4. Город-призрак.
Фура притормозила на окраине. Водитель объяснил, что в центр большегрузные машины не пропускают, да и туда ему без надобности, мол, въезд на территорию подземного захоронения находится в стороне от городских построек. Мэри поблагодарила и, ступив ногами на землю, почувствовала себя усталой. Земное притяжение прижало ступни её ног к твёрдой поверхности, пытаясь дотянуться до её плеч. Вечерние сумерки, подсвеченные тусклыми фонарями на столбах, молча, наблюдали за стройной незнакомкой в шортах с дорожной сумкой через плечо.
Мэри огляделась по сторонам. Покосившие от времени дома, как бы присели перед ней в приветственном реверансе. Она взглянула на часы. Поздно…
«Что ж надо искать ночлег. Что-то должно быть здесь для приезжих».
Она минут десять выбиралась к центру, памятуя о том, что все города на Земле строились по единому шаблону, и там где располагалась площадь, и был центр, куда стекались дороги с окраин. Этот город-призрак не был исключением: имелась и площадь, и здания в немой покорности, обрамлявшие её, и даже фонтан с полуразрушенной статуей не то женщины, не то мужчины с вытянутой рукой в небо.
«Как символично, — подумала Мэри, – поближе к звёздам и подальше от всего этого».
Обошла площадь и только со второго раза наткнулась на выщербленную вывеску над дверями одного из зданий, которая указывала на то, что по этому адресу можно найти ночлег. Мэри вошла и оказалась в вестибюле, заставленном растениями в горшках. Они были повсюду: на полу, на столах, на подоконниках. Мэри прошла к почерневшей от времени стойке, за которой дремал старик.
— Здравствуйте…
— От её слов, старик вздрогнул. Его глаза не сразу поймали её в прицел. Когда же это всё произошло, он долго не мог понять: откуда здесь в этом захолустье такое загляденье?
— Здравствуйте, мне нужен номер, — Мэри положила перед сонным стариком свои документы.
— Да, да… сейчас, — он машинально просмотрел её удостоверение. – Надолго к нам?
— Пока не знаю. Думаю, что суток надвое.
— Надвое суток, — пожевал губами старик, что-то вписывая в тетрадь с пожелтевшими страницами. – С какой целью посетили наш город?
— По работе, — ответила Мэри.
— По работе, — повторил он. – У вас пятнадцатый номер… на втором этаже. Все удобства…
— Спасибо.
— Хотите совет? – старик серьёзно посмотрел на Мэри. — Прячьте свои ноги от посторонних глаз, да и вообще не демонстрируйте, что вы женщина. У нас насчёт этого, так сказать, голод….
— Я учту это.
Старик чуть-чуть подобрел лицом и отдал ей ключи.
Наутро Мэри решила осмотреть местные достопримечательности. Упрятав свои ноги в парусиновые широкие брюки, надев на голову панаму, она вышла в город. Солнце только-только выползло из-за крыш домов, но его лучи успели уже напомнить о себе: асфальт и здания уже пыхали жаром.
Мэри сделала круг почёта по площади, читая вывески над дверями магазинов. Иногда мимо неё проходили мужчины в спецовках, задумчивые с пожелтевшими лицами. Мэри отметила про себя, что их было немного. Были и другие. У этих насчёт цвета лица всё обстояло благополучно. Она ещё подумала о том, что кое-кого радиация всё же зацепила. Собственно, об этом ей ещё в кабине фуры рассказывал водитель. Поймав себя на мысли, что она совсем не думает о цели своего приезда, решила побольше походить по этому городу-призраку, чтобы поближе познакомиться с этим миром. Мэри ещё подумала: «Сколько мне придётся здесь пробыть, чтобы агент смог на меня выйти?»
Собственно, ей не надо было на счёт этого переживать. Тот, кто должен был к ней подойти, уже несколько минут наблюдал за ней, стоя под козырьком бакалейной лавки. Подполковник Кларк был неплохой конспиратор и отлично знал, что там, где будет назначена встреча, она всегда состоится или почти всегда. Он не зря выбрал этот город-призрак. Вдали от цивилизации, начинённый опасными для здоровья отходами – лучшей явки и не придумать. Если учесть, что в городе не так уж много жителей и каждый новый человек у всех, как на ладони, а если это ещё и женщина, то сами понимаете, что только нелепая случайность могла помешать встретиться Мэри с агентом.
Конечно, риск был, а тем более, когда ты одна женщина на целый город и каждый, кто на тебя посмотрит, запустит свой взгляд тебе под юбку. Мэри об этом знала, но делала вид, что всё это её нисколечко не волнует. Она не спеша, прошествовала мимо оборачивающихся мужчин. Остановилась у вывески с объявлениями. Кто-то продавал микросхемы, кто-то искал системные платы…
«Прямо радиокружок какой-то, а не город» — подумала она и тут же за своей спиной услышала:
— В этом году жара обещает удивить нас своей щедростью
Это был пароль. Мэри не оборачиваясь, произнесла отзыв:
— Будем надеяться, что это не отразится на здоровье людей.
Она повернулась. Перед ней стоял мужчина со следами желтизны на лице. Он смотрел на неё так, как будто хотел сказать: «Наконец-то, а то я думал, что это, никогда, не произойдёт».
— Что с вами? Вы плохо выглядите… — Мэри участливо оглядела его.
— Медленная смерть, — пояснил мужчина. – У меня мало времени: ни сегодня, так завтра я слягу, а поэтому перейдём сразу к делу.
Он вкратце рассказал, как действовать Мэри в сложившейся ситуации. Она выслушала и сказала:
— Вам надо срочно отсюда уезжать.
— Поздно… уже поздно. Лучевая болезнь, плюс жара не дадут мне времени, а потом зачем убегать оттого, что уже тебя поразило.
— Вы умрёте?
— Да.
— Может быть, всё-таки попытаться?
— Зачем? – мужчина протянул Мэри небольшой контейнер, внутри которого находилась микроплёнка. – Здесь всё, что интересует подполковника Кларка. Ещё передайте ему на словах, если вам удастся отсюда выбраться, что пора возвращаться на Землю. Игры в роботы закончились. Машины раньше людей почувствовали это, и теперь их ничто не остановит, чтобы от всех нас избавиться. Кроме этого, здесь объявилась непонятная сила, которая пытается внести свою корректировку в отношения между роботами и людьми. Судя по всему, цель у них одна: поссорить нас. Пока ещё есть время — их можно остановить, но для этого одного миловидного личика недостаточно, — мужчина пристально посмотрел на Мэри и задал вопрос: — А вы точно оттуда? – он кивнул на небо.
— Точнее не бывает. А почему вы меня об этом спрашиваете?
— Вы очень внешне похожи на последние модели роботов-людей.
— И вы думаете, что я…?
— Есть такое сомнение, — признался мужчина. – Тут всякое может случиться. Да, передайте подполковнику, что те, кто здесь хочет посеять вражду между машинами и людьми, выполняют задание тех, кто окопался в руководстве, там в Космосе.
— Какие есть доказательства?
— Вот с этим туговато… Придётся вам этим заняться. Знаю, что в одиночку будет трудно и всё же… — мужчина пошатнулся, прикрыв глаза.
— Вам плохо? – Мэри схватил его за руку.
— Это бывает. Сейчас пройдёт… — мужчина облизнул пересохшие губы. – За десять лет моего пребывания здесь и не такое бывало. Таких городов–призраков на Земле предостаточно, но ещё остаются и другие мегаполисы и там живут люди. Их не так уж и много, но они есть. Среди них, наверное, есть и хорошие, но в основном – это обиженные на тех, кто их не взял с собой в Космос. «Великое переселение» человечества с Земли в Космос не ставило перед собой задачу вывезти отсюда всех. Тогда этот вопрос как-то сам собой отпал, потому что было достаточно всего, что требовалось для жизни, а тем более роботы выполняли самую тяжёлую работу, и оставшимся на Земле надо было просто жить. Это было тогда, а теперь всё изменилось. Страх, первоначальный страх, что апокалипсис вот-вот разверзнет свои объятия и всё живое поглотит тьма, отступил и на место ему пришёл другой страх. Страх быть порабощёнными машинами. Повторяю: людей мало и их страх стал себя проявлять. Это на руку тем, кто начал отстрел людей-роботов. Посеяв хаос и неразбериху, они легко могут захватить заводы по производству машин и тогда… — мужчина опять закрыл глаза, облокотившись об опору вывески для объявлений. – Вам надо отсюда уезжать. Сегодня же вечером я пришлю за вами человека.
— Куда?
— Как можно подальше отсюда. Те, кто начал опасную игру, сея новую войну, не остановятся не перед чем. Я не удивлюсь, что этот город-призрак они захотят превратить в мину замедленного действия. Достаточно будет обложить захоронение радиоактивных веществ запалами и взрывчаткой, получится хороший фейерверк. Всё взлетит на воздух, и последствия будут необратимы.
— Опять смерть?
— Только в этот раз обручённая с бесконечностью.
— А как же роботы? – Мэри поддержала мужчину за руку.
— Эти останутся, а все люди умрут. Машины быстро восстановят свои производства. Они уже сейчас демонстрируют чудеса технической мысли и потом им, что жара, что холод – всё ни почём.
— Получается, что…
— Вот именно, но с этим надо ещё разбираться. Что-то мне становится плохо…
— Может вам отлежаться?
Мужчина улыбнулся, скривив пожелтевшие губы:
— На том свете отлежусь.
Мэри наблюдала, как он достал из кармана какие-то таблетки. Мужчина перехватил её взгляд и произнёс:
— Помогает, но ненадолго. Так вот, отсюда вам надо уезжать. Карта у вас есть?
Мэри достала из сумки миниатюрный путеводитель. Мужчина поводил пальцем по карте и, ткнув ногтем в точку, сказал:
— Здесь мы, а вот тут есть город, где проживает автор нашумевшей статьи про людей-роботов. Я с ним незнаком, но, судя по всему – это человек и человек, знающий что-то, о чём мы с вами пока не догадываемся. Это я на всякий случай вам говорю, если захотите удостовериться, что он не машина. Моя интуиция мне подсказывает, что не только мы им заинтересовались. Вы меня понимаете?
Мэри кивнула. Мужчина перевёл дыхание.
— Кажется, приступ прошёл, — его голос стал звучать чуть громче. – Постарайтесь не вляпаться… Извините меня за тон, вы женщина, а здесь….
— Я девушка, — поправил его Мэри.
— Это без разницы – мозги одни и те же. Ещё раз прошу извинить меня за тон.
— Ничего, продолжайте.
— Собственно, я всё уже сказал: найдёте журналиста и постарайтесь его убедить играть на нашем поле. Перетяните его что ли…
— Что значит – перетянуть?
— А то и значит, что он принадлежит к пишущей братии, а люди этой профессии всегда себя считали независимыми в выборе партнёров, когда речь заходила об игре и где на кон ставилась жизнь. Кстати, для многих эта независимость обернулась отпеванием. Ну, этот парень ещё поживёт и, тем не менее, сделайте всё возможное, чтобы он был с нами. Да, у вас есть оружие?
— Есть, — ответила Мэри.
— Возьмите ещё и это, — мужчина протянул ей два ствола. – Безотказные в деле, а самое главное само-наводящий прицел. Кстати, это изобретение не рук человека, а роботов.
— Откуда это у вас?
— С людьми, как и с роботами надо ладить и тогда многое из невозможного будет под силу даже ребёнку.
Мэри под пристальным его взглядом спрятала оружие в сумку. Он вздохнул и сказал:
— Что ж вас послали сюда? Неужели по профессиональней никого не нашлось?
— Не нашлось, — Мэри понимающе улыбнулась.
— Вы где остановились, в гостинице?
— Да.
— Завтра в восемь часов утра за вами придёт человек. Он выведет вас за город на трассу и посадит в машину. Всё. Прощайте…
— А вы?
— Я уже всё решил насчёт себя. Передайте подполковнику Кларку: пусть моё внеочередное звание, да и награды засунет себе…
В означенное время за Мэри пришёл щуплого телосложения человек. На пальцах показал, что ей надо следовать за ним. Они направились на окраину города, где трасса делала небольшую петлю, подступая к покосившимся домам почти вплотную. Сейчас, как и вчера, Мэри показалось, что строения присели перед ней в почтительном поклоне. Она грустно посмотрела на покосившиеся крыши, освещённые лучами восходящего солнца, и подумала про себя: «А действительно, похож на город-призрак…»
5. Журналист.
Жюф всю последнюю неделю делал вид, что ему нет дела ни до чего в этой жизни. Это, по-видимому, устраивало тех, кто пытался диктовать ему правила поведения в ситуации, когда надо было просто упасть на дно и не подавать признаков жизни. Главный редактор постепенно успокоился – ему больше никто не звонил и не угрожал прикрыть газету. Страх куда-то улетучился, и он стал теребить Жюфа насчёт очередной сенсации. Тот всё обещал, но его нюх отказывался с ним сотрудничать и запах подгорелого молока, как будто нарочно, не хотел себя обнаруживать. Жюф знал, если наступила такая невезуха, то так будет и дальше и надо просто переждать, а тем более вот-вот должны были обрушиться «солнечные дожди» на Землю. Когда наступал их сезон, жара становилась нестерпимой и все, кто тяжело её переносил, старались подсесть поближе к раскрытым холодильникам.
Жюф считал себя человеком с улучшенной сопротивляемостью ко всему подобному. Сносно переносил жару и даже хотел написать статью о своём этом феномене. Единственное, что его останавливало, так это то, что обыватели могли запустить в него камнем, мол, человеку это не дано, а раз так, пожалуйте в разряд людей-роботов. Попробуй потом вякнуть насчёт того, что ты – человек.
Лора продолжала его изредка навещать, пытаясь разговорить на тему о роботах. Жюф отмалчивался. Он сохранял молчание, даже когда она демонстрировала перед ним своё отточенное тело, раздеваясь до нога. Каждый раз, наблюдая за этими с ценами, он приходил к заключению, что Лора самая настоящая женщина-робот нового поколения. Жюф отметил про себя, что на её теле нет ни единой родинки, ни единого волоска. В этом можно было убедиться, даже не притрагиваясь к её телу. То, что Жюф сохранял спокойствие по отношению к женской наготе, злило Лору. Она приставала к нему. Как продажная девка, но он был непреклонен: закатывал глаза и цитировал что-то несуразное из классиков, намекая на свою несостоятельность заниматься с ней любовью. Жюф это проделывал с определённой целью и если следовать его логике, эта игра рано или поздно должна была взорвать эту самоуверенную «куклу» изнутри и тогда…
Вот об этом Жюф даже не признавался самому себе. Он просто не хотел об этом думать, потому что с раннего возраста исповедовал принцип: не брать то, что тебе не принадлежит. Может быть, поэтому, если взять его отношения с женщинами, он, никогда ни у кого их не уводил. Это делало его и в первую очередь в своих собственных глазах, непохожим на всех остальных мужчин, получавших от всего подобного непонятное наслаждение. Собственно, Жюф их не осуждал, потому что в большинстве случаев, женщины сами провоцировали мужскую половину на всё такое. Эти шалуньи умели довести ситуацию до кипения и получали от жизни то, что хотели.
Выросший на другом континенте и узнавший о разделявших некогда страны границах из учебников, Жюф обрадовался тому, что родился именно сейчас, а не тогда. Ему сегодняшнему было трудно понять, что в прошлом, чтобы выехать из одной страны в другую, надо было пройти процедуру по оформлению визы, после которой только разрешалось ступать ногой на чужую территорию. Теперь другое дело и те паспорта сильно видоизменились. Паспорта-то изменились, а цифры остались. Казалось бы, ну и что тут такого: цифры, как цифры, но Жюф понимал, что не всё так просто. Он считал, что за ними скрывается информация о каждом живущем на этой планете, и с годами эта информация пополнялась всё новыми и новыми данными.
Когда началось «великое переселение» человечества в Космос, именно эти цифры сыграли роковую роль в судьбе тех, кто остался на планете. Никто никому не стал объяснять, почему надо было поступить именно так, а тем более, когда этим было заниматься, если водная стихия наступала на сушу, уничтожая города и сёла, стирая с лица земли целые государства. Опять же для большинства людей Космос ещё был недосягаем потому, что не все понимали его значение для будущего человечества, а поэтому землян больше волновало не это «переселение», а возможность выжить на планете в условиях природных катаклизмов. Видно Создатель сжалился всё же над людьми, и природа-мать сменила свою «агрессию» на «милость». Взамен бушующим лавинам воды пришла пора засухи. Солнце перехватило инициативу, и другая крайность вторглась на планету Земля. Конечно, ко всему можно привыкнуть, и привыкали, и переносили жару, искали выходы из всего этого и даже находили. А иначе как объяснить, что на планете, вопреки всему ещё была жизнь? Да, большую часть населения составляли люди-роботы, но об этом никакой информации не было и вот вдруг какой-то журналист, безусловно, талантливый взял и каким-то образом докопался до всего этого. Случайность или…? Ну, что теперь гадать, когда один сказал, а другие услышали? Замечу, что вопросы появились. Странно то, что никто не спешил давать на них ответы. Было ощущение, что все выжидают.
Жюф, один из немногих, кто к жизни не имел претензий. Он ко всему происходящему относился философски, и когда осознал, что он, как и другие, кого не взяли в Космос, навсегда останется на этой планете, и будет смотреть на звёзды, задрав голову и не более, нисколько не расстроился. Выбрав профессию журналиста, окунулся в работу и зажил себе на радость, а людям на удивление. Что-что, а этому он научился быстро, в результате чего заполучил столько завистников, что мог запросто считать себя чуть ли не единственным человеком на планете, кого так ненавидели окружающие. Удивительно, но это нисколько ему не мешало делать свою работу качественно. Даже сейчас, когда он обосновался в этом городе и, как он выражался, вляпался в очередную историю с непонятным продолжением, Жюф оставался тем, кем хотел быть – человеком. Он не раз говаривал, что без всего такого его жизнь была бы скучна. А что такое скука, когда тебе некуда девать энергию? Правильно – это разрушительная сила, которая всегда или почти всегда толкает людей на преступления. Жюф и здесь проявил столько силы воли, что судьба устав с ним противоборствовать согласилась и отпустила его по этой жизни в свободное плаванье, лишь изредка наблюдая за ним в свою подзорную трубу на расстоянии.
Теперь, как размышлял Жюф, ему если что не будет стыдно за прожитые годы и, попав на небеса, будет время для воспоминаний, а если ещё и повезёт и там под облаками он встретит понимающего издателя, то он даже что-то издаст из серии под названием «Охотник за сенсациями».
Как-то Лора застав его за подобными размышлениями, спросила:
— Задумался?
— Мечтаю.
— О чём?
— О рае.
— Так рано?
— А почему бы и нет? Сегодня я здесь, а завтра там, — Жюф показал глазами на потолок.
— Я так далеко не заглядываю.
— Это отличает тебя от меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Сказать, значит, лишить тебя возможности самой найти ответ на этот вопрос.
— Выражайся яснее.
— Яснее? Можно и яснее. В чём отличие машины от человека?
Лора сделалась серьёзной. Жюф усмехнулся и произнёс:
— Какая бы ни была заумной микросхема – это только микросхема и она всегда такой останется. Взять же человеческий мозг – его же можно так развить, что…
— Ничего не получится.
— Да, ты права: не получится, но не получится только у тех, кто, изобретя микросхему, успокоится, мол, на сегодня достаточно. Нет, шалишь, так жить не годится. Вот взять машины, — Жюф заметил, как Лора вся напряглась, будто встала на старт, чтобы начать бег. – Какие они? Они функционально законченные, а человек может сам себя усовершенствовать. Ну, например, сейчас я журналист, а завтра буду торговать фруктами или изобретать летательные аппараты. Кстати, ты любишь лимоны?
— Нет.
— А какие твои ощущения при слове — «лимон»?
— Никакие.
— Вот видишь, как всё просто, — Жюф обрадовался, заворочав глазами, мол, заболтал тебя, а ты вся и раскрылась. – Что ты чувствуешь именно сейчас, в данную минуту?
— Что именно? – Лора удивлённо взглянула на него.
Тот потянул носом, прикрыв глаза. Она сделал то же самое.
— Пахнет подгорелым молоком. Ты вот знаешь, как пахнет подгорелое молоко?
— Нет.
Жюф встал с кресла и победно посмотрел на Лору. Она осталась стоять там, где стояла.
— Путём рассуждений, я пришёл к выводу, что машинам никогда не удастся нас заменить. Можно сделать их похожими на людей, можно зашить в их головы некоторую информацию о нас, но никогда не получится чувствовать и ощущать. Если что-то и будет, то только на примитивном уровне. Я бы сказал так: без всяких оттенков.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что ты робот, милочка, — Жюф уставился на Лору. – Хочешь доказательств?
Она неопределённо пожала плечами, мол, мне всё равно.
— Пожалуйста… При слове «лимон» у любого человека начинается выделяться слюна. Тот, кто был рождён матерью человеческой, знает и помнит запах подгорелого молока и…
— А как же моя кровь? Помнишь?
Жюф усмехнулся:
— Трюк и только. Можешь меня сейчас переубедить, но для этого тебе придётся повторить свой фокус, и уж на этот раз я не откажусь попробовать на вкус твою кровь. Ну?
— Ты, дьявол!
— Бери выше — я человек! – Жюф убрал с лица улыбку. — А теперь одевайся и передай своим хозяевам, что я вышел из того возраста, когда меня интересовали заводные игрушки. Конечно, они сумели тебя собрать из добротного материала, только знай, что не бывает на свете тел без волос и родинок. Не бывает… Кстати, твоя фригидность – это естественное состояние машины, когда она не испытывает кайфа от близости. Женщины с такой внешностью, как у тебя в нашем обществе становились царицами, а ты так и останешься «рабочей лошадкой» для всяких второсортных поручений. Вот такие дела, куколка. Н-да, не повезло тебе с кавалером. Ладно, иди. На дорожку посиделок устраивать не будем. Для роботов это ни к чему. Адью, амиго…
Лысоватый смотрел пристально на Бригса. Тот закончил свой доклад и ждал ответной реакции «шефа».
— Значит, наша малышка не оправдала наших надежд, «сгорела»?
— Да, журналист её раскусил.
Лысоватый пожевал губами. Бригс спросил:
— Куда теперь её? Может быть в утиль?
— С этим повременим. С журналиста глаз не спускать. Что у нас по поводу гостей оттуда? – лысоватый кивнул на потолок.
— Есть информация, что в городе-призраке видели чужака.
— Кто он?
— Женщина.
— Уже становится интересно. Сумели сфотографировать?
— Нет.
— Это уже неинтересно. Те, кто её к нам послал, знали, где высадить гостью: место пустынное, но они не знали, что у нас везде есть свои глаза и уши. Жаль, что нет фотографии. А словесный портрет?
— Уже работаем над ним.
— И?
— Кукла.
— Не понял.
— Кукла. Очень похожа на то, что…
— Ясно… и здесь чувствуется рука профессионалов. Если это человек, я хочу, чтобы она стала работать на нас, а если робот, мы её заставим работать без всякой психологической обработки. Где она сейчас?
— Последний раз её видели на выезде из города, — Бригс повёл плечами. – Информатор сообщил, что машина направилась в нашу сторону.
— Неужели нам в этот раз повезёт?
— Информацию проверяем и готовимся к встрече.
— Что ж поставим на удачу, — лысоватый улыбнулся, обнажив полусгнившие зубы. — Да, а она прибыла одна или…?
— Выясняем.
— Не думаю, что её сюда послали одну. Что-то здесь кроется такое, что рано или поздно подложит нам свинью и произойдёт это в самый неподходящий момент. Усильте наблюдение за подъездами к городу. Возьмите, сколько потребуется людей, но доставьте её ко мне невредимой. Это будет занимательно, когда она переступит порог этого кабинета. Идите Бригс и пригласите ко мне Франца. У меня будет к нему небольшое дельце.
6. Шпионские страсти.
На подъезде к городу Мэри попросила чубатого водителя притормозить. Тот понимающе кивнул. Машина встала, как вкопанная. Мэри вышла из неё, огляделась по сторонам. Сделав знак водителю, мол, порядок, она помахала ему на прощание рукой и зашагала в сторону кромки леса коронованной первыми лучами восходящего солнца.
Всю ночь, пока они ехали, Мэри проспала, забравшись в кабине на спальное место. Сны не помнила, но это и не мудрено – организм ещё не адаптировался после перелёта, и сознание, оставив на потом всякие мелочи, в том числе и сновидения, находилось в состоянии созерцания не понятно чего и не более. В теле не чувствовалось усталости. Для Мэри это был хороший знак: значит, её неплохо подготовили. Вот и сейчас, вместо того, чтобы как можно ближе подъехать к городу, она предпочла перестраховаться. Инстинкт самосохранения подсказал ей правильное решение. Теперь надо было незаметно войти в город и раствориться среди его жителей. Сделать это надо было так, как её учили, но одно дело, когда тебя натаскивают на всё это и совсем другое, когда надо уже самой, учитывая всякие непредвиденности, суметь выполнить поставленную задачу. Ещё там, в городе-призраке, она поняла, что за ней ведётся наблюдение. Вряд ли это была случайность, потому что в её отсутствие, кто-то рылся в вещах и при этом хотел, чтобы она об этом не догадалась. С какой целью? А вот цели могут быть разные, и тут не ты их выбираешь, а те, кто имеет к тебе интерес.
Подполковник Кларк предупреждал, что её миссия будет сопряжена с трудностями. Конечно, он хотел слукавить и слово опасность не произносил, но то, что он его имел в виду – было очевидным для Мэри, и она слушала его и запоминала. Если бы речь шла только о трудностях, ни к чему было агенту её снабжать дополнительным оружием. Конечно, спасибо за беспокойство. Приятно осознавать, что кто-то переживает за твоё будущее, да и, имея в сумке пару лишних стволов, чувствуешь себя более уверенно. В ответственный момент – эта уверенность может сослужить хорошую службу. В той игре, к которой её допустили, всё это может стать проходным балом к финишной черте, где станет ясно: кто – кого… положил на лопатки.
Обогнув лесной массив стороной, Мэри увидела окраину города. Все города чем-то похожи друг на друга. Это она сразу отметила, копаясь в архивах, готовясь к этой командировке. Как правило, на въезде всё обстоит торжественно: и дороги, и дома на загляденье. А стоит шагнуть в сторону и безликая нищета, убогость предстанут перед глазами. Вот и сейчас что-то подобное лежало на её пути, сонно потягиваясь в утренних лучах нового дня. Мэри ещё подумала, что входит в город с «чёрного хода». Ну, и что? Сейчас так, а когда-нибудь может быть, пройду и по ковровой дорожке. Всему своё время. Сейчас не до торжеств и потом её могут уже, здесь ждать, раз в городе-призраке проникли в её номер. Ей удалось выиграть время, и если сейчас её ожидают на трассе, то первый раунд уже остался за ней.
Когда обшарпанные постройки обступили её со всех сторон, она ощутила тревогу. Мысли стали занимать круговую оборону без всякой суеты. Мэри пристально оглядела близлежащие дома. Чем-то они напоминали ей окаменевших существ с вытаращенными глазами-окнами. Судя по всему, людей в этом районе проживало не так уж и много. Следы запущенности то там, то здесь обращали на себя внимание.
Она замедлила шаг. В утреннем воздухе чувствовалось присутствие человека, но пока Мэри не увидела, ни одного представителя этого мегаполиса. Пройдя ещё немного, сумела-таки рассмотреть в тени высохшего дерева одинокого старика. Тот неотрывно смотрел на неё, пуская изо рта клубы дыма. Сделав беззаботное лицо, Мэри направилась прямиком к нему.
— Здравствуйте… Как мне пройти на техническую станцию по обслуживанию автомобилей? Моя машина поломалась и…
Старик кашлянул, помолчал, потом сморкнулся в сторону и сказал:
— А зачем куда-то идти? Здесь любой вашу машину заведёт с полуоборота. Каждый второй мастер, а каждый первый мастер высшей квалификации. У вас какая марка…?
Она поняла, что этот старик поймал ей на детском вопросе. Мэри не разбиралась в машинах, потому что там, откуда она, совсем всё по-другому. Мэри решила продолжить из себя изображать беспечного человека. Растерянно улыбнулась и произнесла, махнув рукой:
— А я и не знаю, какой она марки…
Для старика это не явилось каким-то открытием. Он только хихикнул и опять закашлялся. Когда кашель поутих, произнёс:
— Ну, это и не так важно, — и тут же спросил: – А колёса-то на машине есть?
— Есть, — Мэри поспешно закивала.
— Тогда вот что, пройдёшь по этой улице до угла, спросишь Лаки. Он у нас по всем «колёсам» лучший. Там ещё вывеска будет, мол, срочный ремонт… Скажешь, что Дед прислал. Меня все так здесь называют.
— Дед?
— Да, он самый. Иди, иди… — старик усмехнулся, косясь на длинные ноги Мэри.
Конечно, она не стала искать этого мастера по «колёсам». Не дойдя до вывески о срочном ремонте, свернула в первый же проулок и, убыстрив шаг, пошла в сторону виднеющихся небоскрёбов.
Проплутав где-то с полчаса среди убогих домишек, поняла, что всё это время ходила по кругу. По какой-то причине все улицы и проулки настолько переплелись межу собой, что выбраться из их объятий без посторонней помощи было ну, просто не возможно. Наконец, выйдя к оврагу, через который был переброшен ветхий мосток, Мэри обрадовалась, но её радость была преждевременной. Она не сразу обратила внимание на человека, вышедшего из тени зарослей. Он был огромен. Шагнув на мост, человек перегородил ей дорогу. Приставив ладонь к глазам, рассматривал её с таким видом, будто приценивался на предмет покупки. По его позе можно было подумать, что он здесь самый главный, а все остальные так себе.
Мэри замедлила шаг, а потом вообще остановилась. Мужчина и не собирался уступать ей дорогу. Он продолжал её рассматривать. Когда ему это надоело, он спросил:
— Заблудилась красавица?
— Нет.
— А чего битый час по округе маршируешь? Я уже устал ждать. Ты не пугайся – я Лаки. Дед передал, что меня разыскивает дама и дама при деньгах. Вот я и стою, жду. Выходит, что всё-таки заплуталась.
— Я просто передумала, да и машина, так себе…
— Выходит, я зря надеялся заработать, — Лаки вздохнул, убирая от лица ладонь.
— Я вам заплачу, если покажете мне дорогу к центру, — сказала Мэри.
— Сколько? – Лаки оживился.
— Назовите цену сами.
— Много.
Теперь настала очередь Мэри задавать вопросы, и она спросила:
— А много – это сколько?
Лаки выставил перед собой свою пятерню.
Мэри посмотрела на неё и поймала себя на мысли, что язык жестов ей не понять. Она стала копаться в своей сумке, пытаясь выудить оттуда чековую книжку. Лаки терпеливо наблюдал. Когда Мэри её достала, Лаки удивлённо вскинул брови.
— Я что-то делаю не так? – Мэри почувствовала себя совсем не подготовленной, чтобы вести с этим здоровяком диалог.
— Вот смотрю я на тебя, и одолевают меня сомнения: или я чего-то не понимаю, или ты … это не ты.
Мэри обречённо опустила голову.
«Н-да, вот тебе и тайная миссия. Какой-то работяга взял и всё…»
— Ладно, мы так поступим: пять монет, и я скажу, как попасть отсюда в центр, а чековую книжку спрячь. Хорошо, что встретила меня, а то сейчас валялась бы на дне этого оврага и истекала бы кровью. У нас здесь богатых не привечают. Итак, пять монет, и разойдёмся по мирному.
Мэри благодарно посмотрела на здоровяка и протянула ему целую жменю.
— Берите, берите, — она улыбнулась. – Я ещё к вам обращусь за помощью.
— Ну, если только так, — Лаки смущённо сгрёб деньги. – Пойдёшь вдоль этой улицы. Никуда не сворачивай, а там увидишь поляну. Обойди её стороной… Будешь держаться ориентира — высокое здание. Оно там одно и заблудиться будет трудно. Поняла?
Мэри кивнула.
Благополучно добравшись до центра, она почувствовала разницу между окраинами и тем, что сейчас предстало перед ней. Огляделась, ища вывеску, под которой, как правило, должен был находиться вход в отель. Ей надо было побыть одной. Привести в порядок свои мысли и вообще отдохнуть. По пути она зашла в заведение под названием «Ласточкино гнездо». Несколько выносных столиков под матерчатыми козырьками прилепились к зданию. Мэри выбрала место поудобнее, чтобы можно было видеть всю улицу и села. Тут же к ней подбежал молодой человек с зализанными волосами и такими смешными ушами, что она едва себя сдержала, чтобы не улыбнуться по этому поводу. Склонившись перед ней в полупоклоне, молодой человек спросил:
— Что будете заказывать?
— Сок и…
— Есть бутерброды.
— Ну, хорошо, — согласилась Мэри, пряча от официанта улыбку.
Центр города в эти утренние часы был не многолюден. Автомобили, их тоже было не много, не спеша, скользили по асфальту, сонно поводя по сторонам выключенными фарами. Мэри обратила внимание на лица горожан. Было ощущение, что они пытаются на земле рассмотреть что-то важное. Ходили они тоже как-то странно, будто проверяли земную твердь на прочность. Она попыталась рассмотреть их глаза, но всё было тщетно. Посидев немного, допив сок и попробовав бутерброд, чем-то напомнивший ей хлеб с маслом, она покинула свой пост наблюдения и направилась через дорогу в отель, высвечивавший вывеской чуть в стороне от заведения под названием «Ласточкино гнездо».
Вошла внутрь. Ей показалось, что за стойкой с табличкой «Администратор» стоит человек точь в точь похожий на того, кто встретил её в гостинице в городе-призраке. Мэри присмотрелась и подумала про себя: «Как похожи», но виду не подала. Лёгкой походкой подошла к стойке и протянула администратору свои документы. Тот уважительно оглядел её всю и спросил:
— Надолго к нам?
— Как дела пойдут.
— Так вы по работе? Да, прошли времена, когда к нам приезжали, чтобы отдохнуть. Теперь все в делах, да и какой это отдых: в такую жару? Вот раньше всё было по-другому: цвели сады, работали фонтаны. А что сейчас? Ничего… Я дам вам хороший номер. В нём душ и сплит-система. Кстати, недавно туда подключили спутниковое телевидение. При желании можете пощёлкать по каналам. Рекомендую под номером «пять». Много интересного, а главное всё про природу. Такой сейчас нет. Вот посмотришь, и на душе легче становится…
Мэри заполнила розовый бланк и, взяв ключи, направилась к лестнице, ведущей на этажи. Администратор уже вдогонку предложил ей:
— Газет свежих не желаете?
Мэри остановилась у журнального столика и, выбрав несколько, бросила мелочь в пластмассовую чашечку.
— Благодарю, — администратор расшаркался за стойкой, сверля глазами безупречной стройности девичьи ноги.
— Бригс, какого чё рта? Куда вы запропастились? Что с нашей гостьей? – лысоватый набросился на вошедшего.
Тот был серьёзен, как никогда. Он подошёл к столу, за которым в кресле сидел шеф и доложил:
— Мы её не смогли встретить. Предполагаемый фургон оказался пуст.
— Водителя допросили?
— Ничего вразумительного не сказал. По-моему хитрит каналья.
— Так нажмите.
— Уже.
— И что?
— Результат тот же.
— А вы уверенны, что она ехала именно этим фургоном? Может, осведомитель напутал?
— Проверяем.
— Поторопитесь. Неспроста она захотела стать невидимкой. Прочешите город, расставьте людей повсюду…
— У нас столько нет, — Бригс переменил позу.
— Что вы мне всё время напоминает об этом? Люди будут. Снимите пока с других объектов.
— Но тогда мы не сможем контролировать, взять того самого, журналиста.
— Ничего, он пока не опасен… Да и куда ему от нас деться? Сейчас на повестке дня один вопрос: «Куда делась наша гостья?» Мы обязаны просчитать все возможные её шаги. Если их интересует завод по производству роботов – это одно дело, а если они что-то пронюхали про нас – это уже другое и здесь нам потребуется всё наше умение, чтобы уцелеть. Мы ещё слишком слабы, чтобы тягаться с теми, кто в Космосе. Конечно, если в наших руках окажется производство, и мы сможем подчинить себе машины, то…
— А наши заказчики не смогут нам помешать?
— Смогут, если поймут, что они нам не нужны, но мы, Бригс, об этом им не скажем. Думаю, что в ближайшее время они нам ещё понадобятся, а вот потом… Впрочем это будет потом, а сейчас постарайтесь отыскать нашу гостью и активизируйте внедрение агентов в заводские цеха. Нам надо торопиться, Бригс.
Мэри целый день не выходила из своего номера. Ближе к вечеру, одевшись попроще, она решила прогуляться по городу, а заодно ознакомиться с его достопримечательностями. Ей хватило одного часа, чтобы узнать о расположении некоторых учреждений. На обратном пути зашла в кафе «Ласточкино гнездо». Знакомый уже официант, кивнул ей, как старой своей знакомой мол, сейчас подойду.
Людей в этот вечерний час в кафе было много: кто ужинал, кто читал газеты, беседуя. Мэри внимательно осмотрела присутствующих и отметила про себя, что сейчас они совсем другие, чем были утром. На лицах уже не было той озабоченности, да и выглядели они более естественно. Такое ощущение, что те и эти были из двух разных миров.
Еще, будучи там, в Космосе, она задала как-то полковнику Кларку вопрос, мол, почему не все люди попали в программу по переселению. Он пояснил, что машины, выполнив свою миссию на Земле, останутся на вторых ролях, а люди, и это по праву, займут ключевые позиции, поэтому возвращение людей не должно вызвать у машин ненужных вопросов. Живя вместе с теми, кто остался на Земле, роботам легче будет свыкнуться с тем, что люди – это не враги. Вот поэтому, когда поступили известия о том, что на планете начался отстрел машин, одна из версий была направлена в сторону подготовки захвата власти на Земле неизвестной пока организацией. Мэри ещё подумала тогда, что разумный эгоизм, который присутствует у людей, никогда не сделает их лучше, чем они есть на самом деле. Означало это то, что рано или поздно после своего возвращения на планету, вероятность очередного переселения в Космос останется и в будущем. Получается так, что люди-роботы без работы не останутся.
Пока она всё это прокручивала в своей голове, официант освободился и лёгкой походкой направился к ней.
— Добрый вечер! Что желаете?
— Что-нибудь прохладительное…
— Это всё?
— Да.
Сделав разворот на каблуках, официант проследовал к барной стойке, за которой стояла дородная женщина, безучастно пяля на посетителей подкрашенные глаза.
«Какие контрасты» — подумала Мэри, сравнивая её с подвижным официантом.
Людей становилось всё больше. По одному и компаниями они пробирались к свободным столикам. Мэри ждала. Она была уверенна, что обратит на себя внимание и кто-нибудь обязательно к ней подсядет и тогда она сможет в беседе кое-что для себя узнать, чтобы чувствовать себя более естественно в этом мегаполисе. Стоило ей только об этом подумать, перед ней возник подтянутый молодой человек с зачёсанными назад волосами.
— Здесь свободно?
Мэри кивнула. Он сел, без всякого интереса скользнул взглядом по её лицу. Она машинально про себя отметила, что так смотрят только на неодушевлённые предметы.
— Вы не здешняя? – его голос бесцветным пятном завис в пространстве над столом. – Я раньше вас здесь не видел.
— Я вас тоже, — Мэри пристально посмотрела на юношу.
— Значит, приезжая, — сделал он заключение. – Меня все здесь знают, и я всех знаю.
— Вы угадали, я не здешняя, — Мэри поискала глазами официанта.
— Вы очень похожи на модель за номером… Может, вы она самая и есть?
— В наблюдательности вам не откажешь, — Мэри улыбнулась.
Юноша на своём лице изобразил что-то вроде удовольствия. Он стал крутить головой, видно хотел, чтобы его обслужили. Мэри попыталась завязать с ним беседу:
— Если следовать вашей логике, то в данную минуту вы сидите с роботом за одним столом. Это не противоречит, например, вашим внутренним установкам?
— У меня нет никаких установок. Вы красивы, а тем более, только-только сошедшая с конвейера. От вас ещё пахнет техническими смазками.
Мэри незаметно стала к себе принюхиваться. Юноша, заметив это, улыбнулся:
— Правда, правда. Это пройдёт через несколько дней, и если вас не настигнет пуля, вы будете пользоваться спросом у мужчин.
— Вы меня утешили. И что часто здесь стреляют в людей-роботов?
— Раньше – да. Сейчас — нет, у них пересменка. Новых жертв пока нет.
Мэри увидела, как официант отделился от барной стойки и, маневрируя с подносом в руках, направился в её сторону. Она спросила юношу:
— А что пьют роботы?
— Они предпочитают не афишировать свои пристрастия.
— А как быть со мной? Я, например, заказала себе вот это.
Подошедший официант поставил перед ней высокий бокал с мутноватым напитком. Юноша поинтересовался у него:
— Что это?
— Фруктовый коктейль. Заказывать будете? – он посмотрел на юношу.
— Пожалуй.
Мэри улыбнулась и подмигнула молодому человеку, мол, что-то ты на человека совсем непохож: и всех ты знаешь, и тебя все знают, а вот фруктовый коктейль видишь впервые. Юноша, поймав на себе её взгляд, спросил, обращаясь к ней:
— Что-то не так?
— Всё так. Робот не афиширует же свои пристрастия, а особенно когда их у него нет вообще.
— Вам откуда это известно?
— Это моя маленькая тайна. Кстати, раз вас все знают, и вы всеми узнаваемы, то не подскажете, как найти одного человека?
— Человека или робота? – уточнил юноша.
— У меня об этом нет точной информации, — слукавила Мэри и поймала себя на мысли, что действительно не знает, что из себя представляет журналист: ни как внешне, а тем более внутренне. – Знаю, что он работает в газете, и зовут его…
— Жюф, — произнёс парень за Мэри.
— Да… А как догадались?
— Теперь это уже моя маленькая тайна, — юноша процитировал Мэри.
— И где я могу его найти?
— Это просто… Я бы сказал так, что это очень просто. Жюф, расшевеливший этот муравейник каждый вечер просиживает в ночном клубе на улице…
— А как туда пройти?
— Я вас провожу — нам по пути.
Мэри была ему благодарна. Вдвоём легче было передвигаться по городу, не привлекая к себе особого внимания, а тем более, если верить этому юноше, его все знают и первое что придёт на ум кому-то, что они неплохая пара. С её внешностью ходить в одиночку по ночным улицам чужого города – это неоправданный риск.
Ночной клуб, с яркой вывеской обрамлённой бегающими огнями был примерно в паре кварталов, если от кафе «Ласточкино гнездо» идти на север. Провожатый Мэри остался на улице, сославшись на какие-то свои срочные дела. Она ступила под свод клуба, с порога погрузившись в сумрак. Рассмотрев барную стойку, не раздумывая, направилась к ней. Здесь, как и в кафе на неё безучастным взглядом уставился розовощёкий бармен.
— Что будем пить?
— Какой-нибудь лёгкий коктейль, — Мэри оглянулась на тех, кто в это время уплетал за столиками всякую еду, тараща глаза на женщину крутящую пируэты вокруг металлического шеста. – Жюф не приходил?
Бармен отрицательно покрутил головой. Мэри попросила:
— Как появится, дай знать, — она достала денежную купюру и положила на барную стойку перед барменом. – Я буду здесь недалеко.
Тот согласно кивнул, всё так же безучастно глядя на Мэри.
«Ну, прямо ни дать, не взять – манекен или хорошо сделанная машина – робот».
Жюф появился в ночном клубе примерно через полчаса. Он весь уже был на взводе. Запах подгорелого молока забил все его входные отверстия. Было ощущение, что этот запах проник в его тело не только через нос, но и через уши. Жюф огляделся по сторонам, ища то, что могло стать причиной такого состояния. Всё как всегда: Малышка отрабатывает свой хлеб, показывая посетителям своё пухленькое тельце, напичканное силиконом, несколько посетителей истекая слюной, топчутся у самой сцены, остальные заняты чревоугодием, не забывая при этом бросать в сторону стриптизёрши масляные взгляды.
Жюф направился к барной стойке. Бармен немного оживился. Что-то, выслушав от Жюфа, посмотрел в сторону, куда ушла Мэри и, увидев, что та сидит в одиночестве, поднял над своей головой руку, растопырив все пять пальцев. Мэри, заметив его жест, благодарно кивнула, всматриваясь в спину мужчины стоявшего у барной стойки.
— Барси, ты сегодня какой-то не такой, — Жюф устроился у барной стойки. – Что случилось дружище? Плохо идёт торговля? А плесни мне для начала пару капель.
Бармен с готовностью выполнил просьбу журналиста. Жюф сделал глоток и, обернувшись в зал, произнёс с вопросительной интонацией:
— Народ-то куда подевался? Неужели так жара подействовала на всех? Сплит системы работают – жить можно. Кстати, Лора не появлялась?
Бармен отрицательно покрутил головой. Жюф сделал ещё одни глоток.
— Привык я к ней за эти две недели. Тут брат надо понимать. Хотя куда вам до всех наших сентиментальностей? Что могут ваши микросхемы, если даже слёзы у вас искусственные. Вот ты мне скажи первое отличье человека от робота. Не знаешь…Хочешь я скажу? Ты один из всех машин будешь про это знать. Хочешь?
Бармен уставился на Жюфа и выдал:
— Я человек, а не робот.
— Ну, конечно, человек, — Жюф доброжелательно посмотрел ему в глаза. – Ты, Барси самый лучший человек из числа роботов. Плесни мне ещё пару капель. Так вот дружище, знай, что и среди людей встречаются роботы. Не скрою, что и среди вашего брата тоже имеются машины похожие на нас людей.
— Я человек, — повторил бармен.
— Ладно, ладно … убедил. Человек по имени — Барси с микросхемой вместо мозгов. Так годится? Не обижайся, но тебя выдаёт взгляд. Твои глаза не радуются жизни. Вот первое отличие вас — роботов, от нас – людей. Можешь себя и дальше считать человеком, если хочется, только знай, что однажды вас всех спрячут в несгораемый шкаф до следующего раза. Знаешь для чего? Не знаешь, но об этом я тебе не скажу. Это пока тайна не моя. Вот стану богатым и главным, вот тогда сниму гриф секретности, а сейчас, извини…
— У меня тоже есть тайна, — за его спиной раздался женский голос.
— Кто тут у нас? – Жюф обернулся. – Неплохой экземпляр. И как нас зовут?
— Что моё имя интереснее моей тайны?
— У меня всё по порядку: сначала – имя, а потом только всё остальное. А хотите, я расскажу вам, что с вами случится через час?
Мэри выдержала паузу. Жюф явно чувствовал своё превосходство. Ему было и весело, и хорошо одновременно, потому, что алкоголь уже вторгся в пределы его мозга и от этого всё происходящее вокруг него, уже не имело ни какого значения. Всё, что его интересовало в данную минуту, так это она. Жюф не мог себе объяснить, почему это происходит, и просто пялился на неё в упор, изображая из себя самодовольного идиота, которому хочется положить свою руку ей на грудь. Мэри читала его желания, как по книге и удивлялась тому, что вот этот захмелевший человек не лишённый привлекательности смог рассмотреть то, что не каждому было под силу. Она произнесла:
— Я тоже знаю, что с вами будет, только не через час, а гораздо раньше.
Жюф скривил губы в улыбке и сказал:
— Вы меня заводите.
— Даже так? – правая бровь у Мэри слегка дрогнула приподнявшись. – И на что это похоже?
Жюф, подмигнув бармену, потянулся к незнакомке. Та отступила на шаг назад. Он, сделав плаксивое лицо, произнёс:
— И куда же мы заспешили? У нас уже кто-то есть или это такое приглашение к танцу?
— Если следовать вашей логике, то я должна вот прямо сейчас вам уступить, Жюф… — Мэри сделала еле заметный акцент на его имени.
— О-о-о! Меня стали узнавать. Я становлюсь известным!
— И опасным, — добавила Мэри. – Вам нельзя больше пить. Вас развезло.
— Меня? Милая незнакомка, Жюф не тот парень, которого можно поставить на колени двумя каплями этого пойла. Не верите? – он обернулся к бармену. – Барси, покажем этой куколке, как могут пить настоящие мужчины?
Мэри надоело смотреть на этого шатающегося человека. Она взяла его за локоть и проговорила ему в самое лицо:
— У меня к вам серьёзный разговор.
Жюф повернул голову в её сторону, продолжая улыбаться:
— У всех в последнее время ко мне только одни серьёзные разговоры. К чёрту и ваш разговор и вместе с ним вас.
Мэри перехватила руку журналиста, который широким жестом хотел указать ей, в каком направлении находится тот, к кому он её хотел отправить.
— Сначала разговор, а потом пейте, сколько вам влезет, — повторила она, уставившись, не мигая в его лицо.
— Кто ты такая? – Жюф перешёл на «ты».
— Человек.
— Ещё одна заблудшая овечка, — Жюф усмехнулся. – И что ж всех вас так надирает нацепить на себя человеческие одежды, а вместе с ними и наши грехи. Ты случайно не из бракованной партии? Нет? Ну, тогда, кажется, я знаю, в чём здесь дело: ты пытаешься выдать себя за одного из нас, чтобы побороть свой страх перед пущенной пулей в твою сторону. Я угадал?
— Насчёт пули – да.
— Там, где пуля, там и выстрел… Улавливаешь? Так вот, где выстрел, там и те, кто нажимает на курок. Кстати, твоя предшественница, я подозреваю, была из их компании.
— Я из другой, — сказал Мэри.
— Час от часу не легче, — Жюф опять повернулся к бармену. – Барси, я не прощаюсь. Сейчас переговорю с этой настырной особой и вернусь. Постереги мой стакан. Ну, — он посмотрел на Мэри, — веди меня на свой серьёзный разговор.
Они сели за самый дальний столик. Мэри посмотрела на Жюфа.
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Лучше не бывает.
— Тогда слушайте меня внимательно и попробуйте вникнуть в то, о чём я сейчас вам расскажу. Я прибыла к вам с определённой миссией оттуда, — Мэри глазами показала вверх.
Жюф находясь всё ещё в объятиях собственной иронии, отреагировал, как и подобает в этом состоянии:
— Неужели от самого Создателя?
— Перестаньте ёрничать. Если вы будете так себя вести, разговор не получится. Нет смысла лить воду в треснувший стакан.
— Хо, интересное сравнение. У вас, наверное, были хорошие учителя там, — Жюф улыбнулся. – Если выберетесь отсюда, передайте им от меня привет.
— Если выберусь, передам…
— Значит у вас, как и у меня есть проблемы. Вам угрожают?
Мэри промолчала. Жюф стал мысленно приводить себя в порядок. Ему показалось, что он стоит на пороге очередной сенсации. Машинально потянул носом воздух. Запах подгорелого молока упёрся в его ноздри.