Свобода и воля (глава тринадцатая)

По преданию, когда Блаженный Августин прогуливался по берегу моря, размышляя о тайне Святой Троице, он увидел мальчика, который вырыл ямку в песке и переливал туда воду, которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил мальчика, зачем он это делает? Мальчик ему ответил:

— Я хочу вычерпать всё море в эту ямку!

Августин усмехнулся и сказал, что это невозможно. На что мальчик ему заметил:

— А как же ты своим умом пытаешься исчерпать неисчерпаемую тайну Господню?

И тут же мальчик исчез.

Пожалуй, самое удивительно-волнующее в этой натурной зарисовке заключается в том, что христианину не только позволительно стремление исчерпать тайну Господню, но и стремление это поощряется, хотя при этом подчеркивается, христианин должен давать себе отчет, что тайна эта неисчерпаема. Иными словами, в христианстве Святая Троица – это предел, но стремление человека к этому пределу своим разумом не только не возбраняется, но поощряется. Именно об этом и свидетельствует широко разработанная гипотеза о Святой Троице. В иудаизме и мусульманстве никому и в голову не придет размышлять об устройстве Божьей сущности, там просто отсутствует сам позыв к подобному размышлению. Бог через своего представителя (в иудаизме – Моисея, в мусульманстве – пророка Мухаммеда) для последователей предначертал каждый шаг на века вперед. Однако, несмотря на различия, все эти три западные религии объединяет наличие в каждой из них единственного пути, которым только и могут следовать верующие. Всякие попытки раздробить ортодоксальную религию всегда воспринимались и воспринимаются как сектантство и пресекаются в зародыше.

На востоке же, наоборот, отклонение от ортодоксии, т.е. возникновение нового направления в философии данной религии, а по сути, в представлении христианских апологетов создания новых сект, всегда воспринималось спокойно. Так, например, раздробление буддизма на школы и секты началось очень рано. Первое распадение принято относить к так называемому второму собору буддистов в Вайшали (IV в. до Р. Хр.). Начиная с этого времени, буддийская догматика продолжала развиваться и создавать новые характерные формы вокруг тех же основных идей, которые лежат в основе буддийской религии и философии. В Индии, в Тибете, в Китае и в Японии возникали секты, сменяющие старые или укрепляющиеся наряду с ними, и никого этот процесс не волновал. Кто прав в этом вопросе, Запад или Восток? Где истина? В разветвленности или в единственности? Как не заблудиться среди множества путей? Правда, адепты восточных религий утверждают, что все эти пути – суть единый путь, так как в начале каждого пути стоит гуру, строго следующий ученической преемственности, т.е. утверждается, что все существующие, например, в Индии гуру, как один, сегодня учат тому же, чему пять тысяч лет назад учил Шри Кришна.

Не думаю, что это возможно хотя бы уже потому, что традиция требует от новообращенного оказывать гуру почтение такое же, какое следует оказывать божеству. Однако среди многих сотен тысяч гуру, прошедших и идущих сквозь века, всегда найдется десяток-другой, которые, не дожидаясь проявления требований традиций, сами от ученика потребуют к себе отношение как к божеству. Понятно, человек, возомнивший себя божеством, не сможет не поставить себя, по крайней мере, в один ряд с Кришной, не сможет удержаться, чтобы в послание Кришны не внести коррективы в виде собственного мнения. Так возникнет ложный путь, который впоследствии может еще подвергнуться делению, тем самым увеличивая число ложных путей. А если учесть, что ачарьи (выдающиеся гуру) – это те, кто задавал определенный вид осмысления трактатам для данного периода времени, т.е., по сути, каждый в своем времени являлся и является комментатором того знания, которое выработали его предшественники, то можно с уверенностью говорить, что сегодня мало кто из кришнаитов может отличить учение Кришны истинное от искаженного. Вспомните, с приходом в европейскую цивилизацию моды на буддизм, гуру стали появляться не только в центре Москвы по линиям метро, но и в степях Украины, и даже на обширных просторах Вологодской области. Трудно представить, что вся эта армия гуру не состояла в своем большинстве из тех, кого не приняли на родине, кто жаждет увековечить свой единственно правильный путь, кто ищет своих личных последователей. Естественно, речь не идет о мошенниках

На Земле много троп и тропинок, но далеко не каждая ведет, например, к вершине Эверест. Многие из них вообще уводят в противоположную сторону, и ничего, люди идут и по ним, оседают и живут. И ничуть не печалятся, что никогда в жизни не видели, не ощущали мощи вздыбившегося утесами каменного океана, не ведали позыва, оторваться от земли, раскинуть руки и полететь. Они пришпилены к земле, и в этом нет ничего плохого, нет ничего, что было бы противно Богу. Они просто живут, добывают пищу, рожают детей, стареют и умирают. Живут точно так же, как весь окружающий живой мир, живут своей биологической жизнью. Однако опыт истории свидетельствует, то в одном, то в другом регионе Земли у человека вдруг появляется настойчивая потребность ответить на вопрос: для чего он живет?

Восточные религии утверждают, что человек живет для того, чтобы совершенствоваться. Но в чем же человек несовершенен? Оглянитесь вокруг. Вся природа совершенна. Любое существо совершенно в проявлении жизненной силы, в проявлении своей биологической сущности. И человек биологически совершенен. Так в чем же человек несовершенен?

Именно здесь, при ответе на этот вопрос, проходит тот рубеж, который, во-первых, разделяет восточные религии внутри себя в зависимости от отношения к телу человека, во-вторых показывает ту общность и то различие, которое существует между восточными религиями и наукой.

Известно, что восточные религии далеко не однозначны в оценке той роли, какую играет тело человека в процессе совершенствования. Если одни считают тело тюрьмой, которую они и разрушают посредством психофизиологических технологий собственного производства, усовершенствуемых из поколения в поколение; то другие посредством несколько видоизменных психофизиологических технологий, исходящих из той же йоги, призывают учиться управлять своим телом, не доводя его до разрушения искусственно.

Что же касается науки то, полностью отвергая наличие души, казалось бы, наука противопоставляет себя всем восточным религиям. Это не совсем так. Да, наука склоняется к существованию лишь одной сущности – биологической. Однако, отвергая существование души, наука в то же время признавала и признает несовершенство биологической сущности человека. Это видно хотя бы из того факта, что вся научная деятельность человека направлена на увеличение биологической мощи человека. Задача, стоящая перед наукой – сделать тело человека более сильным и более защищенным. Посредством науки человек все более отгораживает себя от окружающего мира, вползая, словно в кокон, в железобетонную оболочку, все более превращаясь в этакого железобетонного монстра, все более сильного, все менее умного, нивелируя окружающий биологический мир под одну гигантскую смердящую свалку.

Таким образом, наука, пренебрегая душой, взращивает мощь тела. Восточные религии, то, пренебрегая телом, взращивают лишь душу. А тело человека после его смерти спокойно рубят на куски и скармливают грифам. То, посредством разработок психофизиологических технологий, вводят собственное тело в анабиоз, уповая на возможности будущих соратников. Если наука пытается изгнать душу из человеческого тела, как чуждый и излишний элемент, отдавая должное лишь телу, то восточные религии пытаются уничтожить либо все тело, либо его активный элемент, не задумываясь над тем, что душа, лишившись тела, лишается и воли.

«Осенью 2002 года мировые информационные агентства сообщили сенсационную новость: в Бурятии откопали нетленное тело Хамбо-ламы Даши-Доржо Итигэлова, ушедшего из жизни 75 лет назад.

Эксгумацию тела Итигэлова провели 10 сентября 2002 года. После извлечения тела из короба его осмотрели специалисты Российского бюро судмедэкспертизы (РБСМЭ) Министерства здравоохранения РФ.

«Кожные покровы светло-серого цвета, сухие, податливые при нажатии на них пальцами. Мягкие ткани туго эластичной консистенции, подвижность в суставах сохранена. Волосяной покров на голове, ногтевые пластинки сохранены. Поза при извлечении из короба сохраняется без использования каких-либо поддерживающих и фиксирующих приспособлений. Каких-либо следов, свидетельствующих о ранее произведенном вскрытии полостей тела с целью возможной бальзамации или консервации, не обнаружено», — говорилось в официальном отчете». (Газета «Совершенно секретно» № 3 (190) за март 2005 года, «Тайна Хамбо-ламы», Таисия Белоусова).

Подвиг? Вне сомнений. Чудо? Безусловно, но только до тех пор, пока наука не воспроизведет это – одно из состояний человеческого тела – в лаборатории. Очень может быть, что медики уже работают над тем, чтобы научиться вводить в подобное состояние космонавтов при полете на удаленные планеты или вообще к ближайшим звездам. Недостатком введения самого себя в подобный транс является то, что Итигэлов ни сам, ни с помощью своих почитателей самостоятельно выйти из этого состояния не может.

Нельзя не обратить внимания на то, что подвиг Итигэлова есть подвиг научный. Подобное состояние тела человека требует дальнейшего постоянного внимания и защиты. Иными словами тело Итигэлова требует устройства скафандра, в котором искусственно, независимо от воли Итигэлова, поддерживались бы определенные условия окружающей среды, по сути выражая то, к чему стремится наука. Мы не можем сказать, живет ли Итигэлов еще какой-либо жизнью помимо вот этой земной. Если живет, то, живет, безусловно, независимо от этого своего тела, которое мы имеем возможность созерцать. Это тело оставлено современной науке, как вызов, не более, а по сути оно оказалось просто брошено им точно так же, как тела сотен и сотен миллионов людей, прошедших по Земле и канувших в лету.

Если же Итигэлов живет только вот этой земной жизнью, то может ли быть для нас, людей Запада, подобное существование привлекательным? Даже при условии свободного общения с каким-либо высшим существом, но без какой-либо возможности передать людям божье пожелание и расположение, может ли такая жизнь стать для нас привлекательной? Может ли подобное стопроцентно инвалидное существование вывести человека на путь к бессмертию, которым завлекают все религии своих последователей? Нужно ли человеку подобное бессмертие.

Безусловно, Итигэлов выигрывает при сравнении с людьми, подвергшимися глубокой заморозке и помещенными в криогенные дьюары. Цель замороженных – дождаться того времени, когда человек, умирающий от неизлечимой ныне болезни, получит возможность излечиться. Однако нет сомнений, что оба эти пути не ведут к истине, хотя как научный эксперимент и могут быть интересны, особенно, повторюсь, при полетах в космическом пространстве. Возможно, наука успеет найти способ возвращения человека из пассивного состояния к активному еще до того, как это станет для Итигэлова невозможно. Хочется надеяться, что Итигэлова смогут воскресить в полном объеме. Согласитесь, пресс-конференция Итигэлова вызвала бы потрясающий интерес.

Вероятно, следует остановиться еще на том моменте, что в любой религии в той или иной форме присутствует потусторонний мир. Симптоматично, что для нас, людей, исповедующих западные религии, потусторонний мир восточных религий совершенно не симпатичен, и не приемлем. Вот, например, как его представляет себе Лев Николаевич Гумилев.

«Что такое нирвана? Нирвана – это понятие, которое невозможно на Западе, вследствие логического закона исключенного третьего. У нас три закона логики: закон тождества, закон противоречия и закон исключенного третьего, основной. Согласно последнему закону, нет ничего такого, что могло бы быть одновременно и «а» и не «а», например, любая данная вещь либо существует, любо не существует, третьего не дано. Так вот, нирвана исключает этот закон. Нахождение в нирване означает одновременно и существование и несуществование. У индусов своя логика. По-нашему: впал в нирвану – значит, скончался, но по буддийским учениям Будда не умер, а только переменил место своего обитания, модус своего состояния, из сансары, вечно двигающегося мира, он перешел в нирвану и там сейчас обитает. Это значит, что он ничего не знает, ничего не видит, ничего не слышит, ничего не хочет. Он находится в вечном покое». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 202).

Да, человек создан для жизни, но, непременно, для жизни, в которой созидание – основа бытия. Не может человек родиться лишь для того, чтобы , как вол, всю жизнь жевать и жевать свою жвачку, или, как бабочка, порхать бездумно над цветами, умиляясь их совершенством, а после смерти уподобиться куколке. Да, человек создан, чтобы познать истину. А что есть истина? Западные религии утверждают, что истина есть Бог. И что прикажете делать с этой истиной? Как к ней подступиться? Согласитесь, и в иудаизме, и в мусульманстве слишком скудна информация о Боге. Но ведь в христианстве дело обстоит совсем иначе.

Основной догмат христианства – догмат троичности Бога. Бог один, единый по существу, но троичен в лицах. Все три Ипостаси имеют одинаковое божеское достоинство, между ними нет ни старшего, ни младшего, как Бог-Отец есть истинный Бог, так и Бог-Сын есть истинный Бог, так и Дух Святой есть истинный Бог. Три Ипостаси едины в своей сущности, но в то же время каждая из них имеет свою Ипостась. И если заметить, что Иисус Христос есть воплощение нашего мира живой природы, а Бог-Отец воплощает в себе весь потусторонний мир (Царство Небесное), то можно сделать вывод, Бог-Отец и Бог-Сын едины, равнобожественны, но противоположны. И тут самое время вспомнить вывод Гегеля, венчающий диалектику.

«Приведенное рассуждение, делающее ложное представление об абсолютной раздельности бытия и небытия и не идущее дальше этого предположения, следует называть не диалектикой, а софистикой. В самом деле, софистика есть резонерство, исходящее из необоснованного предположения, истинность которого признается без критики и необдуманно. Диалектикой же мы называем высшее разумное движение, в котором такие кажущиеся, безусловно, раздельными (моменты) переходят друг в друга благодаря самим себе, благодаря тому, что они суть; и предположение (об их раздельности) снимается. Диалектическая, имманентная природа самого бытия и ничто в том и состоит, что они свое единство – становление обнаруживают как свою истину». (Г. Гегель «Наука логики», стр. 38).

Женщина и плод – два ли это существа? Безусловно. И в то же время беременность – это особое состояние двух различных существ, в котором эти существа составляют единое целое, единство противоположностей. Только это диалектическое единство способно обеспечить им движение в пространстве и во времени к их новому состоянию, движение в будущее. Их нельзя разделить без ущерба для обоих этих существ. Для плода разделение означает смерть, для женщины (достаточно часто) – невозможность в дальнейшем забеременеть. Единожды отказавшись от плода, женщина теряет способность иметь потомство. Женщина и плод связаны между собой пуповиной, представляющей собой поток с двусторонним движением: от женщины к плоду идет питание, т.е. поток энергии, а от плода к женщине продукты жизнедеятельности плода, т.е. поток энтропии.

Представим себе, что плод оценивает свое состояние. В таком случае он может изучить то замкнутое пространство, в котором находится. Он ощущает, что к нему, неведомо откуда, приходит благотворная энергия и каким-то образом очищается окружающее пространство, но осознать или ощущать сам источник этой энергии, равно как и механизм очищения жизненного пространства, он не может. Все, что за пределами того замкнутого пространства, в котором живет плод, для него – потусторонний мир. Точно так же и мы всё, что находится вне нашего прямого контакта, т.е. за пределами органов чувств, воспринимаем, как потусторонний мир. Напрашивается вывод, что далеко еще не все органы чувств задействованы в организме среднестатистического современного человека.

Вероятно, и саму смерть мы не можем представить себе в полном объеме. Нам кажется, что мы воочию видим смерть, но так ли это? Ведь мы видим смерть биологического тела. Как умирает духовное тело, и умирает ли вообще, мы не знаем. Правда, нужно признать, что пока лишь догадываемся о существовании духовного тела. Однако опыт многих тысячелетий убеждает нас, что эта догадка – истинна. Мы имеем право утверждать, что человек – это диалектическое единство биологического тела и духовного тела, диалектическое единство бытия и небытия.

Вероятно, прежде чем дать определение диалектического единства бытия и небытия, следует дать определение самому небытию. Если бытие – это то, что мы воспринимаем посредством своих пяти чувств, то небытие – это то, что мы воспринимаем посредством интуиции. Иногда некоторые ученые говорят о шестом чувстве, под которым понимают интуицию. Что такое интуиция, каким образом и откуда она приходит к человеку, ученые не знают, лишь признают, что интуиция существует и играет заметную роль в познании. Я бы сказал, что интуиция играет в познании главную роль. Ни одно открытие не обошлось без вмешательства интуиции, без возгласа: «Эврика!». Более всего мне нравится определение интуиции Платоном.

Интуиция подобна созерцанию стоящих за вещами идей, приходящая внезапно, но предполагающая длительную подготовку ума. К сожалению, ученые все еще не выработали какой-то единый подход к онтологии Платона. Одни ученые сетуют на то, что в историко-философской литературе нередко не приводится никакого различия между эйдосом и идеей у Платона. Они считают, что позиция Платона не может быть описана в форме дуализма мира идей и мира вещей. Онтологию Платона они представляют как трехуровневую систему. На вершине иерархии – идеи, средоточие – эйдос и на нижнем уровне – мир изменчивых вещей. Другие же отождествляют эйдос и идею, разделяя действительность на два мира: мир идей и мир чувственных вещей. Идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, по которым и создаются прочие вещи. Материальный мир, который нас окружает и который мы познаем посредством чувств, является лишь тенью и произведен от мира идей, т.е. материальный мир вторичен. Вывод Платона о вторичности нашего мира по отношению к потустороннему миру очень важен для онтологии Платона. Естественно, ученые этот тезис Платона просто игнорируют, ведь для них идеальный, потусторонний мир хоть в форме идей, хоть в форме эйдосов существовать не может. Учение Платона – идеализм, и для ученых в онтологии Платона реально существует не чувственный предмет, а лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. Однако, приведенное чуть выше определение интуиции, разработанное Платоном, свидетельствует о том, что человек способен созерцать идеи, т.е. для человека платоновские идеи, которые лучше запечатлеть термином «эйдос», реально существующая сущность, воспринимаемая шестым чувством – интуицией. И если признать, как это и рекомендует Платон, что эйдосы реально существуют, но при этом источник их находится вне нашего мира, т.е. эйдосы – в нашем мире пришельцы, то в лице онтологии Платона мы, наконец-то, обретаем гипотезу, при разработке которой непременно получим ответы на вопросы: «Существует ли Бог? Существует ли потусторонний мир?».

Подход ученых к наследию Платона, несмотря на кажущееся различие, един – и идеи, и эйдосы ученые помещают в голову человека. О независимом их существовании и речи нет. Так, в одной из статей, посвященных онтологии Платона, читаем.

«Различение Платоном «эйдоса» и «идеи» оказывается весьма значимым для осознания пути избавления от регресса в бесконечность, который связан с введением класса, класса классов и т.д. Уже Платон столкнулся с той трудностью, которой интенсивно занимались мыслители ХХ века после уяснения парадоксов теории множеств».

В связи с этим особо следует подчеркнуть, что теории множеств с их специфическими парадоксами существуют лишь в головах мыслителей. В природе нет ни парадоксов, ни бесконечностей, ни нулей. В природе всё: вплоть до последнего листочка, до последней травиночки, до последней песчинки – сосчитано. И Вселенная наша конечна, иначе она просто не могла бы расширяться. Может ли бесконечность стать еще бесконечнее? Следует помнить, что в квантовой механике стационарные орбиты (а, следовательно, и уровни энергии) нумеруются целыми числами (n),которые всегда обрываются конечным значением: n = 1; n = 1, 2; n = 1, 2, 3 и т.д., в зависимости от уровня возбужденности атома. Вдумайтесь, энергия не может принимать любые значения. Правда, ученые позволили этой прерывистости существовать лишь в атоме, наш мир они видят сплошным и непрерывным. Наличие такого явления, как интуиция, доказывает, что это не так, что ученые пока еще просто не дотянулись до понимания интуиции, и, естественно, до платоновских эйдосов, тесно связанных с интуицией.

Известно, что все животные наделены острым обонянием, и только человек этого свойства лишен. Почему? Потому что оно мешало бы человеку перейти от единичного к всеобщему, от конкретного к абстрактному. Что такое запах? Запах – это молекула, перешедшая в газообразное состояние. Запах живого существа – это молекула ДНК, перешедшая в газообразное состояние. Запах четко и однозначно идентифицирует вещество или существо растительного или животного мира. Ни одно другое чувство не может дать столь конкретное знание об окружающем мире, как обоняние. Оно, если и не запрещает, то, по крайней мере, в значительной степени мешает переходу к абстрактному мышлению, без которого наука немыслима.

Аргумент третьего человека, выдвинутый Аристотелем в споре с Платоном, находится исключительно в голове Аристотеля. В окружающем мире он отсутствует. В связи с этим идеи Аристотеля находятся исключительно в голове Аристотеля, в то время, как эйдосы Платона находятся в идеальном мире, который расположен вне головы Платона. Спор Аристотеля с Платоном не может быть продуктивным, они говорят о разных вещах. Если Платон, опираясь на свою интуицию, говорит о существовании мира, принципиально отличающегося от нашего мира, то Аристотель – о законах человеческого мышления, о путях возникновения знания. Интуиция – это не мышление, не работа головного мозга, это чувство, которое позволяет человеку подняться, дотянуться до решения проблемы. Человек долго и безуспешно бьется над решением задачи, и вдруг – вот оно, во всей своей ясности и красе. Последователи Канта считают, что человек в этот момент, наконец-то, вспоминает ответ, который и сидел у него в голове. Действительно, этот процесс очень похож на тот, когда человек никак не может вспомнить необходимое слово, которое, безусловно, ему известно. Однако при обращении к серьезным открытиям, например, к открытию Д. И. Менделеевым своей таблицы, концепция априорного знания, трактуемая последователями Канта, как именно процесс вытаскивания человеком из своей памяти что-то забытое, не выдерживает никакой критики. Озарение – это в полном смысле этого слова видение человеком той сущности, безусловно, находящейся вне организма человека, до которой, наконец-то, он дотягивается в результате упорного умственного и физического труда. Человек поднимается на следующую энергетическую ступень идеального энергетически квантованного мира, и начинает видеть конфигурацию эйдосов, до того от него скрытую.

Таким образом, при подходе к онтологии Платона, как к гипотезе, описывающей реально существующий мир, появляется возможность подступиться к небытию (потустороннему миру, Царствию Небесному). Потусторонний мир, прежде всего, представляет собой энергетически квантованный мир, квантом которого является эйдос. Способность видеть различные конфигурации эйдосов свидетельствует о неразрывной связи нашего мира с потусторонним миром, и связь эта является связью энергетической. Иными словами со стороны потустороннего мира идет постоянная энергетическая подпитка нашего мира, а в потусторонний мир уходит энтропия, вырабатываемая человечеством.

Теперь мы можем перейти к определению единства бытия и небытия, что мы и сделаем в следующей главе.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Я не робот (кликните в поле слева до появления галочки)