— Привет Вован, не верю — ты ли это?
Эх, скок не виделись с тобой?
— Здорово, Колька, знаешь, это, ты б не шумел!
Я не глухой!
-Ты, что братан, как это можно?
Давай накатим по одной, да вспомним всё, чего возможно,
Ну что сидишь как не живой?
-Я уж не пью, гастрит проклятый, зато любимая жена,
Своя машина, дети, хата, и денег в банке мал-мала…
-Так знать тебя мечта шальная, о лучшей жизни увлекла?
-Да так и есть, кручусь как шпала, та что под поездом легла!
-Ну, что, братан, давай закурим, а лучше мож тому вон в глаз?
-Ты что? Как можно?! Брось, не воин, стары мы стали, пробил час…
-Вот что скажу: ты, что брат, бредишь? Не узнаю тебя, Пагон!
-Пагоном был в глубоком детстве, а щас работа, жена, дом…
И так скажу тебе по чести, такая стерва (сплюнул он)!
Но у меня взрослеют дети, уже не спрятаться, кардон…
— Братан, скажу тебе по правде, ты уж не та дворовая шпана…
И уже меньше в тебе чести, чем когда гнали со двора…
Ты полюбил судьбу чужую, ты вспомни как по морде бил
И как ментам срывал ты сбрую, за что и кличку получил!
И как с братвою нашей пили, а наших девок вспомни ты?
Они тебя толпой любили, а щас сидишь, прям как не ты…
-Его уж нет с тобою рядом, ты извени, Колян, пойду
Сегодня в ночь работать надо, так, что бывай, не подведу…
-Вот так скажу тебе я Вовка, ты был мужик, а щас сопля!
И грусть ты прикрываеш ловко, но вижу сердце у тебя!
Тебе охота прямо в драку, охота выпить, покурить,
Охота так пожить, однако, как мало кто умеет жить…
Да, нет во мне образованья, а есть десяток лагерей,
Но я, братан, в любую драку пойду за старых — за друзей!
Не буду жать тебе я руку, и думай сам, к чему пришел…
Он встал лениво, выпил чарку, и сотню бросивши на стол, сказал:
-Ну ладно, бывай, кореш, не обессудь, сказал как есть, с душой босячей не поспоришь, каким я был — такой и есть…
А если вдруг ты встрепенешься и вспомнишь старые года,
Меня найди, Погон, не бойся, мы вспомним старое тогда…
А друг его, Погон который, устало глянувши на стол,
Утёр слезу, и крикнул:
-Коля, вернись назад, возьмем по сто!
И будь ты проклята работа, и будет проклята жена, а дети пусть идут работать, я их одел-обул сполна…
Давай помянем с кем смеялись, с кем пьяными домой брели,
И тех с кем раньше целовались, а кстати рядом тут они…
-Братан, я вижу ты вернулся, давай пропустим двести грамм,
Я вижу как ты улыбнулся, рад что пришел обратно к нам!
Странна история вот эта, её придумал наобум,
И скажите — морали нету, херню придумал,
Рифма — гетто, а тема так вообще кабум!
Наверно снова грусть поэта в чужое русло повела…
Но иногда так жаль парней тех, что жизнь на улице брели,
И может часто крыли матом, и уголовщиной слыли…
Таким я никогда не буду, а мог бы стать, и может зря?
А может я Погоном буду, а может, нет, судьба не вся…
Опять скажу — господь рассудит, кому нести тяжелый крест,
Ну а кому с пелёнок купит крутой папаша новый мерс,
Но прав не тот кто был сильнее, а тот чья правда, правда вся!
Душу излил в стихи кривые, простите вы меня, друзья!