И. Рассказов
Сказка для взрослых.
(детям до 16-ти лет читать не рекомендуется)
Об этом времени когда-нибудь напишут или скажут так, мол, некогда… и так далее. Я же выражу свою мысль иначе, процитировав тех, кто жил на этой планете задолго до моего появления на ней.
Итак, в некотором царстве, в некотором государстве…
Правда, хорошо? Хорошо-то оно хорошо, да только все царства остались в далёком прошлом, а государства превратились, как заметил однажды один классик… — «в машину для эксплуатации». Вот тут не хочешь, а задумаешься над всеми нами, и так станет самих себя жалко, что если бы не мой статус мужчины, то слезу бы пустил обязательно, никого не стесняясь. Конечно, можно это сделать и украдкой, так как бумага стерпит, а люди не заметят, и сам себе я никогда не признаюсь в этой слабости. Зачем? Кому от этого станет лучше? Никому. И потом всё подобное держать в себе – это нонсенс, так как такое действие неминуемо приведёт к сбоям в организме. Замечу, что данная материальная единица нам дана с рождения в количестве одной штуки и здесь прения, ну просто абсурдны. Кто же сам себе будет желать зла? Нет таких дураков – перевелись, да и времена нынче непростые, а раз всё так, то почему бы ни наступить своим принципам на горло, да в волюшку не порыдать?
Так вот, думал я, думал и придумал, что все наши беды, ну, у взрослых, от отсутствия сказочных персонажей. Замечу, пока они с нами маршировали в детстве, всё было тип-топ, а потом отстали от нас и затерялись и вот результат: живём без радости. Чувствую, что некоторые из вас сейчас улыбаются, мол, товарищ «гонит пургу». Зря — сказки бывают разные и вот от этого я и начну «плясать». Пока буду это проделывать без музыки и всяких там притопов. Как говорится: делу – время, а потехе – час. И вообще надо себя приучать жить по-новому: все застолья перенести на конец мероприятия, а то у нас как у плохого танцора: сначала обувь жмёт, а потом всё валим на погоду.
Пожалуй, хватит — начну, а то вы захлопнете моё опус на первой странице.
Как-то Иван Дурак решил свести старые счёты со своим противником по линии амуров Кощеем Бессмертным. Если вы помните, то в сказке из детства, он-то в угоду маленькому читателю одержал над злодеем победу, а в реалиях всё было совсем не так. Не буду вас томить и приоткрою тайну: тот поединок закончился между ними в ничью — 1:1.
Оказывается, оболгали Кощея Бессмертно «добрые» люди. Не крал он у Ивана Царевну Лягушку. Ну, сами посудите: к чему она ему, если у него с этим делом, по линии женского пола, полный штиль? Тут хоть бей в барабаны, хоть дуй в трубы, не расшевелить. Так зачем, спрашивается этому бедолаге на старости лет обременять себя лишним ртом? Царевна Лягушка в те времена ядреной была. Уж на что Иван Дурак здоров был телом и то иногда сомневался: справится он с ней или нет, когда придётся делить с ней супружеское ложе? Одним словом, дородная Царевна Лягушка могла нанести непоправимый урон Кощеевому бюджету.
Надо заметить, что эту ситуацию надо рассматривать с двух сторон. В те времена, когда всё это приключилось, землю русскую посещали всякие несчастья: то неурожай, то Змей Горыныч слишком низко пролетит над посевами, то людская лень – одним словом, при всём этом наборе не до жиру – быть бы живу. Вот и получается, что Царевна Лягушка мозгами своими лягушачьими пораскинула, да и инсценировала своё похищение, а сам шасть и к Кощею на вольные хлеба. Мужчина он хоть и в преклонных летах, но с копеечкой в кармане. Всё бы и ничего, да заплутала Царевна Лягушка и вместо того, чтобы к нему попасть, оказалась у чёрта на куличках. Хотела за счёт волшебства своего выпутаться из ситуации, но ничего не получилось: лишилась он своего дара из-за опрометчивого поступка.
Так вот, Иван-то наш не разобравшись, и пошёл войной на Кощея. Понадеялся на размеры своего кулака. Собственно, если бы зацепил злодея поосновательней, то пришлось бы старику обращать к дантисту, а так только чиркнул по шее бедолагу. Кощей не по годам оказался юрким стариком и сумел уйти из-под удара, а как у него это получилось, изловчился и всыпал Ивану сдачи и так удачно, что у того мозги стали работать в правильном направлении. Тут-то Иван сообразил, что Кощею-то его зазноба будто и ни к чему, а раз так, то отказался от продолжения боя. Кощей тоже не стал настаивать, мол, молодой погорячился, а мне старику все эти спарринги уже не в радость. На том и разошлись.
Огляделся Иван – Царевны нет, а с пустыми руками возвращаться домой стыдно – засмеют. Ну, в таких ситуациях всегда найдутся всякие сердобольцы. Вот и на этот раз: не успел он остыть от боя, а они тут как тут и доложили ему, мол, Царевна Лягушка находится на содержании у сорока разбойников и Али-Бабы. Ему бы Ивану-то поспешить, а он успокоился и с песнями вразвалочку направился в дальние края. Пока он шёл, те в своё удовольствие тешились Царевной, да так переусердствовали, что когда Иван предстал перед нею, та его не признала. Тут и советчики объявились, мол, к чему она тебе такая – на ней клейма негде ставить. Иван поддался на уговоры и отказался от женитьбы на Царевне Лягушке. Чтобы это выглядело правдоподобно, он шапкой ударил о землю и в такой загул пустился от радости, что свободен от всех раннее взятых обязательств перед ней, что даже Баба Яга заприметив его как-то тискающим девок, подумала про себя: «Распутник – он и есть распутник, а если к тому же и дурак – это надолго».
Вот видите, как в жизни бывает? Это в книжках всё гладенько и свеженько, а в реалиях — с душком. Вот так задумаешься над всем этим и начинаешь чесаться – кажется, что эта зараза на тебя перекинулась. А ведь как у нас у людей всё начинается сказочно: родились, пошли в школу, женились. Если повезёт, то один раз. Если очень повезёт, то несколько раз. Ну, если не повезёт совсем, тут выбор небольшой: или в монастырь, или на панель. Судя по тому, в какой загул ударился Иван Дурак, он выбрал для себя всё же панель. Тут ему никто не указчик – он сам себе хозяин.
Продолжаю…
Как-то поутру, после жарких объятий Русалочки, что-то стало на душе у Ивана тревожно. Он и так ляжет и так, а мысли знай себе — покусывают его мозг изнутри. И тут Ивана осенило, что это гложет его старая обида, мол, не одолел он в прошлый раз Кощея. А тут ещё слух пошёл гулять по матушке-земле, будто этот злодей обогатился на людском горе и царство его процветает как никогда. Заела Ивана жаба, и решил он восстановить справедливость: бросил клич, мол, кто со мной. Сразу же побежали к нему всякие авантюристы: шумят, толкутся, а толку никакого нет. Стоило Ивану объявить, что завтра выступать в поход на Кощея – всех будто волной смыло. Всех, да не всех: кое-кто замешкался, а может, просто решил испытать свою судьбу до конца. Тем не менее, Иван сумел рассмотреть, а потом и узнать среди оставшихся Курочку Рябу, Ковёр-Самолёт, Царевну Лягушку и Мальчика с Пальчика.
Не стал Иван вдаваться в подробности: почему все побежали, а эти остались… Оглядел эту пёструю компанию и решил с ними попытать счастье в борьбе за правое дело.
Надо отметить, что Иван своих единомышленников повёл напрямки, через колючие заросли. Он рассудил так, что блуждать по лесу в такой компании смешно, а поэтому ринулся грудью на неприступную стену зелёных насаждений, увлекая за собой сподвижников, чем привёл их к неописуемому восторгу. Ну, не мне вам объяснять, что за всё хорошее в жизни надо платить. Вот и лесная чаща решила воздать по заслугам не прошеным гостям и так их отделала, что когда нашим героям удалось пробиться к поляне, выглядели они несколько потрёпанными. Больше всех досталось Ковру-Самолёту. На него нельзя было смотреть без слёз. Иван, не раздумывая, взвалил его на плечо, объяснив сам себе этот свой поступок так, что похоронные процедуры могут их задержать, а поэтому взял над бедолагой, так сказать, шефство. Ковёр-Самолёт в знак благодарности лизнул своего спасителя шершавым языком, мол, всё, что могу.
Ну, так вот, продравшись сквозь чащу, все они оказались на открытом пространстве, именуемом в народе — поляной. Огляделись. Казалось бы, глухое место, но и тут были видны следы людей: под ногами, то тут, то там встречался мусор в виде консервных банок и упаковочной обёртки. Иван не стал заострять на этом внимание, повертел головой, что-то припоминая, а потом объявил:
— Это здесь. Ищите дуб.
— А как он выглядит? – спросил его Мальчик с Пальчик.
— Он большой.
— С моим ростом, все деревья кажутся великанами.
Иван посмотрел сверху вниз на своего маленького спутника и подумал: «Уродился же такой… Прости Господи», но вслух ничего не сказал.
Искали недолго. Дуб выделялся своей статью среди остальных деревьев. Иван полюбовался им и сказал:
— Могуч гад и красив!
Курочка Ряба закудахтала, мол, крепок… Мальчик с Пальчик только вздохнул, слушая всё это. Он всегда завидовал всему подобному. Сразу прошлое напомнило ему о себе. Как-то решил он познакомиться по переписке с Дюймовочкой. Долго не решался ей написать: всё сомневался в своих способностях угодить ей, как мужчина, да и проживала та далековато. Пока он раздумывал, та возьми и выскочи замуж за Маленького Мука. Шустрая девчушка оказалась – спустя какое-то время родила тройню. Как только слух об этом дошёл до Мальчика с Пальчика, тот запил с горя.
Вот как бывает в жизни: у одного – одно, у другого – другое. Взять, к примеру, ту же Курочку Рябу. Можно сказать так, что безвинно пострадала ни за что. Помните, как она снесла Деду с Бабой яичко и не простое, а золотое? Вспомнили? Так вот из-за этого начался разлад среди стариков. Ну, я понимаю, если бы это было произведение искусства, например, от этого как его… Фаберже, а то ведь на вид яйцо яйцом, только золотое. Так нет же, подняли пыль вокруг этого имущества и так завелись, что суд вынужден, был их развести. Развести-то они развелись, а что делать с яйцом не знают, и давай себе нервы трепать. Так и померли Дед с Бабкой порознь, а яйцо осталось в гордом одиночестве.
Казалось бы, кто чего добивался, тот то и заслужил, но не тут–то было: нашлись завистливые душонки и полетели анонимки по инстанциям, мол, в смерти стариков повинна Курочка Ряба. Та отрицать не стала, что это она снесла злосчастное яйцо раздора. Признав это, тем самым подписала себе приговор и загремела на нары. Замечу, что к тому времени разные персонажи там тусовались: и Карабас Барарбас, и Дуремар, и сеньор Помидор, и… одним словом, встретили Курочку Рябу с почестями в тамошних краях, смекнув между собой, что при правильном подходе, та сможет их иногда баловать дополнительными калориями. Вот так она и просидела за решёткой, подкармливая самых настырных продукцией собственного производства. За этим занятием и не заметила, как состарилась.
Ну, чем не пример тому, что все мы живём, суетимся, а потом «Бац!» и всё. Конечно, финал жизни у каждого свой и он напрямую зависит он индивидуальных способностей каждого из нас и, тем не менее, я считаю, что Курочка Ряба незаслуженно понесла наказание. Теперь-то что охать, да ахать – время-то ушло.
Надо отдать должное Курочке Рябе в том, что она не стала дожидаться смерти, а решила напоследок глотнуть романтики и без задней мысли согласилась участвовать в походе на Кощея Бессмертного. И вот теперь она стояла и, задрав голову, наблюдала за тем, как Иван Дурак пытался вскарабкаться на ветвистый дуб. Стоило ему только один раз подтянуться, как из чащи появился Кощей Бессмертный.
— Попались расхитители частного имущества? То-то меня с утра знобит. Думал, что с перепоя, а тут вон, что творится. Раньше всё больше по одному ходили, а теперь групповым беспределом стали промышлять. Всё хотите меня жизни лишить, ироды? Мою бессмертность опорочить? – залился он подобно тому, как лают собаки на непрошенных гостей.
Иван от неожиданности чуть в штаны не напустил. Стоит виноватыми глазами водит. Курочка Ряба голову крыльями от стыда прикрыла. Лягушка Царевна вся пятнами пошла и ещё страшнее от этого стала. Мальчик с Пальчик с перепуга завернулся в Ковёр Самолёт.
— Ну, что…? – Кощей встал: ноги на ширину плеч поставил, руки на пояс, того и гляди, начнёт утренний комплекс физзарядки выполнять, да не только под счёт, а ещё и под музыку.
Иван Дурак пришёл в себя первым и говорит:
— Что вы уважаемый народ пугаете? Ничего подобного у нас и в мыслях не было. С дороги сбились – этого отрицать не будем. Вот решили взобраться на дерево, да оглядеться по сторонам.
— Лжёшь, нехристь! Знаю я вас… И почему-то все норовят влезть именно на это дерево? Что других нет? Вон сколько берёз понатыкано, плюнуть негде! Полезай на любую и смотри, пока глаза не вывалятся.
Иван почесал затылок и дальше молвит:
— Так для нас, что дуб, что берёза – всё едино. Мы же без образования, так сказать, неучи.
— Ничего, неучами я тоже питаюсь, — Кощей ощерился.
Курочка Ряба подала свой голос, прокудахтав:
— Милостивец, да на что тебе об нас свои зубки тупить? Ты только прикажи, я тебе с десяток яичек снесу. Потужусь и снесу. Скорлупка белёхонькая, желточек – жёлтенький, ароматные – словом не передать.
Кощей ещё пуще рассмеялся:
— Ой, рассмешила! Сколько ж тебе лет, старая? Геморрой не мучает? Н-да… О каких яйцах может идти речь в твоём возрасте? Сказал: съем — значит, съем.
Тут и Лягушка царевна подключилась: бёдрами заводила, голос томный, глаза закатывает, говорит:
— Кощеюшка, отпусти ты нас ради Христа. Ну, хочешь — я за тебя замуж выйду?
Кощей от её слов и замер. Стоит и не знает, что сказать. Наконец, отдышался и отвечает ей так:
— Опомнилась. Это я по молодости дураком был, да к тебе всё приставал, а теперь жизнь мне-то глаза приоткрыла. Не хочу тебя пупырчатую.
— А кого же тебе надо? – Царевна Лягушка повысила голос, надуваясь, как мяч.
— Мне по вкусу ныне ногастые и грудастые. Чтобы было за что ухватить, да чтобы, когда сверху не скатываться, а если ещё и на руках меня носить будет, так хоть сейчас под венец. Вот такой я! Эх. Царевна разбередила ты мне душу, аж в кишках брожение непонятное появилось. Ну, хватит лясы точить! Стройся в один ряд! Буду выбирать блюда на первое, второе и третье.
Иван от его слов весь так и передёрнулся и решил чуть не плача давить на жалость:
— Да на что мы тебе? Вон Ковёр-Самолёт весь молью покусанный. Полёты запретили, сквозняков боится. На себе носим, чтобы от ходьбы не рассыпался.
— И не отговаривай… Зло должно быть наказано, — поворачивается Кощей к Мальчику с Пальчику и удивлённо произносит: — А ты что ж паря такой махонький? Эк, как тебя невзлюбила матушка-природа. Куришь что ли?
— И курю, и пью, и песни похабные пою, — отрапортовал тот.
— Талант! – похвалил его Кощей.
— Талан-то, талант, только никто за него не подаёт. Вот ходим, побираемся.
Кощей горестно вздохнул:
— Да, пришли времена, хоть ложись и помирай. В миру сказки перестали читать, про нас забыли. Вот взять, к примеру, меня: все думают, что моя душа в сундуке на дубе. Дураки! По нынешним временам это место не для хранения всего подобного. Я так скажу, надёжнее швейцарских банков пока нет на сегодняшний день. Вот я свой сундук за границу и отправил. Вот на прошлой неделе застал у дуба этого… Как его? Ну, круглый такой… бритый ещё?
— Колобок? – догадалась Царевна лягушка.
— Вот, вот… Я ему и так, и эдак, мол, пожалел бы себя дурашка, а он наглый такой ничего слышать не хочет – прёт, как танк и кричит мне: «Я не я, но сведу тебя со свету!». Это он мне, нахалюга. Пришлось съесть. Ну, вот как тут себя соблюсти, когда каждая крошка о тебя норовит ноги свои вытереть? Пора этому положить конец! Так, почему ещё не построились? Я жду! На первый, второй – рассчитайся!
Иван горестно вздохнул:
— Какой ты несговорчивый. Вот вынуждаешь ты меня рассказать тебе о наших заболеваниях. Ну, съешь меня, а у меня СПИД. У курочки Рябы – птичий грипп, у…
— Иван, не части, — Кощей прервал его. – Неужели все больные? И нет ни одного здоровенького?
— Нет.
— Ну, ты смотри, как экология взыграла-то! А я всё смотрю, и понять не могу: всё вокруг какое-то не аппетитное. Раньше бывало, в пол глаза глянешь, и уже рот слюной полнится, а сейчас одна сухость в горле. Будто и не в лесу живу, а в пустыне. Переехать что ли туда, где влажность побольше? Надоело мне всё. Так бы взял и разорвал всех на мелкие кусочки.
Курочка Ряба заволновалась:
— Пожалей ты нас… А? Ну, зачем землю нашими косточками усыпать? И так ей родненькой достаётся: то одно, то другое…
Царевна Лягушка пустила слезу, сморкаясь:
— Кощеюшка, отпусти…
— Ну, отпущу я вас…. И куда вы пойдёте? Кому вы нужны? А если кто обидит? Да, разжалобили вы меня, черти, — почесал Кощей свой лоб и говорит. – Я вот что предлагаю: давайте вместе добывать себе пропитание.
— Как? – Иван оживился.
— Ходить по миру, да сказки сказывать, а чтобы было зрителю не скучно их слушать, будем петь и танцевать… Организуем эдакое шоу. Вот ты Иван – будешь людей смешить. Этого у тебя не отнять. Наверное, от большого ума… Царевна Лягушка будет показывать танец живота. Это сейчас пользуется спросом. Мальчик с Пальчик – песни петь…
— И похабные тоже? – перебил тот Кощея.
— И их тоже. Сейчас демократия – всё дозволенно. Курочка Ряба будет фокусы показывать…
Ковёр-Самолёт тихо-тихо спросил:
— А я… что буду делать?
— На билетах постоишь.
— А если не справлюсь?
— Тогда я тебя съем.
— Понял. Вопрос свой снимаю, — тихо произнёс Ковёр-Самолёт и замолчал.
— А сам-то кем будешь?- спросил Кощея Иван Дурак.
— И мне дело найдётся, — отвечал тот. — Я буду вашей крышей и генеральным директором в одном лице.
— А разве так можно? – Курочка Ряба раззявила клюв.
— Можно, старая… сегодня всё можно… Ладно, вы тут насчёт репертуара покумекайте, а я пошёл в газету. Надо дать объявление на счёт помощницы, чтобы отвечала на телефонные звонки, да чай заваривала, когда об этом попрошу.
Курочка Ряба усмехнулась, мол, будешь искать ногастую и грудастую? Кощей подмигнул ей и сказал:
— Ох, и догадливая ты, старая…
Прошёл день, другой, третий, а дела стоят себе и стоят. Кощей весь погряз в кастингах. Вы не поверите, от занятости и постоянного созерцания ногастых и грудастых претенденток на место секретарши при своей особе, у него даже волосы стали на черепе проклёвываться. Чудеса!
Иван Дурак тем временем, пока Бессмертный-то отсутствовал, всё же на дуб слазил, осмотрел там всё и успокоился, мол, раз перестроился злодей в условиях рыночной экономики так тому и быть, пускай живёт. Курочка Ряба всё это время, пока Иван дуб обнюхивал, себе места не находила. Сновала на своих венозных ногах, кудахтая о том, что неудобно как-то – он ведь этот Кощей с ними по-доброму поступил, можно сказать: почти усыновил, а они опять за старое. Царевна Лягушка ехидно хихикала и в голос ругала старого развратника. Это она после того такой стала, когда Кощей ей всю правду сказал о ней: и что она пупырчатая, и что никогда у него в отношении её мыслей похабных не было. Ну, какой это особи женского пола понравится, когда ей дают понять и притом прилюдно, что она так себе. Вот и орала Царевна, выпучив глаза, то и дело: то, снимая, то, опять напяливая на себя лягушачью кожицу. Как заметил вслух Ковёр-Самолёт:
— Это у неё от нервов.
Курочка Ряба тут же поддержала предложенную тему, и пошла вразнос:
— Молода ещё, чтоб такими болезнями мучиться. Я в её годы не то переживала. Взять, к примеру, когда от меня ушёл к Лисе Патрикеевне Петушок Золотой Гребешок. Ещё тот был бабник. Всё ему хотелось экстремальной любви. Вот и получил, что хотел. И где он теперь Казанова перьевая? Говорила ему, дурьей башке, мол, куда идёшь, чего ищешь? А он кобель противный, так на меня одним глазом зыркнул, мол, уймись, а то клюну и пошёл шпорами пыль гонять. Долго гонял, пока не понял, что сам перед собой кренделя ломает. Я-то уже давно его репертуар выучила наизусть, а поэтому, как только он стал материться, я собралась и к соседям. Когда вернулась, а его уже и след простыл, и ничего в обморок не падала и лаем не заливалась, как бездомная собака. А всё почему? Стыдно – кругом жизнь фонтаном бьёт, а я буду слёзы лить… Нашли дуру. Да отродясь в нашем роду не было паникёров. А тут подумаешь: муж ушёл. Нет, конечно, по началу-то я горевала, а потом свыклась с мыслью, что на моём Петруше свет клином не сошёлся. Тогда-то я ещё была в соку и соседские петухи не единожды рвали свои гребни из-за меня, только мне их ухаживания до одного места. Ну, пару раз захаживал ко мне один молодец, но чтобы я ему в постель кофе подавала? Не бывать этому. Я свободная курица и все эти извращения не для меня.
— А как же ты оказалась у Бабы с Дедом? – спросил её Ковёр-Самолёт.
— Рок судьбы. Однажды ко мне один вертопрах завалился под ночь и устроил такой вертеп, что на мне ни одного пёрышка не осталось. Видите ли, подавай ему цыплёнка табака и всё тут. Я-то думала, что побалуется и успокоится, а он в раж пустился. Когда меня всю ощипал, то увидел, что на цыплёнка-то я не тяну, да и я уже в себя пришла от первого прилива страсти: стою глазами луплю, мол, снасильничал ирод, а теперь глаза отводишь? Я давай голосить, мол, до каких пор нам бабам всё это терпеть? Он сообразил, что сейчас набегут соседи и пустят его на фарш и в чём был, в том и пустился в бега. Я потом справлялась о нём в Интерполе. Там сказали, что пока не поймали. Поди врут окаянные. Ну, так вот после этого инцидента я и задумалась о своём будущем и решила нести людям радость, а всю свою жизнь порочную спрятала под амбарный замок. Люди мне поверили и даже угол дали рядом с собой. Вот так я и оказалась у Деда с Бабой. Хорошие были старики, да вот под старость характеры взыграли: захотелось богатств им, а в результате погост, да крест дубовый.
За разговорами как-то забыли про Мальчика с Пальчика. А тот и рад: куда-то сбегал, да надрался до рвоты. Ну, как с такой дисциплиной дела делать? Иван сгоряча всыпал ему пару оплеух. Чуть было не убил. Ладно, остальные вмешались, а то бы не стало мальчугана. Он хоть и пьющий, но способный, а таких жалко вдвойне. Бывало, сядет, пригорюнится и выводит высоким голосом про свою жизнь такие мотивы, что не хочешь, а нальёшь ему стопочку. Умел паразит слезу вышибать. Курочка Ряба как-то так расчувствовалась, что у неё приключилось расстройство желудка. Все уж думали: помрёт старая, а она нет – оклемалась.
Кощей тем временем всё же выбрал себе секретаршу и как-то под вечер является с ней под ручкой к нашим гастролёрам. Иван глянул и тут же признал Белоснежку, и другие тоже её признали, только Курочка Ряба сказала Кощею Бессмертному:
— Девка ногастая, а титек-то нет.
— Ничего, разработает, — вмешалась Царевна Лягушка. – Я ей адресок шепну, где умельцы по этой части проживают, быстренько из неё нужную фигуру сделают.
Иван знал, кого имела в виду его бывшая пассия, но ничего не сказал. Зато Кощей взвился, как ужаленный, мол, сами справимся.
— Ой, ли? – засомневалась Царевна Лягушка, намекая на его возраст.
— Я сказал сами — значит сами.
— Сказать — не сделать, — не отступала та. – Она вон, какая вся точённая. Такой явно семи гномов будет недостаточно. Нет, определённо надо ей дать адресок.
Тут Иван Дурак не вытерпел и выдал:
— Нечего нашим девкам по чужим краям блуд тешить. У нас и свои охотники найдутся до её тела. Взять хотя бы дядьку Черномора и его богатырей. Если мне не изменяет память их штук эдак более тридцати.
— Тридцать три, — уточнил Ковёр-Самолёт.
— Вот именно, — обрадовался Кощей Бессмертный. – Эти свои под боком, а твои Царевна Лягушка у чёрта на куличках. Одна дорога нам во столько станет, что и от титек откажемся. Ты сама-то, что про это думаешь? – обратился он к Белоснежке.
— Поживём – увидим, — та вполне спокойно отреагировала на всё услышанное.
— И то, правда, — согласился с Белоснежкой Кощей.
Курочка Ряба скептически заметила:
— А может это и хорошо, что титек нет?
— Может и так. Ну, а вы чем меня порадуете горемычные? Как дела у нас обстоят с репертуаром?
— Не ладится у нас ничего, — признался Кощею Иван Дурак. – Малец пьёт. Пробовал воспитывать его, чуть не убил. У Царевны Лягушки тело отказывается подчиняться. Вон и Курочка Ряба вся посинела от натуги – не несутся яйца ни золотые, не простые…
— Н-да, обрадовали вы меня мои голуби, — Кощей задумался. – А ты, Иван?
— А что я? Одной дурью денег не заработаешь…
— Это, смотря какая дурь, — вставил Мальчик с Пальчик. – Вот есть такая травка…
— Отставить, — приказал Кощей. – Не хватало ещё мне под старость лет срок мотать. Ты говори, да думай, а то не посмотрю, что маленький, да так прихлопну…
— Не ссорьтесь, мальчики, — подала голос Белоснежка. – Я когда работала у Бармалея, так он частенько устраивал всякие розыгрыши. Бывало, выйдет в народ и давай дурить простаков: то приз какой-нибудь посулит, то сундук серебра, то горячую путёвку предложит.
— И что получалось? – усомнился Кощей Бессмертный.
— Ещё как: были дни, когда деньги некуда было рассовывать.
— Да, ну? – у Кощея глаза на череп полезли.
— Вот истинный крест, — Белоснежка хотела перекреститься, но забыла, как правильно это делать, а поэтому просто чиркнула себя по горлу ногтем большого пальца, мол, век свободы не видать.
Ну, Кощей был по этой части весьма просвещённый, а поэтому поверил сказанному и тут же полез с расспросами:
— А где же нам взять всякие призы, да сундуки с серебром? Дело не шуточное, если народные массы учуют подлог – побьют.
— Побьют, — согласилась с ним Белоснежка. – Тут всё зависит от сноровки и опять, сначала будут бить, а потом всё ляжет в масть.
— Как это?
— Опыт придёт и уверенность, а первое время придётся потерпеть, но зато потом…
— Боюсь, что этого «потом» после побоев я уже никогда не увижу.
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! – выдала Белоснежка.
Кощей обрадовано воскликнул:
— А я как раз его и не люблю! Вот удача, так удача! – и посмотрел, подмигивая на всех остальных, мол, кому-то из вас придётся морду подставлять под негодующие кулаки масс.
Курочка Ряба быстрее всех сообразила, куда он клонит и тут же заявила:
— А я вообще непьющая.
Тут и до Царевны Лягушки дошло, что к чему, так та тоже заартачилась:
— Вот если бы речь шла о водочке, а то какое-то там шампанское… От него у меня изжога.
Иван Дурак с Ковром-Самолётом переглянулись, мол, у нас после него вообще сплошной конфуз, но подробности его не стали обнародовать и потом кому какое дело, что там у них в организме происходит после шампанского. Это их сугубо личное дело, а может быть даже интимное. Все посмотрели на Мальчика с Пальчика. Тот будто ничего не слышал, витая в своих видениях. Курочка Ряба вздохнула:
— Сердешный, придётся тебе за всех нас постоять. Ты маленький, авось увернёшься?
— А если не увернётся? – пожалел его Ковёр-Самолёт.
— Тогда пойдёшь ты, — произнёс Кощей Бессмертный. – Хоть какая-то будет польза от тебя.
— Так я на инвалидности.
— Покажи документ.
— У меня нет, — признался Ковёр-Самолёт.
— Раз нет, то значит симулянт! – заявила Царевна Лягушка. – Таких надо учить…
— Да, попал ты, — Иван Дурак похлопал ладонью Ковёр-Самолёт. – Куда не кинь, всюду неприятности. Ну, здесь я тебе плохой советчик.
— Нет, постойте! А почему именно я? Где демократия? – Ковёр–Самолёт закашлялся от перевозбуждения. – Надо тянуть жребий.
— А ведь он прав, — Курочка Ряба посмотрела на Кощея Бессмертного.
Тот почесал проклюнувшийся чуб на голове и говорит:
— Придётся тянуть, — и тут же добавил: — Все льготы отменяются.
— И беременность тоже? – спросила Белоснежка?
— А кто тут у нас беременный? – Кощей замер.
— Пока никто.
Он посмотрел на Белоснежку и сказал:
— Тогда вопрос снимается с повестки дня, а чтобы ни у кого не возникало шальных мыслей по поводу беременности, жеребьёвку проведём прямо сейчас, не сходя с этого места.
— Что и в туалет нельзя отойти? – забеспокоилась Курочка Ряба.
— Нельзя.
— А если уже припёрло?
— Дуй прямо здесь.
— Я стесняюсь.
— Ох, старая темнишь… — Кощей Бессмертный погрозил ей пальцем. – Вот только устрой мне здесь панику, съем без соли.
— Правильно, — поддакнул Иван Дурак, — соль – это белая смерть.
— Чего…? – не успел Кощей Бессмертный задать свой вопрос до конца, как в небе над их головами что-то застрекотало. – Кого это ещё несёт?
Все задрали головы. Там на уровне макушек деревьев маневрировала ступа, из которой выглядывало улыбчивое старушечье лицо.
— Принесла нелёгкая, — ругнулся Кощей Бессмертный.
— Привет электорату! – проскрипела Баба-Яга.
— И тебе тем же концом по тому же месту, — зло бросил ей Кощей Бессмертный.
— Что-то ты мне не рад, полюбовничек! – Баба-Яга шустренько выбралась из ступы. – Неужто забыл наши оргии по молодости?
— Как же забудешь их. До сих пор кошмары по ночам мучают.
— Это возрастное, — Баба-яга улыбнулась. – Я собственно не поэтому делу. Тут у меня намечается свадьба.
— Какая по счёту?
— Ты чё сдурел Бессмертный? Волосы отпустил, а ума не нажил. Кому я нужна в таком непотребном виде? Через мои причиндалы теперь можно на солнце смотреть, а ты такое говоришь. Заездили старушку прохиндее. Кстати, ты тоже руку приложил к моей ветхости.
— Так сама хотела чего-то остренького, а у меня только такое и было на тот момент в наличии. Это теперь всё затупилось, — Кощей вздохнул тяжело, тяжело.
— Ты сопли-то подбери. Хватит с тебя того, что уже было. Об отдыхе надо думать, а не за юбками таскаться, — Баба-Яга многозначительно посмотрела на Белоснежку. – Вон девками до сих пор свою персону обставляешь.
— Это совсем другое.
— Какое другое, какое?
— Это вопрос производственный.
— Ха-ха, уморил! Вот на производствах всё подобное и приключается. Вон Леший завёл себе помощницу.
— И что?
— Ничего, она ему уже пятого родила. Я и на крестинах была.
— А кто ж такая? Я её знаю?
— Так, эта – Снегурочка.
— Да она растаяла же? – удивился Кощей Бессмертный.
— Ага, жди – растаяла, — засмеялась Баба-яга. – Мы бабы хитрые, если нам надо улизнуть из-под венца мы и не такое придумаем.
Тут подал голос Мальчик с Пальчик:
— Вот почему её жених Лель по кабакам стал шастать. Пьёт – будь здоров.
— Потому что дурак, — Баба-Яга плюнула себе под ноги. – Из-за юбки своё здоровье губить. Нет, не тот народ пошёл, не тот. Вот и моя доча захотела обзавестись семьёй. Год целый выбирала мужа. Наконец-то выбрала, слава Создателю, а то уже хотела на панель идти.
— Так это свадьба у неё? – Кощей Бессмертный хмыкнул.
— Вот-вот, а ты на меня подумал, — Баба-Яга заулыбалась. – Ну, значит дело у меня такое: помоги организовать мероприятие, чтобы в грязь лицом не угодить?
— А почему это я? У меня и своих дел невпроворот.
— А я тебе тайну одну открою, — Баба-Яга прищурилась.
— Какую ещё тайну?
— Самую, самую…
— Ой, обманешь.
— Да, что на мне креста, что ли нет?
— Откуда? Ты же, как и я — сила нечистая, — заявил Кощей.
— Это раньше было. Теперь я набожная старушка… Да и как без этого? Вон что в мире творится – жить страшно. Я скажу больше – без бронежилета вечером лучше из дома не выходить. Ну, так что?
— Надо подумать.
— Ты подумай, подумай…
Прошло десять секунд. Баба-Яга хлопнула в ладоши и проскрипела:
— Ну, подумал?
— Нет.
— Да, ты батенька тугодум. Вот твоя дочь не в пример тебе шустра по этой части.
— Какая ещё дочь? – у Кощея челюсть и отвисла.
— Ой, проговорилась, — Баба-Яга засмущалась.
— Ну?
— Так это — дочь у меня от тебя.
— Врёшь!
— Ей Богу!
— Перекрестись! – потребовал Кощей.
Баба-Яга осенила себя крестным знамением. Белоснежка сразу вспомнила, как надо это делать. Кощей заволновался, в глазах чёртики запрыгали. Он и говорит с таким присвистом:
— Что ж ты так долго молчала? Да за это тебя надо четвертовать.
— Надо, надо, но давай сначала помоги её замуж выдать, а потом четвертуй, колесуй, ноздри рви…
— Ну, вы понимаете? – Кощей, расправив плечи, оглядел всех присутствующих. – Отец я! Это вам не по дубам за яйцами лазать. Это симфония чувств!
— Поздравляем!
— Какой приятный сюрприз!
— Счастье бездонное и неожиданное!
Долго Кощей не мог найти себе место. Ходил, ходил по поляне и всё улыбался своей радости. Когда первая волна эмоций отхлынула, он обратился ко всем присутствующим:
— Объявляю свой приказ! – покосился на Белоснежку, мол, пиши.
— На чём? У меня нет блокнота, — посмотрела на Кощея.
— Тогда запоминай: с сегодняшнего дня мы начинаем готовиться к свадьбе моей дочери, — и тут же спросил у Бабы-Яги: – На кого хоть похожа она?
— Так на нас с тобой.
— Точно?
— Да провалиться мне на этом месте.
— Ладно, поверю на слово. Итак, приказываю… Да, а какая тебе нужна помощь? – Кощей Бессмертный посмотрел на Бабу-Ягу.
— Всякая, а лучше комплексная. Ну, там платье, обувка, музыка и всё такое…
— Тогда так: Царевна Лягушка – тебе шить платье.
— А как платить будешь?
— По факту. Курочка Ряба — займёшься продуктами…
— Доверяешь?
— Доверяю, но проверять буду и если что, то без соли проглочу.
— Поняла.
— Так, Ковёр-Самолёт…
— Только не ковриком для ног, — взмолился тот.
— Ладно, уважу старость. Будешь гостей встречать, только побрызгайся чем-нибудь приятным, а то от тебя запах неприятный.
— Потею от мыслей, — признался Ковёр-Самолёт.
— Пока разрешаю не мыслить, чтобы гости не разбежались раньше времени. Так, Мальчик с Пальчик – тебе вести надзор за выпивкой, но учти, свалишься с ног от усердия, поднимать не буду — затопчу. А тебе Иван Дурак поручаю разыскать музыкантов. Слышал я, что в соседних с нами землях гастролируют заезжие трубадуры. Разузнай, что и как и давай их сюда.
— Будет исполнено.
— Только ты не пешочком, а на лошадке и этих длинноногих не бери: стоят дорого и жрут непомерно много, а скачут в пол силы. Ты Конька-Горбунка зафрахтуй: и ест мало, и толку больше, а потом ему пора давно размяться, а то застоялся без дела.
— А мне что делать? — Белоснежка округлила своя ротик.
— При мне будешь на побегушках.
— Это как?
— Не бойся, не заезжу…
— Ты ему верь поменьше, – шепнула Баба-Яга. – Это он сначала такой ласковый, а как оседлает, только держись.
— Так он старенький? – у Белоснежки брови вверх полезли.
— Вот в том-то и беда, что старенький: намучает, а толку никакого. Я уж его науку постигла. Если бы не Соловей-Разбойник не видать мне своей доченьки.
— Так она не Кощеева дочь? – Белоснежка ещё больше удивилась.
— Ты только не проболтайся. Я конечно сначала к Соловью-то пошла за помощью, а какая от него помощь? Он до сих пор свистом себе на жизнь зарабатывает. Не жизнь, а сплошные расходы: свистнет, и нет денег. Ну, куда было мне податься? Так ты не выдай меня.
— Что я дура, не понимаю? Опять же нам женщинам надо держаться вместе.
— Правильно говоришь.
— Вы чего там шушукаетесь? – Кощей Бессмертный подошёл поближе. – Чего секретничаете?
— Так это… имеем право, — Баба Яга скривила губы в подобие улыбки. – Мы женщины свободные, ни у кого в прислугах не состоим.
— Ну, если только так, — хмыкнул Кощей и погрузился в свои думы.
Что касается этих самых дум, то их у него было непочатый край. Ну, сами посудите: в одночасье стал отцом и что интересно не сидел бессонными ночами над детской кроваткой, а теперь ещё надо было свою кровинушку и замуж спровадить и чтоб так это получилось, как ни у кого до этого не получалось. Как он сам сказал, что статус Кощея не позволяет ему абы как вершить дела мирские.
Да, пошла кутерьма: заварилась каша.
Настал день свадьбы. Кощей весь извёлся, поскольку Баба-Яга до этого дня так ему и не показала личико дочери. Объясняла она это так, мол, пусть ей будет на свадьбе сюрприз. Кощей согласился, а тем более он и сам ещё пока не знал, как себя вести с ней. А если с нервами что случится? Если подумать, то возраст не мальчиковый и всё подобное может так стукнуть по мозгам, что мало не покажется. Он уж и лекарствами запасся и всякие тренинги посетил на тот случай, если организм будет сбоить. Иногда возникало ощущение, что это свадьба не дочери, а его самого. От таких мыслей и в пот бросало, и даже обмороки случались. Курочка Ряба то и дело с нашатырём дежурила возле него, приговаривая:
— Вот так-то на старости лет блудом баловать. Родил – теперь мучаешься.
— Так я что? Я ничего.
— Ничего, ничего… — передразнила его Ряба. — Предохраняться надо было.
— Как?
— Ты что Бессмертный из себя дурочка корчишь? Это вон Ивану всё сходит с рук. А ты же личность!
— Эх, старая, всё это в прошлом. Вот раньше… — Кощей Бессмертный тряхнул чубом, который к тому времени уже стал кудрявиться.
— Нашёл, что вспомнить. Я раньше вон золотые яйца несла, а сейчас…?
— Н-да, старость хороша только на расстоянии, — подытожил Кощей.
Иван тем часом, как и советовал Кощей, с Коньком-Горбунком сошёлся в цене и тот повёз Дурака в соседние земли, где на тот момент заезжие артисты «стригли капусту». Ну, это такое выражение, когда кто-нибудь деньгу «лопатой гребёт». Приехал Иван, огляделся, а повсюду афиши расклеены. Присмотрелся и видит знакомую физиономию. Так и есть – это Трубадур со своими подельниками: Ослом, Псом, Котом и Петухом. Ну, мешкать не стал и прямиком к своему знакомцу, мол, так и так выручай, а то Кощей обидится. Трубадур почесал затылок и говорит:
— А почему бы не повеселить тамошнюю публику? Вопрос только один: «Чем Бессмертный будет расплачиваться?» Слышал я, что все его сбережения денежная реформа выела подчистую.
Иван Дурак глазами блымкает, поскольку в таких тонкостях он не специалист, а Трубадур знай, своё ему тычет, мол, труд должен быть оплачен. Видит, что Иван не догоняет, а как помочь ему не ведает. Наконец, сжалился и говорит:
— Ладно, поехали – там, на месте разберёмся. В крайнем случае, возьмём натурой, если что.
А Ивану хоть так, хоть так – ему всё равно, ведь не он свою дочь замуж отдаёт, а Кощей – ему и ответ держать.
Приехали во владения к Бессмертному, а там всё кипит и запахи от всяких кушаний в воздухе на пополам с мухами летают. Пёс и Кот, как только учуяли всё это, стрелой метнулись к поварам, мол, пора подкрепиться. Те так расстарались, что насилу Пёс и Кот свои зады после трапезы оторвали от пней. Посмотрел Трубадур на их состояние и говорит:
— Ну, какой от вас прок? Кто ж поёт на полный желудок?
Кот мяукнул:
— Сейчас всё уляжется.
Увы, не улеглось. В назначенный час заиграла музыка, а ни Пёс, ни Кот петь не могут. Какое-то хрюканье вырывается из их глоток. Пробовал Осёл им подпеть из-за своих барабанов, только рассмешил:
— И-а, и-а!
Петух вообще не поющий был в их компании. Он ещё в молодости перетрудил свои голосовые связки и теперь только лихо отбивал чечётку, да на дудке в такт киксовал. Трубадур видит, что ничего не ладится, махнул рукой и поставил фонограмму, где и музыка, и голос записаны. Стыдно… А куда деваться? Свадьба без музыки – это всё равно, что похороны без усопшего.
Ну, так вот, музыка заиграла, и тут появляются невеста с женихом. Глянул на них Кощей Бессмертный и за сердце схватился. А всё почему? Наврала ему Баба –Яга, что дочь на него похожа. Только невеста фату-то приподняла, Кощей понял: не его дочь. Глазами на Ягусю косит, мол, обвела меня старого вокруг пальца, а той хоть бы что: носом водит, гостей привечает. Хотел, было, Кощей учинить громкий скандал, а потом подумал: «Я сначала докопаюсь до истины, а уж потом повеселюсь». Да и негоже ему было себя перед гостями эдаким дураком выставлять. Пойдёт слух гулять по свету, что он рогатый, а это как никак, а удар по репутации. Попробуй потом всем объясни, что ошибочка вышла.
А тем временем гости всё прибывали и прибывали. Заявился и Соловей-Разбойник. Поскольку в карманах у него было пусто, решил он для молодых кое-что насвистеть и только в лёгкие-то воздуха набрал — слышит за своей спиной знакомый голос:
— И ты тут? Опять за старое взялся?
Соловей-Разбойник оглянулся и чуть со стула под стол не свалился. Стоит перед ним его давнишний заклятый враг – Илья Муромец. Стоит и кулачками своими поигрывает. Соловей-Разбойник, вспомнил в одну секунду, как всё это заканчивается и давай лебезить перед богатырём:
— Илюша, сколько лет, сколько зим? И ты тут? Как ты возмужал… Хорош! Ну, прямо дуб-великан! Давненько я тебя не видел. Болтали нехорошие языки, что сгинул ты.
— А ты и обрадовался. Да?
— Что ты? Ну, как ты мог? Мы же с тобой ходили в товарищах почти.
— Тамбовский волк тебе товарищ, прохиндей. Опять решил свистом позабавиться?
— Скажешь тоже. Разве это свист? Срамота, а не свист. Вот раньше… Эх, ведь было время: караваны останавливал, а сейчас сил нет. Я собственно теперь на жизнь зарабатываю тем, что исполняю за деньги всякие мелодии. Тебе насвистеть что-нибудь?
— Я тебе насвищу, — Илья сдвинул брови к переносице.
— Ну, что ты, что ты? Я ведь правду говорю: меня называют теперь артистом художественного свиста. Жить на что-то надо, вот я и побираюсь: хожу и посвистываю.
— Судя по твоей одежде, ты не разбогател за это время.
— Откуда? На прошлой неделе одному посвистел, так он не то чтобы заплатить за мои труда, так взял и последнее из карманов выгреб. Времена пришли: старость не уважают, прошлые заслуги не в счёт. Как жить, как жить?
— Прямо и не знаю, что сказать, — Илья отступил. – Ну, если палку перегнёшь со своим свистом – не взыщи: всыплю, как в старину.
— Боже упаси, Илюша. Я же чту законы.
А на другом конце стола, Мальчик с Пальчик дорвался до выпивки и хлестал её так, что сидевшая рядом с ним Русалочка решила пересесть от него. Мало того, что он после каждой выпитой рюмки, хватал салат руками, так удумал стервец ещё свои пальцы вытирать о её платье. Тут бы никто не выдержал такого обращения. Конечно, реалии тем и интересны, что случаются всякие непристойности. Ну, так вот, только Русалочка подалась от Мальчика с Пальчика подальше, тут же на её место определилась Кикимора. Ей, если честно, было всё равно: кто об неё будет руки вытирать. Да что там руки – были в её биографии и такие случаи, когда вытирали и ноги. Ну, так вот, стоило Кикиморе присесть, а Мальчик с Пальчик и давай под столом ручонками шарить и за коленки ту хватать. Ей, смешно и даже в какой-то момент возбудилась лесная «чудесница» — ржёт не своим голосом. Гости стали оборачиваться на неё – ничего не поймут, а ей хоть бы что скалится паразитка и всё тут. Мальчика с Пальчик хоть и был, выпивши изрядно, и то завёлся и так расхрабрился, что влез ей на руки, а Кикиморе только этого и не доставало для полного удовлетворения: давай подпрыгивать на сидушке, изображая из себя лошадюгу. Уж на что Золушка, сидевшая напротив, терпеливая была ко всему подобному и то сделала им замечание, мол, в обществе находитесь, а не в дупле. Кикимора ржать прекратила и так ей выдала:
— Слушай, лапотная, не сумела своё счастье удержать, так нечего на чужой пирог рот разевать. Завидно, что ли?
Тут надо сразу же кое-что пояснить. Вы, конечно, помните процедуру с потерянной туфелькой на балу у принца? Ну, так вот окончание этой истории не такое радужное на самом деле получилось. Я сам об этом недавно узнал, а когда узнал – расстроился так, что долго себе места не мог найти и даже пнул ногой соседскую дверь. Нехорошо конечно, но как иначе из себя выбросить негативную энергетику? Никак. Это хорошо, что никто из той двери в тот момент не выходил, а то и ему бы досталось.
Ну, так вот, та злосчастная туфелька Золушке на ногу не полезла. А всё почему? Эта простая душа после балла налопалась селёдки, пока мачеха со своими двумя дочерьми отрабатывали свой хлеб насущный на панели. Ближе к утру, жажда так одолела Золушку, что она квасу напилась до тошноты, а ноги-то у неё не железные – вмиг отекли вместе с лицом и всем телом. Ну, теперь вы догадались, что и туфелька не полезла на её ступню, да и принц её не узнал. Вот так она самолично сама себя обрекла на нищенское существование. Принц женился, сам того не желая на одной из дочерей мачехи. Та проявила такую находчивость, что сумела и туфельку на себя напялить и даже в ней сплясать польку. Вот такая грустная история.
Так вот, когда Кикимора обозвала Золушку лапотной, та в карман за словом не полезла и ответила той так:
— Я хоть и лапотная, но как некоторые из одной кровати в другую не прыгаю.
Кикимору это задело. Она и так вся зелёная, а тут ещё больше позеленела. Мальчик с Пальчик присмирел, мол, если так пойдёт и дальше, то можно запросто стать с ней одним цветом. В его планы это не входило, и он попытался с рук Кикиморы слезть и только это ногами засучил, она ему так властно, как гаркнет:
— Сидеть!
Тот с перепугу и уписался. Ему стыдно, а Кикиморе – в кайф. Она без этого, ну никак не может. Как-то раз уснула под кустом, а тут как раз мимо проходили тридцать три богатыря, ну и устроили привал и так улили её зелёненькую, что она с тех пор без этого жить не может. Вот, как бывает в жизни.
Ну, так вот, сцепились Золушка с Кикиморой – за волосья себя тягают. Кощей не велел разнимать, мол, что это за свадьба, если никто не подерётся? Сидит, наблюдает, и гости сидят, а кулаки уже у некоторых чешутся. Кое-кто нет-нет, да с места и вскочит. На него зашикают – он тут же на исходную. Уже невеста стала губы надувать. Надувала, надувала, а потом, как свистнет. Ну, тут такое началось. Свист-то ей от папаньки передался в чистом виде. Кощей в одну секунду сообразил, что обманула его Баба-Яга. Как поднялся Бессмертный и давай метать молнии. Хорошо, что на свадьбе нашлись смельчаки — связали бедолагу и в чулан, чтобы остыл, а сами вернулись за столы и продолжили веселье. Соловей-Разбойник плечи-то расправил, мол, не уронила доча его авторитет, но дальше этого не пошло – вмешался Илья Муромец и предупредил молодую:
— Ещё раз свистнешь, получишь пожизненную прописку у дантиста.
Невеста решила показать свой норов богатырю, но тут вмешался Соловей-Разбойник и давай её увещевать, мол, ты дядю Илью-то послушай – он плохого тебе не посоветует. А молодая разошлась не на шутку и кричит на Соловья-Разбойника:
— Ты кто мне такой, чтобы рот закрывать? Ишь набежали: жрут, пьют, да ещё советы дают.
— Как так кто? Отец я твой!
— Дядя, ты не с печи ли упал случайно? У меня уже есть отец. Вон заперли его от беды подальше в чулане.
— Кощей что ли твой отец? – Соловей-Разбойник весь поддался вперёд. – Кто тебе нашептал такую ерунду? Мать? Ну, я ей устрою перекатку! Совсем от рук отбилась.
— Вот только попробуй её тронуть, плешь тифозная, — невеста руки в боки и пошла грудью на Соловья-Разбойника.
Гости переполошились. Уже и её хотели вместе с Кощеем запереть в чулане, да вмешалась Баба-Яга – призналась старая, что дочь её не от Бессмертного, а от Соловья-Разбойника. Невеста, где стояла там и села. Тут же объявились желающие сделать ей искусственное дыхание, но жених не дал. Конечно, если бы был худосочный какой-нибудь, а то ведь сам Чудо-Юдо. С таким спорить себе дороже станет, да и лапищи у него такие, что если хватит кого по загривку – мало не покажется. Он так и сказал всем присутствующим:
— Я её сам в чувства приведу.
И привёл, только этого уже никто из гостей не видел, поскольку данная процедура интимная.
Только через месяц Кощей Бессмертный отошёл от всего этого. Отойти-то он, отошёл, а на душе гадко: кошки скребут, и обида жёлтыми зубами гложет. Решил он Бабе–Яге отомстить. Конечно, дело «хорошее», но только в том случае, если все подобные бяки тот, против кого они направлены их замечает. Баба-Яга увы, без всякой задней мысли жила своей радостью. Ну, как тут не радоваться, если дочь так удачно пристроила замуж? Вот она и радовалась себе, радовалась, а тут — «Бац!» нехорошая новость всё и испортила. Оказывается дочь-то её и совсем не дочь. Нет, конечно, она дочь, но какая-то странная. Первым во всё это вник её супруг – Чудо-Юдо. Тот сразу же после первой брачной ночи задумался, а когда ему это не помогло, полез с расспросами к молодой жене, а та морду скрючила, мол, чего пристал противный? А противный не отстаёт и наседает, и наседает и лапищами машет и машет. Того и гляди по голове съездит и съездил бы, да передумал.
А дело было в том, что дочь Бабы-Яги оказалась трансвеститом. Ну, какая может быть семья с таким отклонением? Чудо-Юдо с горя постригся наголо. Когда увидел себя в зеркале, так перепугался, что стал заикаться. Одним словом, не заладилась семейная жизнь у них. Прознав про это, Кощей Бессмертный хохотнул, но не громко, а по-доброму, мол, вот тебе Ягуся за твоё враньё. Хохотнул и успокоился.
Жизнь потекла дальше. Время безжалостно ко всему живущему, вот и Курочка Ряба в один из дней преставилась. Похоронили её рядом с Дедом и Бабой, которые при жизни не поделили снесённое ею золотое яйцо. Царевна Лягушка подалась опять к сорока разбойникам. Как она сама сказала, что с ними ей веселей, и опять же кто-то должен им рубашки стирать, а то завшивеют. Иван Дурак подрался со своим сводным братом Емелей. Чего-то они там не поделили, в результате — Емеля так ему накостылял, что у Ивана с головой всякие несуразности стали происходить. Мальчик с Пальчик прознав про то, что Маленький Мук ушёл от Дюймовочки, решил связать свою жизнь с многодетной мамашей. Дошёл слух, что пить он бросил, и живут они счастливо. Ковёр-Самолёт устроился в местный музей экспонатом. Что ещё надо на старости лет? Теперь ему хорошо: крыша над головой, кормят, посетители руками щупают, фотографируются на его фоне – одно слово: звезда. Да, Белоснежка ушла от Кощея Бессмертного. Тот под старость стал какой-то неуправляемый: всякие непристойные фантазии в голову полезли. Кому это понравится? Никому. Вот вам тоже не понравилось бы, а поэтому не буду о них вам рассказывать — просто пожелаю вам доброго здоровья, и чтобы в ваших семьях было только хорошее, без всяких вывертов.
Ну, как водится: кто дослушал до конца, тому злата, серебра.
Сентябрь 2008 г.