Эмиграция – это всегда нелегко. ТАМ оставляются знакомые с детства места, друзья, родные, часто – любимая работа. ЗДЕСЬ – все по-другому. Многое приходится начинать буквально с чистого листа.
Основными мотивами для столь ответственного решения являются религиозные, этнические, экономические или политические причины. У большинства русскоязычных жителей Германии (поздние переселенцы, еврейская и трудовая эмиграция) их процентное соотношение, конечно, различно, но главным все-таки является желание сделать жизнь лучше. Для себя, для своих детей и внуков.
Отдельным пунктом в приведенном списке следует выделить русских жен и мужей коренных граждан Германии. В некоторых случаях – это, действительно, любовь. В других… Но не нам их судить.
Естественно, живя в другой стране, время от времени вспоминаешь прошлое. С радостью, с тоской, с ненавистью… Всякое ведь в жизни бывало. Не рискну утверждать, что любые из этих воспоминаний можно отнести к ностальгии. Каждому, как известно, свое.
В этой связи весьма интересны два материала, опубликованные «Районкой» в ноябрьском и декабрьском номерах (соответственно – «Ностальгия» Игоря Каплана и «Еще раз о ностальгии» Валентины Шнайдер). Сразу же прошу извинить меня автора второго материала за русское написание ее имени и фамилии (в оригинале они даны на немецком). Честное слово – исключительно по давней привычке писать весь материал на одном языке, кроме тех редких случаев, когда это сделать невозможно.
И еще одно «лирическое» отступление. Впервые в своей журналистской практике взялся писать по следам других публикаций. Наверное, зацепило все-таки. А теперь – о сути.
Принимая во внимание половую принадлежность авторов, далее, для простоты изложения, буду говорить о «мужском» и «женском» взгляде на проблему. Памятуя при этом, что некоторая часть представительниц прекрасного пола искренне разделяет взгляды Игоря, а кое-кто из сильной половины человечества вполне согласен с Валентиной.
Мужчина, основываясь на личном опыте, старается мыслить логически и всерьез задается вопросом о собственном нравственном «уродстве». «Потому, что, живя более десяти лет вдали от той широкой страны, изобилующей лесами, полями и реками, совершенно не испытываю по ней ностальгии? Нет-нет, я, естественно, очень много читал о нем и, в принципе, представляю, что именно должен чувствовать. Но, нет, не чувствую. Сам себе удивляюсь. Казалось бы, ну еще немного, и оно придет, чувство это… Десять лет прошло, а его все нет. Но я жду, надеюсь.
Еще раз перечитал наших писателей и поэтов-эмигрантов, пересмотрел «Бег» — не приходит. Освежил в памяти Лимонова вместе с его «Эдичкой» — стошнило, а ностальгии как не было, так и нет».
Женщины – натуры куда более эмоциональные. «Я сама страдаю ностальгией одиннадцать лет здесь, и мне очень знакомы такие высказывания людей, что они не знают, что это такое – ностальгия.
Есть люди, которые могут любить, а есть люди, которые не могут и никогда не испытывали этого чувства, и поэтому утверждают, что любви нет, что это только больные фантазии больных людей. И это не вина этих людей, что они не могут любить, они сами никогда не видели любви со стороны близких людей, их родители были, наверное, более озабочены материальным обеспечением детей и упустили развитие их чувств».
Но, позвольте: любовь к родине и тоска по ней – чувства совершенно разного порядка. Так же, как и понятия немец и гражданин Германии. По некоторым данным около трети жителей страны имеют сегодня иммигрантские корни. Для значительной части из них немецкий язык – родной. Но будет ли корректно считать их стопроцентными немцами? Конечно, проблема национальной самоидентификации – категория очень тонкая и сложная. И поговорить о ней следует отдельно. Коль представится такая возможность.
А вот насчет родителей, которые «были более озабочены материальным обеспечением детей и упустили развитие их чувств». То есть: лучше в обносках и полуголодным, но, зато, с высокими нравственными принципами? Нет, я совсем не против общечеловеческих ценностей и соблюдения моральных устоев. Но, ведь сюда – давайте будем честны – все ехали «немного» не за этим.
Кстати, помимо морали и нравственности, на просторах СССР (да и СНГ – что уж греха таить!) имела место весьма квалифицированная и целенаправленная «промывка» мозгов. По мнению Игоря «мозги тогда «компостировали» по полной программе. Еще и нашим родителям досталось. Нам — уже почти нет». После же развала некогда великой страны «за промывку наших мозгов отвечала уже не столько «руководящая и направляющая», сколько «СПИД-Инфо» с «Комсомолкой». Да и позади себя, уезжая, мы оставляли не самое передовое в мире государство, а полный бардак и беспредел на фоне повсеместного хамства. Должен ли я испытывать по всему тому, от чего, собственно и уезжал, ностальгию?»
Валентина с подобным утверждением совершенно не согласна. «Так как сейчас «компостируют» мозги и души, такого никогда еще не было на земле со времен ее существования, не было раньше таких возможностей, не было телевизора, а радио и кино были редкостью. Воспитывали тогда родители, дедушка, бабушка, соседи, книги, искусство. А русская литература и искусство (отметьте – классические, известные во всем мире, а не идеологические!) проникнуты любовью к родине, к людям, к окружающей природе, проникнуты ностальгией. Тургенев, Чехов, Бунин. Васнецов, Перов, Саврасов, Чайковский и т.д. На этом выросли мы».
Вот так вот! Искренне завидую человеку, которому так повезло с соседями. Не было в подъезде или на всей деревенской улице постоянно пьяного и непрерывно матерящегося «дяди Пети», Тани или Светы, потерявших девственность чуть ли не в детском саду и с тех же пор неустанно «коллекционирующих» эротические ощущения в любом, далеко не всегда подходящем для этого месте. Я не ханжа (хочется надеяться), но одно дело листать порно журналы или смотреть эротические фильмы в тридцать или пятьдесят лет, и совершенно другое видеть все это вживую лет так в десять-одиннадцать, когда еще сам-то не определился четко, откуда ноги растут.
Почитав перед этим Чехова или посмотрев великолепные полотна Васнецова. Ну, правда, насчет полотен – это я перебрал. Рискну предположить, что у авторов цитируемых ностальгических заметок, как и у вашего покорного слуги, вряд ли была тогда возможность рассматривать картины в натуральном, так сказать, виде. В лучшем случае – в художественных альбомах. Которые, если были качественными, печатались в той же Германии или Финляндии. И удовольствие их полистать была исключительно у тех детей, чьи папа с мамой не забывали о материальном. Чтобы иметь возможность хоть немного приобщить своих чад к духовному.
Уделом же всех остальных были сомнительного качества маленькие картинки в учебнике истории, географии или в так называемой учебно-познавательной литературе.
Наверное, невозможно во всей полноте передать чувства, охватившие меня, впервые вошедшего под своды Кельнского Собора. Я долго не мог поверить, что картинка размером со спичечный коробок из учебника истории за 6-й класс наконец-то ожила. Превратилась в реальность.
И картины Марка Шагала довелось увидеть уже только в Германии. Не считаю себя его фанатом, но некоторые задели за живое. Чего не случалось, когда видел их репродукции в журнале или художественном альбоме.
Вот его ностальгию вполне понимаю. Из страны уехал не по своей воле. Без всякой надежды когда-либо вернуться. А вот о чем было «ностальгировать» большинству из перечисленных выше классиков русской литературы, живописи или музыки, имевшим возможность жить там, где им захочется.
Да, все мы, приехавшие в Германию в возрасте за двадцать, учились там по одинаковым учебникам и школьным программам. Должны были читать одни и те же произведения. Или – отлынивать от этого, коль представлялась такая возможность.
До сих пор безмерно счастлив, что не взял в школьные годы в руки «Обломова». А вот ближе к тридцати прочитал его с удовольствием. Страдал над «Войной и миром» и вряд ли буду ее перечитывать. И совсем не потому, что это плохое произведение. Все хорошо в свое время. А вот «Мцыри» или «Горе от ума» до сих пор лежать поблизости. Рядом с «Витязем в тигровой шкуре», который – по непонятным мне причинам – не входил в школьную программу.
Мы имели возможность слушать одни и те же песни, смотреть одинаковые фильмы. Только одни пускали слезу от песен Людмилы Зыкиной, а другие – скрипели зубами, слушая Игоря Талькова. Для кого-то «Интердевочка» или «Экипаж» — первые советские «эротические» фильмы, а «Офицеры» — «крутой» боевик. Сколько людей – столько и мнений.
Вот только я готов скорее понять человека, который уехал от «полного бардака и беспредела на фоне повсеместного хамства» и не испытывает ко всему этому ностальгию, чем до конца поверить в искренность внучки, часто слышавшей от бабушки, «что наша «Vaterland – Deutschland» и что там все другое, что там все красивое, как в сказке. Барашки пасутся на зеленых небольших холмах, лебеди плавают в прудах, розы и другие необыкновенные цветы цветут в палисадниках около домов».
Простите мое «занудство», но, если родина – здесь, то при чем тогда ностальгия? И русские магазины, турфирмы и прочее процветают здесь совершенно по другим причинам. Бизнес вообще не имеет национальности. А, если есть возможность охватить большее число клиентов (в силу наличия у части из них языкового барьера), то почему этого не сделать. Плюс эксклюзивные «русские» продукты. Большинство из которых, кстати, давно изготавливается в Германии, пусть и по традиционным рецептам. Да и некоторые цены привлекают всех, живущих поблизости. Да и не очень – тоже. Независимо от национальной или религиозной принадлежности.
И уж совсем, мягко говоря, не этично поливать грязью страну, приютившую тебя и твою семью в трудную минуту. Да-да, именно в трудную. Ибо, от добра добра не ищут.
«Я работала и училась во многих организациях и везде видела, что наши люди намного смекалистей, талантливей местного населения, образованнее – местным очень далеко до того образования, которое мы получали в школе».
Вот со всем согласился, если бы Германия не была на сегодняшний день одной из ведущих в экономическом плане мировых держав. И если бы я уехал ТУДА, а не наоборот. И как только все эти «бесталанные», «несмышленые» и «плохо образованные» смогли создать все это? Так поднять лежавшие в руинах города и деревни.
Ладно, не будем ударяться в политическую экономию вкупе с экономической политикой. Хотя, факты – вещь упрямая.
«Мужская» точка зрения неплохо сформулирована в заключительной части ноябрьской газетной публикации. «Вот вы, готовы отдать свою жизнь за ту страну, ностальгия по которой, как вы говорите, вас совсем замучила? Неуместное сравнение? Хорошо, не жизнь, а хотя бы треть своей зарплаты?.. А пятую часть?.. Хоть сколько-нибудь? Просто, чтобы в той стране кому-то стало немного легче. Ах, вам и самим мало… Да-да, понимаю, конечно, жизнь здесь не сахар. А что бы вам тогда не собраться, не бросить все ко всем чертям и не вернуться туда? И всей ностальгии конец!..
Ах, вы не идиот! Вы готовы любить ту страну лишь на расстоянии и чтобы безо всяких затрат? И чтобы обязательно мягкое удобное кресло, тарелочка с дымящимися сосисками справа и рюмка холодной водочки слева?..»
А теперь опять о любви. «Только свободные люди могут признаться в своей ностальгии. Потому что они не боятся что-то потерять, если признаются в своей слабости. Потому что это не слабость, а то, что делает нас людьми, Человеками. Что отличает нас от животных – это любовь, чувство прекрасного, способность понять другого, слезы и радость».
«А если б не было любви, то этот мир давно б уже погиб», — поется в одной песне. И это любовь в самом широком понимании этого слова: и любовь к родине, к местам, где родился и вырос, в том числе».
В данном случае: двумя руками «за». Человеческая жизнь без любви вряд ли возможна. Любви в самом широком смысле этого слова. К местам, где родился и вырос, к березкам, которые, как оказалось, растут не только в России или Белоруссии с Украиной. К людям, тебя окружающим. К конкретной женщине или мужчине.
Все еще хочется, несмотря на далеко не юный возраст, любви во всех ее проявлениях. Еще, в данном конкретном случае, очень хочется быть правильно понятым читателями. И, прежде всего, обоими авторами двух столь часто цитируемых выше публикаций.
«Ничего личного», как любят говорить герои американских фильмов. Не было у меня желания вставать стеной на защиту одного мнения, как и разбивать в пух и прах другое. Просто одно показалось мне более взвешенным, а другое… Более эмоциональным, что ли.
И то, и другое в чистом виде – совсем неплохо. Как и в разумном сочетании. Крайности всегда вредны. Как и отказ прислушаться к чужому мнению.
Поэтому рискну еще раз повторить. Ностальгия – это тоска по родине. Если она и имеет место, то, чаще всего, к себе. Тогдашнему. Молодому, красивому (в меру), полному надежд и планов на будущее. К друзьям, с которыми можно теперь только поговорить по телефону. К знакомым тропкам, по которым, вполне возможно, уже никогда не пройдешь. Ко многому, если вдумчиво подсчитать.
Но ведь любые негативные эмоции здоровья не прибавляют. Поэтому, я – за любовь. Ко всему, уже упомянутому или в спешке забытому. В том числе, и к той стране, в которой сейчас живем. Хотя бы из чувства благодарности…
Да, чуть не забыл. Вынесенная в заголовок фраза не просто профессиональная уловка журналиста привлечь внимание читателей к своей публикации. Она имеет самое прямое отношение к обсуждаемой теме.
«Голова твоя в ослиных перьях!» — кричала одна из моих бывших одноклассниц другой. По-моему, в 9-ом классе, когда та не помогла подружке на контрольной по математике. Естественно, на весь класс.
Наверное, это тоже к вопросу о ностальгии. Только – всегда с улыбкой.