В соавторстве с A. Julembo.
Оглавление.
Часть 1. Странная любовь.
Часть 2. В моей комнате.
Часть 3. Слезы.
Часть 1. Странная любовь.
У вас есть сестры? Братья? Любите ли вы их? Как вы их любите? Это же очень странно и непонятно – быть теплыми и нежными с теми, с кем боремся за внимание родителей. Вам постоянно ставят друг друга в пример, когда кто-то что-то лучше делает… Вы ссоритесь, миритесь, кричите друг на друга, ябедничаете, но все равно вы их любите… Ведь все же любят своих сестер и братьев, только выражают это по-разному…
У меня есть младшая сестра… Я не могу сказать, что я к ней чувствую, но что-то очень сильное. Хочется думать, что любовь. Вернее, я просто привыкла к этому слову… Навязчивому, липкому слову, затертому до самого мягкого знака. Любовь… Сколько раз я это слышала, сколько раз говорила! Но это все мне кажется настолько пустым, зажеванным, по сравнению с тем скоплением чувств, что я испытываю к сестре.
«Любите друг друга, ведь вы же сестры!» – постоянно говорила нам мама, когда мы были еще совсем маленькими… И это слово по инерции накатывалось на все, что я связывала с сестрой. Но любовь ли это? Или что-то иное, еще более коварное? Тепло ли ей или больно от моих чувств? А может быть все дело именно в этом налете боли, которую я ей так спокойно, играючи причиняла. Ведь все причиняют боль своим близким, но говорят, что любят…
И я ей тоже говорила, что люблю. Говорила с коварной улыбкой на губах, еще не пробовавших помады. Не пробовавших вкуса мужчин. Мои губы тогда знали только слова на разных языках. Но ни итальянский, ни русский, ни английский не знали таких слогов, чтобы выразить, что творилось во мне.
Мысли о сестре, о тех медленных днях нашего детства до сих пор не отпускают меня. Мне просто хочется выговориться на том языке, что для нее так и остался чужим.
Мы уже совсем взрослые, все это внешне давно утихло во мне. Но внутри я по-прежнему блуждаю во всем этом скоплении чувств. Мы с ней сейчас живем на разных континентах, почти не видимся, только на Рождество. Иногда звоним друг другу, но это очень странные разговоры:
— Как ты?
— Хорошо. А ты?
— И я тоже.
Короткие паузы, рассказы пустые, но веселые. Говорим очень много слов, но не говорим, что любим. Любые другие слова, но не это. Мне кажется, в наших разговорах до сих пор прячутся призраки детства.
Но мы не вспоминаем детство, а если оно случайно проскальзывает, то повисает молчание, а потом кому-то срочно становится пора. Я не знаю, что она помнит, и думает ли вообще о том, что было с нами тогда. Но мне очень тяжело даются эти воспоминания. После них мне становится тяжело дышать. Они резкими вспышками вырываются, и долго-долго угасают!
В то время, о котором я так боюсь вспоминать, мне только-только исполнилось семнадцать, а ей не было и четырнадцати. Это была волшебная пора. Я постепенно начала узнавать себя, научилась слышать свои желания… Я много читала того, что нельзя было читать девочкам в моем возрасте.
Я пыталась объяснить себе то, что со мной происходило… Объяснить то странное, терпкое, еще до конца не распробованное чувство, которое до сих пор бурлило только в моих фантазиях, а теперь сладостной пеленой накрывало меня. Оно замешано на легкой власти, боли, нежности и бесконечных детских тайнах. Это какой-то свой особый мир детской непонимающей жестокости, которую можно испытывать только к очень родному человеку! О последствиях которой ты не хочешь догадываться. И все это так тонко, почти неуловимо размешивается в каше детских снов. Но почему эта любовь такая странная, и почему она именно со мной? Почему именно к моей сестре?
Все эти мысли неистово разносились в голове. Я помню, как они говорили разными голосами, кричали и смеялись внутри меня! Они преследовали меня постоянно.
Вот и в тот день, который хлестким фонтаном выстреливает на фоне других воспоминаний, всю дорогу домой меня одолевали те мысли. Каждый раз, когда вспоминаю, я будто проживаю его заново…
***
За окном пылится душное небо, в автобусе – пасмурные люди, закипающие в тридцатиградусную жару. Мужчины скользят взглядами по моему юному телу и пытаются улыбаться. А мне так хочется скорее скинуть с себя легкое белое платье и бежать голой по полю, как я это делала в детстве в деревне… Бежать ото всего, не думая ни о чем! Мы раньше бегали наперегонки с сестрой и кричали во весь голос, а бабушка смотрела за нами из окна… Было все так просто! Только ты, поле, ветер, растрепанные волосы и сестра…
Но все эти детские воспоминания перебивает то, что было на той неделе. Одна мысль об этом будоражит меня сильнее, чем все, что со мной происходило за всю жизнь. Она прошибает до дрожи в коленках. Но мозг отрекался от любых подробностей! Как только у меня проскальзывают эти картинки перед глазами, я тут же испытываю легкое головокружение… Мое сознание полностью отказывается об этом думать и тихо шепчет: «Не надо!» Но я уже знаю, что сегодня «что-то» должно случиться…