Полеты во сне и наяву

Рассказы и сказки о детях.
Несколько слов о самом Центре.
Все герои этих рассказов реальные дети и сотрудники Центра.
Официально он именуется:  «Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних Кашарского района». Если этого мало, то можно еще добавить — государственное бюжетное учреждение социального обслуживания населения Ростовской области. Ну как, страшно стало? Приют, интернат, колония? Нет, на самом деле все не так все страшно и сложно. Сюда попадают дети из неблагополучных семей, и большинство возращается назад в свои семьи. Или же, если родителей решают родительских прав, в приемные семьи. Это в большинстве нормальные обычные дети, не озлобленные битвами за выживание. Вот про них и написаны эти рассказы. Имена подлинные.

ПОЛЕТЫ ВО СНЕ И НАЯВУ.
Часть первая.
ПРЕДСТАРТОВАЯ СУЕТА.
— Ключ на старт!  — подал команду Центр управления полетами.
— Есть ключ на старт!
Дима оглянулся по сторонам. Что за ключ? Но лезть в инструкцию и выяснять, что это означает, было уже некогда. До запуска оставались считанные секунды. И он перенаправил непонятный приказ по корабельной связи дальше.
— Механики, ключ на старт!
Те переспрашивать тоже не стали.
— Есть ключ на старт! – бодро ответил главный механик Жорик и перепасовал загадочные слова еще дальше.
– Андро, там какой-то ключ требуют!
— А какой именно? Тут есть тридцать два на семнадцать, а еще есть разводной. Им какой нужен?
— Да я откуда знаю! – ответил Жорик. – Давай на всякий случай оба!
— Спроси у Димки.
— Капитан, это флаг-механик корабля. Тут у нас их аж целых две штуки, тебе какой нужен?
— Э, сейчас уточню. Тащи оба, на всякий случай. Центр, это командир корабля, ключи на старт готовы!
— Капитан, это руководитель полетами…
— Здрасте, Татьяна Алексеевна!
— Дима, уже здоровались сегодня. Вижу, волнуешься, все забыл. Посмотри, справа от тебя на пульте есть откидывающаяся скоба. Откинь ее  и увидишь маленький ключ с красной рукоятью. Нашел?
— Центр, ключ вижу!
— Теперь поверни его вправо до упора…
Послышались пыхтение и треск.
— Центр, он не поворачивается! Не, повернулся! Оп! Поломался! Але, Центр, он теперь застрял и не вынимается! Может слесаря вызвать?
— Дима, за стартом следит вся страна! Некогда нам техников вызывать! Двигатели запустились?
— Так точно!
— Зажигание!
— Есть зажигание! Жорик, разводи пары!
— Капитан, у нас углеводородный двигатель, а не паровоз!
— Ну тогда подкинь углеводородов и повысь обороты. Сейчас стартуем.
— Есть капитан! Андро, лопату! Засыпай по полной!
— Центр, Буран к взлету готов! – Доложил командир.
— Тогда старт! Ну, поехали!
— Татьяна Алексеевна, это же мои слова!
— Прости Дима, я тоже волнуюсь! Старт!
Дима выдохнул, перекрестился и нажал большую красную кнопку.
— Есть старт! Ну, поехали!
— Не ну поехали, а но, погоняй! – влез в переговоры с Центром инженер по связи. – Но пошла, родимая!
— Славик, ты опять хулиганишь? Уйди из эфира! – Приказал Дима.
— Мне нельзя уйти, я же связист, — буркнул тот, – забыл, что ли?
— Трое суток ареста за пререкание с командиром!
— Ага, ты еще на горох меня поставь на трое суток в угол. Я тогда вам такую связь обеспечу!
— Нет, все-таки зря его взяли в полет! – выразили свое мнение операторы, — сорвет экспедицию.

А в это время в Центре за спинами операторов, склонившихся над пультами, взволнованно метался корреспондент с диктофоном в руке:
— Мы находимся в Центре управления полетом. Репортаж ведет ваш внештатный корреспондент Дядьюр. Перед нами огромный экран на всю стену, который мы  с волнением и с замиранием сердца сейчас наблюдаем! И что же мы наблюдаем на этом экране с такой тревогой и волнением? С ледяными мурашками по телу мы наблюдаем, как отходят от корабля посадочные стойки! Да, да! Клубы дыма и пламени укутывают наш Буран! Представляю, как шуруют сейчас лопатами наши бравые механики, закидывая угле, серо, и все прочие водороды, какие только существуют в природе в это зияющее нутро! Какая чудовищная температура сейчас в котлах нашего славного двигателя из знаменитой серии «Чих-Пых» пятого поколения, способного закинуть корабль мгновенно практически в любую точку вселенной! Но так далеко наша экспедиция не собирается, ее цель на сегодняшний день – Марс!
Но что, что же это?!! Неужели?! Наш Буран, весь содрогаясь, начинает отрываться от земли! Чувствуется, сколь велика его масса, как неохотно планета отпускает корабль из своих объятий притяжения! «Пошла, родимая», — как тонко пошутил сейчас бортинженер! И это замечательно, что даже в такие минуты их не покидает чувство юмора. С таким настроением на Марсе сады будут цвести гарантировано! Если, конечно, косточки раскидать хорошо по всей планете. Надеюсь у них на борту разные сорта варенья, в которых много косточек, способных хорошо удобрить скудный грунт планеты…
— Э, кто-нибудь, угостите корреспондента чаем с вареньем, срочно, отвлеките его чем угодно, но только чтобы он не стоял больше над душой и перестал нести эту ахинею! – распорядилась руководитель полетами.
– Буран, отрывание от грунта!
— Вас понял. Поскакали.

Корабль медленно, словно нехотя преодолевая силу притяжения, удалялся от поверхности. Сверкало пламя дюз. Мелкая вибрация сотрясала корабль. В рубке все откинулись на спинки кресел и наблюдали за показаниями приборов. Сейчас главное происходило в недрах корабля, в двигательном отсеке, где неугомонные Жорик и Андро вовсю шурудили лопатами. Жизнь корабля и экипажа была в их руках и на этих лопатах.
— Две минуты полета, высота пять километров. Полет проходит нормально, — доложил командир.
— Хорошо, — отозвалась Татьяна Алексеевна, – мы на связи.
— Э, капитан, чай уже нести можно? – подал голос главный кок из камбуза.
— Да подожди ты со своим чаем! Некогда сейчас!
— А будешь грубить, вообще готовить не буду!
— Вася, мы сейчас несколько заняты, если ты не заметил!
— Ну и что? Подумаешь, какие важные, какие занятые они птицы! И вообще, уже поздно, я послал уже стюардессу, — сказал ехидно Вася и отключился, не ожидая ответа.
— Ну, Вася!! Центр, три минуты, полет проходит как обычно!
— Мы слышали, командир. Никто и не говорил, что будет легко!
— А может его можно еще уволить?
— Поздно, вы уже взлетели!
— А если на Луне нечаянно забыть?
— Капитан, за вами вся планета наблюдает! Что люди скажут?!
— А, ну да…
Спустя десять минут:
— Центр! Мы вышли на околоземную орбиту!
В Центре началось ликование:
— Ура!
В рубке корабля тоже расслабились:
— Теперь можно и чаю попить! Камбуз, где там твоя стюардесса с чаем?
— А что, еще не приходила? Опять потерялась! Ну куда она могла деться?
В это время раздается голос Жорика.
— Капитан, это горячий (двигательный) отсек. Это вы нарочно что ли, Веронику с горячим чаем к нам прислали? Типа намек, что ли? Нам тут не зябко! Пришлите лучше мороженного!
Слышен голос Андро, хриплый, но бодрый:
— Эскимо, шесть порций!
— Обойдетесь, только взлет начали. Жорик, скажи ей, чтобы шла в рубку. Камбуз, можешь не искать стюардессу, она у Жорика.
— Вот же Вероника! Сказал же ясным языком: иди на нос корабля!
И тут послышался голос штурмана Валеры:
— Ух какая красотища! Смотрите, — Земля!
В иллюминаторах виден голубой диск Земли. Описывать его нет смысла, все знают как выглядит наша планета с орбиты. Где-то там, под слоем облаков лежит их земля, Макеевка и  Центр, откуда по радиосвязи слышен голос диспетчера:
— А сейчас специально для нашего экипажа прозвучит песня в исполнении Нади и Анастасии, которые также с восхищением наблюдают за вашим полетом!

Певицы, специально ждавшие этого исторического момента, запели:
— Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна…
— А стюардесса с чаем там нигде не видна? Нам уже пора готовится к дварк-броску. — спросил сердито командир.
— Никак нет, капитан!
— Да где же она может быть?! Жорик, где Вероника?
— Пошла назад.
— Назад куда: к нам, или еще дальше, за дюзы?
— Не знаю, здесь ее точно нет. А что, разве можно дальше за дюзы пройти?
— Вероника все может! Вы там посмотрите…
— Да где, за дюзами что ли?!
— Ну вокруг себя посмотрите, куда она провалилась все-таки? Пошурудите в куче углеводорода, на всякий случай, мало ли что!

А Валера за штурманским пультом тем временем вычислял путь:
— Три целых, пятнадцать сотых, восемь в уме, семь за скобки, икс умножаем на игрек…. Стоп! Откуда здесь скобки взялись? Ось координат, котангенс накладываем на маршрутную сетку… Интересно, а куда здесь логарифмическую линейку надо вставлять?
— Попробуй в ухо, — съязвил рассерженный командир.
И вдруг ожила бортовая связь.
— Командир, это я, Вероника. Я тут чай вам несла, только немного заблудилась…
— Ну слава Богу, нашлась! Ты где?
— А я откуда знаю! Понастроили тут лабиринтов! На складе каком-то. Тут коробок полно.
— Выходи в коридор, иди направо, никуда не сворачивай и придешь в рубку. Давай быстрее, пока чай совсем не остыл!
— Дим, тут такое… Я шла, шла, а потом споткнулась, и, в общем, поднос упал и все разбилось. Вдребезги.
— Что, и чай вдребезги? – уточнил со смешком бортинженер, снова влезая в чужой разговор.
— Чай разлился, а разбились чашки, олух! — ответила стюардесса.
— Понятно, — сказал Дима, — хотя ничего не понятно! Как можно в невесомости разбить чашки, — как?! Ну вот кто мне объяснит этот феномен?! Вася, забери стюардессу, она на складе продуктов, и привяжи ее к креслу. Желательно тройным узлом и до конца полета! И сам не забудь пристегнуться. Даю всем две минуты, потом начинаем дварк-старт. Штурман, ко мне! Показывай маршрут.
Валера склонился к экрану.
— Значит так… Следи за курсором. Сначала на запад, верст так двести, двести пятьдесят. Потом поворот на 20 градусов вдоль продольной оси, и через скопление метеоритов, сквозь метановое облако еще трохи, а дальше разворачиваемся и шуруем прямо на восток. Ну как бы это тебе понятней объяснить? Зюйд, зюйд-вест… Понятно?
— Ты язык-то не ломай. Покажи пальцем, как все нормальные люди.

Они подплыли к панорамному иллюминатору.
— Курс вон на ту звезду — двести пятьдесят верст, а потом покажу куда сворачивать…
— Во, это по-нашему! — хлопнул штурмана по плечу Дима. — А то придумал, — зюйд-зюйд-вест! Всем приготовиться к прыжку! Даю отчет: девять, восемь, семь…
— Командир, стой!
— Ну что тебе еще, Славик?
— Я в туалет забыл сходить…
— Ну знаешь ли! В туалет только на улицу! Кто-то яблоками уже забил канализационные трубы!
— С ума сошел, там абсолютный ноль, минус 300 градусов!
— Ничего не знаю, распоряжение Центра. Кстати, а где дядя Вова?!
— Кажется еще на борту, чистит трубы.
— Да это вы с ума сошли! Почему он еще здесь?! Быстренько, кто-нибудь, скажите ему, что мы уже на орбите. Центр, у нас проблема…
— Командир, мы уже в курсе. Дима, в следующий раз будь внимательнее! Найдите его и сообщите, что вы уже в космосе, и если он закончил прочистку, то пусть снаряжается в скафандр и выходит в космос. Там где-то рядом «Шатл» крутится, пусть проголосует до Земли. Должны подобрать! Чай не звери.
Дядя Вова нашелся быстро, к счастью экипажа успев устранить засор. Указание Центра его ни капли не удивило.
— На попутках, так на попутках. Не с вами же на Марс лететь! У меня еще столько дел сегодня дома! Все, я пошел. Пока!
Он быстро надел скафандр и зашел в шлюзовую камеру. И уже порядочно отлетев навстречу Шатлу, он вдруг повернулся к ним:
— В следующий раз самих заставлю сортир чистить, так и знайте!

— Спасибо, дядь Вова! Экипаж, всем сходить в туалет и пристегнуться. Теперь все готовы к старту? Даю обратный отчет. Девять, восемь, семь, шесть…
— Капитан, я яичницу начинаю жарить.
— Вася!!! Какая еще яичница?!!
— Омлет № 16, или глазунья № 8, я еще до конца не решил.
— Вася, надеюсь, ты Веронику не послал прямо сейчас за яйцами на склад?!
— А что, не надо было?
По громкой связи слышан звериный рык:
— Убью!! Обоих!
— Спокойно, я пошутил! Я сам уже сходил. Пока вы стартуете, время обеда пройдет…
— Все! Экипаж, даю обратный отчет! Кто не успел занять кресла и пристегнуться, я не виноват! Девять, восемь, семь, шесть, пять…. ПУСК!

Корабль сорвался с места с сумасшедшей скоростью, отчего все звезды размазались, превратившись в геометрические фигуры. Космонавтов прижало к креслам; перегрузка навалилась на них, выжимая воздух из легких. В туалете Славика припечатало к переборке. Глаза у него лезли из орбит. Грубое слово, характеризующее командира корабля, не успев сорваться с губ, размазалось по щеке.
А в рубке хрипел штурман:
— Ко-ман-дир, по-во-рот, а то прос-ко-чим…
— Ку-да? На-ле-во, или на-пра-во?
— На-ле-во, сей-час!
Преодолевая перегрузки, Дима навалился на штурвал.
— Хо-рош, теперь пря-мо, — хрипел штурман в соседнем кресле, — вон к то-му тре-уго-льни-ку….
Прошло пять минут.
— То-рмо-зи! Ка-жет-ся при-бы-ли.
Выход из дварк-пространства был столь же внезапен. Всех резко бросило вперед, на пристяжные ремни, и только Славика швырнуло на другую перегородку. Дима вовремя выключил общую связь, и никто не дослушал все «добрые» пожелания, которые посыпались на его голову из туалетной каюты. И угрозы отомстить тоже никто не услышал.
— О, Марс! – удивился штурман. – Надо же, все-таки не проскочили мимо!
— Что значит мимо?! – вскричали в Центре.
— Что значит все-таки?! – как эхо повторил командир. – Ты как маршрут составляешь?!
— Так по научному методу! Берешь звезду, от нее два пальца влево, и чуть наискосок, чтоб силу гравитации учесть; бац, и готово, либо рядом, либо в сам Марс упрешься! Астронавигация наука точная, тут ошибок быть не может!
И Валера самодовольно улыбнулся.
— Однако! Ну и методы вычислений у тебя! — изумился Дима.
— Все по котангенсу и логарифмической линейке! Наука это тебе не хухры-мумры!
— Вниманию экипажа! Говорит командир корабля. Мы уже находимся на орбите Марса. Можете любоваться на него в иллюминаторы по левой стороне. Центр, вам видно хорошо?
— Благодарим, Дима, картинка на наших экранах четкая.

— Как красиво!
— Ура! Мы прибыли! Еще живые!
— Что значит еще живые, Славик?! – удивилась Татьяна Алексеевна.
— Центр, да с таким командиром и штурманом в лепешку разобьешься и всмятку превратишься!
— Что?! – одновременно возмутились Дима с Валерой.
— О, кстати, насчет всмятки, кто желает яичницы? Ее сегодня будет очень много! Все корзины с яйцами в лепешку! – бодрым голосом вмешался в разговор Вася, — вообще-то предупреждать надо было, что дварковать собираетесь.
— Что?! – закричал уже весь экипаж. – А что мы есть будем?
— Сегодня яичницу. А завтра и все последующие дни, «Анаком», — успокоил их кок, — не волнуйтесь, Анакома у нас много! Обожаю это блюдо!
— Почему Анаком?! – возмущался громче всех Валера. – Я же видел своими глазами, как на борт грузили всякие там тюбики, как в космосе и полагается! С борщами и котлетами должны быть тюбики!
— Грузили, — не стал отпираться Вася: — Вот тюбики с хреном, а это с горчицей, а это вообще деликатес, васаби! Хрена у нас теперь предостаточно!
— Вася!!!! – раздался мощный крик, причем всеобщий, и экипажа и Центра.
— Ты сам будешь питаться весь полет только хреном и васаби!
— Не надо так переживать, я все равно другого ничего готовить не умею.
— Что? А как же кулинарный техникум в Миллерово?! Красный диплом?!!!
— Закончил с отличием! – гордо заявил кок. – Я специалист узкого профиля! Специализируюсь на яичнице. Могу приготовить омлет сорока тремя различными способами! Сегодня продемонстрирую…
— А завтра? –спросил убитым голосом командир корабля.
— Завтра Анаком. Какое преимущество перед другими блюдами — заварил и готово!
— Э, капитан, а может, его самого заварим и съедим? – последовало заманчивое предложение из горячего отсека.
— Экипаж, каннибализм на корабле запрещаю! Ты слышал, Андро?! – послышался категорический приказ из Центра.
— Татьяна Алексеевна, а что он, вы же слышали! Мы же теперь на Анакоме будем до конца полета сидеть!
И вдруг всех перебил восторженный Валеркин вопль.
— Ух ты, глядите, та самая Рожа, на планете! Вон, внизу!!

Экипаж, все как один, прилип к иллюминаторам. Анаком вылетел из голов. Васе было даровано помилование, или точнее, отсрочка. Внизу проплывала Марсианская Рожа, если честно, больше смахивающая на обезьянью….
— Гляди, и правду Рожа! Если надеть очки, вылитый Вася! – сказал капитан.
— Ничего подобного, — обиделся Вася, — на тебя похож! Вылитый ты!
— Тогда ты рядом, вон видишь, жаба какая-то сидит? В очках, это точно!
За их перепалкой внимательно следил Славик. И вдруг в эфир ворвался чужой голос:
— Вниманье! Говорить Центр управленья польётами Хьюстон.
Кораблью «Небесный Тихоход – 002 «Буран»», приньять вправо и прижаться к обочина! Ви есть нарушать жизненные интересы США и вторгаться в наши пределы! Немедльенно покидать зону интересов США!
— Чего, чего? – возмутился Дмитрий.
— Ви есть нарушать наша граница!
— Чего?!! Обнаглели совсем! Какие еще здесь границы?!
— Это есть наша собственность! Ви не иметь права там находиться, не иметь права фотографировать, не иметь права ходить по Марс!
— Чего?!!! Хьюстон, ты можешь нормальным простым языком сказать, чего тебе надо?
— The Ступид! Объясняйт простым язык: это наша рожа!! Не есть фото, не есть ходи и смотри, теперь понимайт?!!!
— Ага, сейчас! Уже развернулись и улетели! Когда ваш корабль прилетит, то ему и будете приказывать! И вообще, у нас свой Центр есть, так что вон из нашего эфира!
— Ви есть пожалеть!
Хьюстон отключился.
Но еще полчаса после этого экипаж высказывался о приказе из Америки. Мнение было единодушным. Сами они «a Stupidы». В Центре тоже обсуждали вмешательство НАСА в планы экипажа Российского корабля Буран, и тоже были солидарны с космонавтами.
Что-то они тут скрывают! И вообще, дело нечистое. А посему необходимо высаживаться на планету и проверять, в чем дело. Человечество должно знать правду.
И вдруг пропала связь с Центром. И видео и аудио. Вообще всякая.

На Земле, в операторской началась суматоха. Кто-то проверял режимы работы компьютеров, кто-то организовал координаторский совет, кто-то создал кружок устранения неполадок, а кто-то искал причину и проверял шнуры, — а вдруг кто ногой зацепился и вытащил шнур из порта? Ведь всякое бывает. В это время в операторскую вошел Дядьюр, сыто отдуваясь после пяти чашек чая, двух банок варенья и множества плюшек, количество которых сосчитать было невозможно. Больше в него не влезло, хотя повара и пытались еще пристроить и кусок вчерашнего пирога.
— Ну, как тут у нас полет проходит? – обратился он с жизнерадостной улыбкой ко всем сразу. И тут только заметил некие странности в поведении операторов.
— А что это вы суетитесь? Аврал, что ли? Так давайте, я помогу!
И Дядьюр кинулся так рьяно помогать, что атмосфера в Центре управления полетами от суетливой разом перешла в паническую.
— Светлана Сергеевна, срочно, отвлеките корреспондента чем нибудь, иначе нас ждет катастрофа!
— А чем?
— Ну пусть фотографии космонавтов посмотрит, биографии их напишет! Придумайте что-нибудь!
— Хорошо, Татьяна Алексеевна, будет сделано.

Очерк из Центра.
«Ничто не бывает без начала! Сколь не банальной покажется эта, на самом деле очень глубокая мысль, но все когда-то начинается! В том числе и биографии будущих космонавтов, которые сейчас отважно сражаются с неполадками на орбите. В смысле с неполадками на корабле, который на орбите кружится вокруг Марса. Эх, знать бы, что там с ними случилось?! Но не будем впадать в печали, не будем поддаваться унынию и не будем вообще все! Я, ваш собственный корресподент Дядьюр отважно верю, что связь восстановится и все будет в порядке и все такое прочее. Так где же начало, откуда проистекают наши космонавты? То есть, откуда растут у них корни? А эти замечательные корни растут прямо из них самих, из их неукротимых устремлений в космос, на Марс, где они сейчас и бедствуют.
Э… давайте уже после этого краткого, но емкого вступления, перейдем к делу! С любезного и весьма настоятельного разрешения Светланы Сергеевны, заместителя руководителя Центра по воспитательной работе будущих космонавтов, мы рассмотрим их фотографии, как именно готовились будущие покорители Марса и укротители Красной планеты. Так давайте дружно полистаем эти альбомы!»

Вот наш капитан корабля Дмитрий. Какой серьезный у него взгляд! Такой не может быть никем другим, кроме как командиром корабля! А это штурман навигатор Валерий,
человек полный романтики и устремления в звезды. Человек, который даже спит с логарифмической линейкой, и путь в столовую измеряет котангенсом.
Следующий бортинженер Славик. Отличный связист, но человек с характером. Упрям и своенравен, тем не менее мечтал о космосе еще с пеленок.
Стюардесса Вероника. Если не улыбается, то любит поворчать и побурчать. Улыбается крайне редко. Зато часто теряется, причем в самых неожиданных местах.
Флаг-механик Жорик.
На самом деле он Георгий, но все так привыкли к этому имени, что он даже в официальных документах так и записан. А Жорик и не возражает. Бортмеханик Андро. Родной брат Жорика. С именем тоже непонятки. Но в сочетании с Жориком его тоже все зовут не Андрей, а Андро. Горячие парни из «горячего» отсека, день и ночь подкидывающие уголь в топку звездолета.
А это главный кок Василий! Страстный поклонник яичницы, что весьма заметно и по взгляду и по фанатическому блеску глаз. Обладает тонким чувством юмора, что спасало его не раз из безвыходных ситуаций.
Медсестра Олеся. На самом деле она судовой врач, но поскольку и сестра Славику и Веронике, то весь экипаж зовет ее сестрой. Сурова и строга, поскольку считает, что пациент, попавшийся ей в руки скорее мертв, чем жив.
Судовой врач Надежда. По полицейскому принципу «плохой полицейский, хороший полицейский» — является вторым врачом на судне, добрым, поскольку исходит из позиции, что пациент скорее жив, чем мертв. Но при смерти, и его надо срочно оперировать!
А вот общий снимок, в Центре подготовки к полетам. Как видите, кандидатов много, но для этой экспедиции отобрали самых лучших…

Но пора уже вернуться в операторскую и поинтересоваться, удалось ли восстановить связь с кораблем? Простите, Светлана Сергеевна говорит, что не пора. Что необходимо еще посмотреть на закалку экипажа.
Они еще полистали Центровские альбомы с файлами, и тут Дядьюр снова стал выражать беспокойство и настойчиво рваться в Центр Связи, считая, что изучил уже все. И тогда Светлана Сергеевна потянула корреспондента к стендам.
— Вы должны, вы обязаны, прежде чем продолжить свой репортаж, увидеть, чем жили наши ребята, чем занимались, как стремились с детства в далекий космос! Без этого репортаж будет неполным, и даже поверхностным! У читателей может возникнуть ложное впечатление, что ребята оказались в космосе совершенно случайно, и на их месте мог оказаться любой другой! А это создаст неправильное мнение, которое вы, как журналист должны опровергнуть! И если вы не посмотрите наши стенды, не будете сами знать всей правды о ребятах. И что же тогда вы напишите?!
Дядьюр понял, что от просмотра Стенда и других различных фото-достопримечательностей ему не отвертеться. Вопрос поставлен ребром. Вздохнув, он пошел вслед за заместителем директора.
Еще полчаса перелистывания фотографий и позевывания…
И тут Дядьюр взвыл жалобным голосом:
— Я уже понял! Я прочувствовал, честное слово! Можно я теперь пойду в Центр Связи?
И Светлана Сергеевна вынуждена была его отпустить. Ее ведь тоже тревожил вопрос, что происходит на корабле, и почему не поступают сигналы? Что с ними?! А вдруг беда?!

Часть вторая.
В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ.

Бортинженер облазил весь корабль.
— Ничего не понимаю! – повторял он каждые пять минут.
— Провода на месте, приборы на месте, включаются, ток же вот есть; все есть, только связи нет! Нич-чего не понимаю! На борту же связь есть!
— Ты контакты пошевели, — посоветовал Дима.
— Да шевелил уже! И тряс и даже щекотал, — мертвые!
— Если мертвые, то это к нам, — сказала Надя, — готовлю электрошокер! Сейчас будем разряды давать! Как миленькие встанут и побегут. Несите их в операционную!
— Диагноз неверен, и метод лечения под вопросом, — вмешалась и Олеся.- Припарки, только припарки могут помочь мертвым!
-Контакты не лечатся, а протираются, спиртом, э…, очень некомпетентные… в проводке… э, люди! – сказал Славик и про себя тихо добавил: — Глупые, и к тому же садистки!
Но его услышали.
— Кстати, бортинженеру необходимо срочно прийти на прививку, капитан!
— Пока он связь не восстановит, он мне нужен живым и здоровым! – отрезал командир.
— Фух! – выдохнул облегченно Славик.
— Ну ладно, после починки мы ему двойную дозу вкатим, — сказала Олеся.
— После починки хоть тройную!
«Я тебе этого тоже никогда не прощу!» — подумал Славик, а вслух сказал:
— Капитан, необходимо осмотреть наружные антенны.
— Хорошо, я схожу, — сказал Дима.
— И я тоже! – сказал Вася. – Мне надо!
— Антенны это не макароны! Нечего тебе там делать!
— Но мне надо изучить вкусовые свойства Анакома и способы приготовления его в открытом космосе! Для будущей диссертации! Да я с такой темой без экзаменов поступлю в кулинарный университет Магдебурга! Такой темы ни у кого еще нет! Я буду первым!
— Вася, ты бы к девчатам что ли обратился? Надя, Олеся, у вас пациент кажется, намечается. Первый, с Анакомным диагнозом.
— В операционную его! Уже готовим клизму и электрошокер!

— Командир, ты не сможешь остановить величайшее будущее открытие, которое повлияет на развитие кулинарии всего человечества! И еще я Татьяне Алексеевне пожалуюсь!
Слышно было, как командир почесал в затылке.
— Маньяк, что с него возьмешь! Слушайте приказ. Выходим в космос для устранения неполадок вдвоем, я и Вася. За меня главным остается Валера.
— Э, а можно я? – подал голос Андро.
— Почему ты?! – сразу возмутился Валера, — я первый помощник, я в рубке, а вы вообще сзади! Я должен замещать!
— И у меня тоже есть… образование, — высказался Славик, — я тоже могу управлять кораблем, мы это проходили. Чего там управлять, сиди, да кнопки нажимай!
— Поэтому тебя мы и не назначим, нажмешь, что не надо! И вообще, тебе пора уже на прививку идти, а то просрочишь, придется пять доз сразу вкатывать, — мгновенно отозвалась Надя.
— Нет, интересно, они там капитана назначают, а мнение горячей рубки кто спрашивал?! – продолжал Андро гнуть свою линию. – Предлагаю перевыборы!
— А давайте, чтобы не спорить, назначим командиром Веронику! – предложила Олеся.
— Хорошее предложение, но увы, не выполнимое, — ответил ей Вася. – Я полчаса назад ее послал в холодильник, и она еще не возвращалась.
— Замерзла, бедная, — вздохнул Жорик, — какая прекрасная смерть!
— Стоп, стоп, стоп! – закричал Дима. — Кто вам сказал, что идут перевыборы?! Или вы надеетесь, что из космоса я уже не вернусь?!
— Да это все Андро!
— Андро, в чем дело?
— Так капитан, жарко, вот мы и решили, что нам полагается эскимо, двенадцать порций, от перегрева! Был бы я капитаном, издал бы такой приказ, — горячую рубку снабжать мороженным каждый день!
— Разрешаю!
— Правда?! Ура!
-Ты дослушай до конца и не перебивай! Разрешаю пойти в холодильник и там немного охладиться. Кстати, и Веронику посмотрите, где она пропала. А мы пошли!

Они облазили снаружи весь корабль, но видимых повреждений не было.
— Да в чем же дело? – недоумевал капитан. – Ничего не понимаю!
— И я тоже самое говорю, — бурчал на борту Славик. – Нич-чего не понимаю!
— А может это американцы какую-нибудь пакость сотворили? – сказал вдруг Вася, что-то жуя.
— Точно! – Дима, забывшись, даже хотел хлопнуть себя по лбу, но получилось, что по шлему.
— Славик, а ты пробовал запасную частоту?
— Да пробовал, там тоже тишина!
— Тогда… тогда, на борт, Вася, живо!
— А как же мои эксперименты?! Я только начал дегустировать!
— В другой раз! Возвращаемся.
— Эх, прощай, диссертация! Мир не узнает величайшего блюда в истории!
— И мир это как нибудь переживет.
Они вплыли в шлюзовую камеру. Никогда еще так капитан не торопился. Ему казалось, что давление восстанавливается невыносимо медленно, а воздухом шлюз не наполнится никогда. Наконец створы отъехали в стороны. Капитан, на ходу скидывая скафандр, ринулся в рубку.
— Славик, переходим на секретную волну! – закричал он, открывая сейф. — Принимай кодовую таблицу! Вот здесь и здесь распишись!
— А чего это я должен расписываться?
— Да это же секретная информация! О неразглашении и все такое прочее!
Славик расписался.
— Теперь я уверен, что американцы нас глушат! Ничего! У нас есть секретнейшие линии связи!
Дима достал из сейфа красный телефон с эмблемой СССР вместо дисковода.
— Прямая связь с Центром! Старинная! Эта не подведет!
Он поднял трубку и подул в нее.
— Алле! Алле, Центр! Центр?! Это я, капитан!
— Алло, Буран! Ну наконец-то! Что случилось?
— Тут такое дело….
И он рассказал о происках НАСА.
— Мы обязательно подымем этот вопрос перед президентом, — пообещала Татьяна Алексеевна, выслушав его: — Может даже наше правительство заявит ноту протеста их посольству. А мы рады, что связь восстановилась! За проявленную сообразительность и мужество объявляю всему экипажу благодарность!
— Служим Верхне-Макеевскому реабилитационному центру! Ура! – откликнулись космонавты.

— Они появились!!! Они вышли на связь после столь долгого молчания! Какие герои! Какое мужество! Нас распирает чувство гордости за наших доблестных космонавтов до такой степени, что мы готовы лопнуть от этой гордости! И снова с вами на связи я, — свой собственный корреспондент…
— Дядьюр, пойдемте обедать! Срочно!
Повара потащили корреспондента под руки, заговорщицки подмигнув Татьяне Алексеевне:
— Мы специально для вас по такому поводу приготовили особое космическое
блюдо, вы должны его отведать!
— Да, да, — несколько растерянно бормотал Дядьюр, и пробовал было упираться, но его профессиональным захватом вежливо вывели из операторской.
— Вы только взгляните, — вот это блюдо называется «Мухоморчики с Марса»!
Можете даже намекнуть в своих репортажах, что это прямая поставка с их планеты.
Или вот: мы назвали это блюдо «космонавты на параде». Правда идут колонной, как на параде? А вот это блюдо мы назвали «марсианские будни». В смысле как камни. Там же на Марсе ведь сплошные камни и пустыни из камней. Все каменное и сплошь красного цвета…
— А это блюдо мы еще не назвали. Может вы придумаете название?
— Или вот это тоже. Заодно и оцените их вкусовые качества.
— О, это же «Марсианские призраки»!
От такого предложения Дядьюр воодушевился до такой степени, что работе в операторской теперь уже ничего не грозило. На полчаса или час гарантированно.

А на Буране… Штурман увлекся фотографированием Красной планеты. И ведь было на что посмотреть! Но разве словами передашь всю красоту Красной планеты?!
И это ведь только снимки с орбиты! А что ждет наших космонавтов на самой планете? Даже трудно представить! Даже вообразить невозможно! Здесь на далекой планете, чьи следы мы обнаружим на пыльных тропинках? И какие же это будут следы? Гигантских ли тахоргов или других неведомых хищников, или трехногих марсианских блюдец, чей заунывный вой «Ула-ула-ула» и до сих пор сотрясает сильно разряженную атмосферу Марса, согласно Герберту Уэллсу? Или это будет след от кеда юного пионера, прогулявшего уроки, чтобы дочитать фантастический рассказ «Последний марсианин»? Какие тайны она прячет под своим, своим…
Стоп! А это еще чей репортаж?! Дядьюр же вроде как дегустирует блюда? Или он уже проник в операторскую и снова строчит свои очерки? Слабительного ему, и вернемся на корабль! Вернемся на орбиту Марса, но только в 1976 год. Именно в этот год модули «Викинг-1» и «Викинг-2» облетали Красную планету.

«После того, как модуль «Викинг-1» успешно примарсианился, оставшаяся на орбите часть корабля продолжала делать снимки Марса — ища место куда плюхнуться второму кораблю-близнецу «Викинг-2». И вот на одной из таких фотографий под номером 35A72, в регионе Сидония, была обнаружена Рожа; весьма необычный объект — отдельно стоящее среди равнины скальное образование, удивительно похожее на гигантское человеческое лицо с устремленным в небо взором».
И вот тут начинается самое интересное! Ведь все человечество, устремленное в космос, так ждало первых контактов с другими разумными цивилизациями, или хотя бы подтверждения следов их пребывания на Марсе! И вроде как чудо происходит! И что же делает НАСА? Спешит поделиться сенсационной находкой?

«В тот же день, 25 июля 1976 года, главный ученый марсианской миссии Джерри Соффен продемонстрировал фотографию «рожи» журналистам с комментарием: «вот какой странной бывает игра света и тени». Несколько часов спустя, заверил Соффен, «Викинг» сделал повторный снимок той же местности при другом освещении, и ничего похожего на ту физиономию здесь уже не наблюдалось. Через много лет выяснится, что слова про повторный «снимок без лица» были умышленной и стопроцентной ложью. Однако почему солидный ученый НАСА решился так грубо и поспешно солгать на публике, никто не объяснил и по сей день? (Соффен уже давно умер)».

Воистину, Марс окружают сплошные загадки! Не самой планеты, не признаков жизни, существующей сейчас, или существовавшей прежде, а загадки нашего к ней отношения. Посылаются модули на протяжении уже стольких лет, но фотографии странным образом исчезают, серьезные и солидные люди, (ученые, физики, а не политики),