Она стояла у зеркала, расчесывала после бани длинные темные волосы, чистая, распаренная. Я лежал на смятой заправленной кровати в маленькой комнатушке деревянного дома и любовался.
— Ну. Чё смотришь?
— Просто приятно. Можно?
— Ну, смотри. Мне не жалко.
***
Через год мне было уже восемнадцать с половиной лет. Моя уехала на дачу.
Приехал Друг!……
На этот раз он пришел в гости не один. С ним были: Его (ну, не совсем, его) и Она.
Ее забрали в армию.
О, как она спела «Вальс Бостон»! Автор отдыхает далеко за горами, не виден и забыт.… Как она пела!.. Высокий с хрипловатыми надломами голос пролетал над пламенем, обомлевшей в изумлении, свечи, беспрепятственно сквозь двойное стекло евроокна, и резал воздух теплого звездного июньского неба, долетая до самого высокого уголка вселенной, не говоря уже о моем сердце. Я летел с этим голосом. Слезы умиления (не в пример свече) текли у меня по щекам.
Я взял ее на руки, словно самое драгоценное и хрупкое сокровище мироздания, опустился на колено, очень аккуратно положил, нежно глядя в глаза. Медленно вынул руку из-под шеи, придерживая другой рукой затылок, как у младенца, боготворя ее как женщину, непрерывно держа контакт с ее глазами; в них пытаясь угадать любое желание, ловя еле заметные искорки, которые могут указать: то ли я делаю, не быстро ли, правильно ли, хорошо ли. В них не разу не промелькнула хоть мизерная тень недовольства и боли. Даже в конце, когда она не успела в третий раз: она просто закрыла глаза и опустила руку вниз по своему животу. Я испытал новое ощущение, наблюдая за живой темнотой ее плоти. «Интересно, сколько у нее было мужчин?» «Около пятидесяти» — ответила она мысленно, а может, я сам так решил. А вслух спросил:
— Я красивый?
— Мужчина должен быть красивым только в том случае, если он не в состоянии заставить закрыть женщину глаза, — сказала она, не открывая глаз.
Через минуту раздалось храпение. Оказывается, и храп может доставлять удовольствие, если это храпит молодая красивая здоровая женщина, заснувшая на твоем плече, которую утомил ты, которая удовлетворена тобой.
Утром я провожал ее на работу. Нам было хорошо стоять на остановке в обнимку. Она сияла. Счастье так и лилось из нее.
— Счастье – это когда у тебя чего-то отняли, а потом вернули, — сказала она, предугадав мой вопрос.
«Счастлив тот, у кого не хватает ума понять всю бедственность своего положения», — подумалось мне.
Через пять месяцев она родила здорового доношенного мальчика.
Через год Ее вернулся из армии. Он очень ее любил. Позвонил мне, сказался, что надо поговорить. Я прятаться не стал, пригласил его в гости. Он стоял в дверях. Я спокойно смотрел ему в глаза. Поздоровались. Помолчали. Прозвучало несколько фраз не по теме. «Разговор» так и не состоялся. Больше мы не дружили. Иногда встречались случайно на улице. Раз встретил его с Новой, мне она показалась привлекательной, он это с настороженностью заметил. Теперь встречаемся еще реже и кратче.
Встретил как-то Ее с ребеночком и с папой ребенка. Потом иногда даже в гости ходил к ней (с Другом).
***
Я вздрогнул от неожиданного звука хрипловатого голоса:
Ну! Чё смотришь? Долго таращиться-то будешь? Бери Моего и всех остальных, и давай в баню. Теперь ваша очередь, мужская, отмывать грехи.