В углу паук плел интриги. Он считал своим долгом освободить мир от назойливых мух, параллельно, совместив полезное с приятным, добыть себе при этом высокобелковое питание. Дело спорилось . Вот -вот жизнь паучья должна была , в результате, вскоре совсем наладиться. Желудок предвкушал качественный обед и заранее готовился к ощущению праздника.
Паук времени даром не терял. Пока в голове звучали фанфары, радостно потирая мохнатые лапки , он продумывал план очередности обгладывания мушиных костей. Мысли ругались между собой, предлагая наперебой различные варианты: лапы — потом крылья; голова — потом все остальное; крылья — потом лапы; все остальное — потом голова. В общем, порядку в собственной паучьей голове не наблюдалось , даже есть тут же расхотелось, и паук впал в депрессию. Мухи сновали под самым носом, а он зачах от голода.
— Так вот что такое горе от ума, — думала бледная моль, обливаясь слезами и старательно доедая старое пальто…