреть в окна соседнего дома. Не подумайте, что я какой-то извращенец. Просто уже начал понемногу скучать по людям. Хотелось знать, не скучают ли они по мне. А они, вроде как, не скучали. Вроде даже совсем обо мне то ли не знали, то ли не помнили. Большинство окон были зашторены. Но одно из них не зашторивалось никогда. Это была квартира на первом этаже. Правда, всей квартиры я никогда не видел. В сторону моего дома выходило только одно окно. Так вот. Каждый вечер, в одно и то же время, в этой комнате появлялся парень. Он ложился на кровать, которая стояла возле окна и просто лежал. Через какое-то время приходила девушка. Она тоже ложилась на кровать, клала голову ему на плечо, и они просто лежали. Девушка всегда приходила в одной и той же короткой юбке. Она ложилась спиной к окну и сгибала ноги в коленях. Почему-то хотелось банально заглянуть ей по юбку, но мне из моей квартиры ничего не было видно. Потом они просто вставали и просто уходили.
А на следующее утро опять приходила горничная. Каждый день она переодевалась в новую футболку, каждый день другого цвета — красная, зелёная, белая, желтая… Последний раз она была в чёрной.
В один прекрасный день она не надела вообще никакой футболки. «Они все запачкались» — с тихой грустью объяснила девушка.
… Потом мы долго лежали вместе — я на кровати, на спине. А она на боку, согнув ноги в коленях и положив голову мне на плечо. Молчали. Тогда я понял парня и девушку с первого этажа.
И на следующий день мы точно так же долго и молча лежали вместе.
Пока все её футболки стирались в моей стиральной машине.