Конечно, внимание к таким заводам было повышенное, и мне предлагали пойти по пути спирт – левая водка, но я не соглашался. И стали ко мне приезжать различного рода проверяющие. Копать стали, даже рыть, но ничего не находили. И, вот, в один из дней появился целый подполковник, начальник ихней экономической безопасности и сфальсифицировал нарушения, тянущие на незаконное предпринимательство в этой сфере деятельности.
Я с ним встретился и в приватной беседе он предложил порешать вопросы по двум направлениям: я 75% спирта отправляю на водку или плачу ему по полмиллиона долларов в месяц. Взяв паузу, я посоветовался с собственной безопасностью, и мы проработали операцию по поимке коррупционера.
Дальше все по накатанному: взяли и предъявили. Во время захвата, это мент мне сказал шепотом одно слово:
— Бойся.
Пять лет пролетели незаметно. Заводы я продал и нарабатывал деньги в другой сфере. Не знал я, что подполковник, как это у нас часто бывает, выкрутился и стал готовить захват моего бизнеса.
Умен был подполковник и знал все дыры в законодательстве. В результате, оказалось, что я должник, что у меня есть компаньоны в Воронеже и меня после скорого и справедливого суда выкинули из собственной фирмы, пообещав, если я не успокоюсь, то меня выкинут из списка живых. Видимо, чувство ненависти у подполковника было так сильно, что он решил меня добить до конца. К этому процессу и приступили эти крепкие ребята.
Били меня больно и сильно, однако, делали это умело: сознания я не терял. А хотелось бы. Но я решил, что честно им рассказывать о своих деньгах я не буду. Но и строить из себя партизана в гестапо не следует. Только, придумать что-то хитрое у меня не получалось: перерывы между побоями были очень короткими. Понимая, что получив, все они избавятся от меня, я стал значительно сообразительней и внимательней. Когда, я изобразил, что потерял сознание, гестаповцы решили сделать перерыв. Двое их них куда-то уехали, а один остался охранять меня. Время шло, мой охранник вышел по нужде, а Света, которая заглянула в комнату и, увидев результаты своей мести, ужаснулась.
— Ну, что, довольна,- прохрипел я, — Только, имей ввиду, тебя они не оставят в живых. Вместе закопают, чтобы не скучно нам было.
Похоже, моя речь была очень убедительна, что она поверила и испуганно спросила:
— Что же делать?
— Думать, — сказал я, но в это время в комнату вернулся страж и, сказав ей:
— Пошла отсюда, — перевел внимание на меня:
— Очнулся? Значит, продолжим, — но продолжать, видимо, не собирался, а отправился на кухню перекусить: я, же был связан по рукам и ногам.
У меня была передышка на раздумья:
— Может сказать им часть правды и привезти их на другую дачу?
