В ресторане было почти темно. Играла приглушённая музыка. Людей почти не было. Девушка выбрала столик в углу. Подошёл официант.
— У вас есть яичница с помидорами? — спросил парень.
— Яичницы нет. Есть омлет.
Девушка пролистала меню.
— Вижу. И салат из помидоров. Повар может сделать из этого яичницу?
— Сейчас я спрошу.
Официант ушёл.
— Ксения, мне вас Глеб порекомендовал, — сказал парень.
Её лицо не изменилось. Только дрогнули ресницы, глаза открылись чуть шире. Ксения внимательно осмотрела парня.
— Как вы меня нашли?
— Глеб сказал, где вас искать и как вы выглядите.
Пришёл официант и сказал, что да, повар может поджарить яичницу с помидорами. Они заказали две порции. Когда официант ушёл, парень положил на столик фотографию. На ней — двое смеющихся детей. Девочка старше приблизительно на год. Светлые волосы, завитые в кудри, милое платьице. Одной рукой она обнимала мальчика за шею.
— Девочка, — сказал парень.
Ресницы снова дрогнули и глаза открылись ещё шире. Потом опять стали прежними.
— Нет.
— Как «нет»? Вы же сказали, что не любите детей.
— Я много кого не люблю. Но я же не отстреливаю всех подряд, правда?
Девочка ей нравилась. Вообще дети ей нравились. Она любила смотреть на их счастливые беззаботные лица. Но это относилось только к чужим детям. С чужими детьми всегда всё кажется проще. Никакой ответственности – одна радость.
— Оплата в двойном размере.
Она молча пододвинула к нему фотографию.
— В тройном.
— Дело не в деньгах.
— А в чём?
Она перегнулась через столик и доверительно сообщила:
— Никакого кайфа.
— Вы что, от этого…?!
Принесли яичницу.
— Помидоры действительно отвратительные.
— Я же говорил.
— И соли многовато.
— Соглашайтесь.
— Нет, я же сказала.
— Если не вы, так кто-то другой.
— Главное, что не я.
— Могли бы купить себе ко Дню рождения подлинник, или поехать с ним в горы. Знаете, это освежает чувства.
— Вы считаете, что дети должны платить за грехи своих родителей?
— Я считаю, что о некоторых вещах лучше не думать.
— Девочка-то в чём виновата?!
— Зачем вам? Берёте заказ?
— Нет. Просто интересно.
— Чтобы он поверил, что можно ещё и мальчика.
Она перестала есть. Вилка и нож звякнули о тарелку. Ксения поднялась, положила на стол купюру.
— Вы не поверите, — так же доверительно сказала она, — но есть вещи отвратительнее жареных помидоров.